Тише, ты - моя - Алена Худова

class="p1">— Я взяла академический отпуск, — тут же нашлась я. — В будущем я хочу стать грамотным руководителем, а учиться этому в теории, я считаю, невозможно. Поэтому я устроила себе год практики. А учебу всегда можно и экстерном закончить. Ну, или заочно.

— Обычно, совмещать уже ни у кого не получается, — решил напугать меня Страм.

— А у меня получится! — я чуть нахмурилась от его негативного прогноза. Эзотерика научила меня тщательно фильтровать негативные установки и перерабатывать их в топливо для личностного роста. Поэтому каждый раз, когда я слышала критику или неблагоприятный прогноз в свою сторону, я включала не обиду, а злость, чтобы отомстить этому советчику и доказать самой себе, что я смогу все сделать по-своему.

— Хорошо, маленькая, — Александр провел ладонью по моей голове, — будет так как ты захочешь.

Я аж пропустила один шаг. Последние слова он сказал с таким снисхождением, будто я тут просто капризничала среди улицы "хочу мороженое".

— Вы всегда будете воспринимать меня так несерьёзно? — прямо спросила я.

Меня задело такое обращение. Я всегда бежала от этой снисходительности, с которой разговаривали с подростками. Это обычный прием "мудрых родителей", которые предпочитают не обострять конфликт, а якобы соглашаться, но потом в итоге забирать свои слова обратно. Такое поведение было даже хуже запретов и ультиматумов. Запреты хотя бы учат личность сопротивляться, настаивать, гнуть свою линию. А такие мнимые соглашения вызывают только разочарование и воспитывают недоверие к зрелым людям.

К счастью, мои родители никогда так со мной не обращались. Мама всегда соглашаюсь со мной, но и держала обещания. Папа же всегда старался довести до небольшого конфликта, чтобы я могла четко обосновать в споре свою позицию и убедить оппонента в своей правоте.

— Тебе что-то не нравится? — спросил Страм, пока мы шли по аллее ресторанов. — Помни: я ценю честность.

— Вы будете общаться со мной как с ребенком?! — сердито спросила я.

— Я буду общаться с тобой так, как буду считать нужным, — мягко, но решительно заявил он. — А что плохого в том, чтобы быть ребенком? Я не имею в виду возраст. В каждом человеке есть внутренний ребенок: творческая, честная, любознательная личность, не испорченная стереотипами и горечью поражений. Внутренний ребенок всегда четко знает, что он хочет и его не интересуют предостережения и запреты. Для него есть только цель, все остальное — неважно. Ведь ты так и ведёшь себя по жизни. Разве нет?

Как хорошо, что я не смотрела в этот момент в глаза Страму, иначе он бы все понял по моему лицу. Он действительно описывал меня так, будто давно знал. И это были не такие знания, которые можно было узнать по мнению других. Он словно увидел меня насквозь. Так точно даже я не смогла бы описать саму себя!

— Смотри, — продолжал Страм. — Едва я надавил на тебя предостережением, как ты тут же приняла оборонительную позицию. Ты не стушевалась, не стала язвить мне, как это бы сделал любой другой сформировавшийся взрослый человек. Ты восприняла мои слова как вызов.

И все же мне трудно было принять это на себя. А вдруг я выгляжу так в глазах всех людей? И на самом деле я вызываю не чувство уважения, а снисхождение?

— Луна, — Страм вывел меня из задумчивости. — Говори со мной. Нет ничего такого, что мы не могли бы с тобой обсудить. Что тебя расстроило? И почему ты так зациклена на том, чтобы всегда казаться взрослой?

— А что хорошего в том, чтобы быть... — я не могла даже произнести это слово "ребенок".

— Юной девушкой? — хитро улыбнулся Страм, и мне сразу стало легче от такой замены. — Достаточно того, что в этом нет ничего плохого. Ты смотрела "Маленького принца"?

— Я его читала, — буркнула я. — Мне не понравилось. Вообще не понимаю, отчего все так восхищаются этой книгой. А уж мультики смотреть — это точно не мое.

— Луна, а ты не против продолжить вечер у меня, а не в ресторане, — Страм резко остановился посреди тротуара. — Мне кажется ты так много упустила в жизни, что пропустить даже один вечер сейчас — уже преступление. Мое обещание в силе: я не потащу тебя в постель.

— А в постели Вы себя ведёте также? — негодовала я. — Обращаетесь с партнёршей, как... с юной девушкой? Если это так, то...

— Это не так, — отрезал Страм. — Я не смешиваю страсть и общение со своей сабочкой. Я строго разделяю границы. И в сексе я скорее груб, чем нежен. Но мне важно, чтобы ты разделила мои интересы. Иначе зачем нужен секс, если человек эмоционально не твой? Я не ищу одноразовых отношений. Но и, если ты сейчас откажешься, я не отпущу тебя. Не в том смысле, что я запру тебя в машине, а в том, что я не хуже тебя умею видеть свою цель и добиваться ее. Хотя меня ты бы никогда не сравнила с ребенком. Ведь так?

Последние слова мужчины заставили меня наконец услышать его. Действительно, я бы никогда не применила этот термин "внутренний ребенок" к Страму. Я бы даже заменила его на "внутреннее я". Для меня так было бы понятнее с самого начала.

— Так, — согласилась я и начала смутно понимать всю ценность нашего общения. — Простите меня за грубость.

— Молодец, — похвалил меня Страм. — Мне нравится твоя умненькая головка. Поедем ко мне?

— Да, — твердо согласилась я.

Кажется, с каждой минутой Страм мне нравился все больше и больше.

По дороге я украдкой написала папе, что скорее всего приеду домой поздно. Я уже полгода не жила с родителями, но по-прежнему каждый вечер я любила разговаривать с папой по телефону. И я знала, что сегодня он так же будет ждать от меня звонка.

Папа попросил в ответном сообщении, чтобы я была осторожной. И хоть папа не знал с кем я проведу сегодняшний вечер, но он всегда удивительно точно чувствовал меня и подбирал нужные слова даже если не слышал мой голос.

По пути Страм заказал ужин, а весь оставшийся путь он предпочитал молчать. 

Наконец мы приехали в место обитания Александра Страма.

Его особняк выделялся роскошью. Одна сторона дома была полностью из стекла, обнажая передо мной разом всю планировку и