Пабам, и вновь на БАМ - Владимир Шарапановский

56 афоризм, Козьма Прутков

Успокоенный отсутствием головомойки от Беса, решил заняться делом. Пока мне сказали обрывов связи нет. А возвращаться в барак и дышать воздухом с некоторой долей дымка не хотелось. Печку сколь не латали, но нормальной тяги не добились, хоть и прочистили весь дымоход. Видно отвалилось пару кирпичей и немного перекрывают ток воздуха.

Разбирать всю печку зимой дураков не нашлось. Потерпим, да и находимся там от силы по 8 — 10 часов. Понятие свободного времени военнослужащего пока не существует. Слишком много дел.

Да и тех же дров для печки заготовить, ещё та забота. Благо лиственница горит даже сырая, настолько смолистая древесина. Но тогда больше дыма, чем от сухостоя. Приходится рыскать по тайге выискивая стволы. Разумеется, этим грузят молодых.

Вернусь в барак, то ещё чего доброго прихватят ползать по сугробам в поисках сушняка, значит мне не резон там ошиваться. У меня и так масса других дел. А потому пошёл в городок охраны к нашему якуту. Будем более активно знакомиться и налаживать дружеские отношения. В прошлый раз лучше всех остальных с ним ладили.

Во-первых мы с ним понимали в связи несколько больше других, так что коллеги, а во-вторых я ему тогда поведал, что часть предков происходят из малых народов Сибири и Урала. Потом всегда с уважением относился к его советам и наставлениям по жизни и ориентированию в тайге.

Многие городские мальчики этого не понимают. Они все такие учёные, многое в школе выучили, а что за образование у того же Володи, который русский язык до отсидки плохо разумел? И люди такое отношение очень чётко чувствуют, и их это отталкивает. У меня же от этого прививка с самого детства.

Родители всегда объясняли, что человек может иметь 4 класса церковно-приходской школы (ЦПШ), но в иных областях дать сто очков форы тем всезнайкам с их верхним образованием. Собственно, мой дедушка и его брат были такими. Крестьянские сыновья до революции смогли от силы получить образование в ЦПШ. А дальше занимались самообразованиям в наиболее интересующих областях.

Зачастую в крестьянском труде это мало чем помогало, а многие смотрели на них как на странных. Но вот образованные школьные учителя наоборот одобряли и поддерживали это стремление. Оттого даже не изучивший наук местный житель знал много более приезжих грамотеев о жизни в тайге, окружающей нас природе, растениях и животных.

Многому я научился именно от Володи и никогда не брезговал его советами. А кроме всего лучше прочих умел быстро ходить и споро работать, ремонтируя линии связи. Их нам постоянно повреждали наши горе-мастера. Да и трудно было ожидать от восемнадцатилетних пацанов серьёзного и вдумчивого отношения к порученному заданию.

В нашей автороте от силы десяток водил заслуживали такого названия, а с движком разобраться могли единицы. Никто их не учил, а на курсы ДОСААФ ходили эти самые единицы. Благо наш подпол нас ещё в школе натаскал и мне часто приходилось водилам подсказывать, что нужно сделать если заглох движок.

А на морозе такое происшествие — это кранты. Застрял вне части, а завести движок после остывания уже может не получиться после починки. Иногда приходилось давать прикурить спичкой через засос воздуха в карбюратор, чтобы хоть как прогреть. А там уже соревнование, что произойдёт раньше: Движок заведётся, или окончательно сядет аккумулятор, а то просто сожжёшь стартёр.

А тут уж как у Джека Лондона в «Белом безмолвии». Если недалеко от части, то пилить пешком эти километры. А если далеко, то садиться в кабину и ждать проезжающей машины, положившись на удачу. Иначе утром будет ледышка в кабине. Якут нас научил как разводить и поддерживать костёр, сохранять тепло, выживать в тайге почти без припасов.

В ответ на моё уважение, он всегда очень хорошо ко мне относился. И мы часто с ним беседовали сидя у него дома, попивая чай из брусничника. Он и нам показал, как его заваривать. Ну а мне было известно сколько в нём витаминов, что предохраняют от цинги.

В части нам на тарелку клали витамины к обеду. И всё бы хорошо, но мочу они окрашивали в изумрудно зелёный с желтизной цвет, а ещё наверняка содержали некие иные компоненты подавляющие либидо. Так что приучил всех из нашего взвода пить такой чай, а «медикаментов груды мы в окно, кто не дурак».

Сейчас с Володей мы едва знакомы, наверно уже не раз работали вместе над устранением повреждений, но ближе не сошлись. Вот и сделаю первый шаг навстречу. Это всегда приятно старшим товарищам.

Тем временем почти добрался до его дома самого большого в лагере охраны. Он его делит только с начальником взвода охраны прапорщиком Арканаевым. Они хорошо ладят друг с другом, и я с ними тоже впоследствии отлично ладил.

Прапор из очень сверхсрочников, со времён войны. Давно мог уйти на пенсию, но они с войны служат вместе с нашим Батей — комбатом. Старинные друзья ещё с войны, и слово самого прапорщика в части значит много более всех иных. И свой взвод он держит в жестком подчинении. Единственный взвод несущий в части службу по уставу.

Подошёл к двери нашего якута и постучал. Открыл сам Володя и непонятливо посмотрел на меня.

— Добрый день Володя, разреши войти. Извини что обращаюсь на ты, но это знак уважения — обозначающий, что не вижу никаких барьеров для нашего взаимопонимания. Я пришёл с просьбой и за наукой. Все мы сейчас дюже учёные, и от своей учености запросто помёрзнем в тайге, так как ничего не смыслим в здешних реалиях, что ты не раз мог заметить. — вежливо склонил голову и продолжил. — Я пришёл со всем почтением попросить научить жить и выживать в суровых условиях. Научиться ориентироваться в данной местности. Мне как связисту это крайне необходимо. Заблудиться в тайге и замёрзнуть может любой идиот, а попросить совета у знающего вряд ли.

Володя осмотрел меня внимательно и пригласил в том. Я-то там знал все закутки, но подождал пока он укажет дорогу. Зашли в его комнату с оборудованием, и он предложил снимать теплую одежду и присаживаться.

— Ты один из немногих, кто подходил с подобными вопросами. Вроде бы мы тёзки. Так и стану обращаться. Сейчас точно не припомню, но несколько раз ты помогал мне поднимать провода на столбы и крепить там. Где научился? — спросил якут.

— Вырос в семье связистов и с детства играл релюшками, конденсаторами, резисторами и прочим