Конев против Манштейна. "Утерянные победы" Вермахта - Владимир Дайнес

Задачи, поставленные наркомом обороны, требовали от командиров полного напряжения сил для их выполнения. И надо отметить, что Конев трудился, не покладая рук. Летом он был назначен руководителем опытного учения. Для полков, оснащенных батальонами танкеток, он создает сложную обстановку, позволившую проверить возможности новых образцов вооружения. В утвержденном Коневым акте комиссии был сделан обоснованный вывод о целесообразности включения в штат стрелковых соединений танковых подразделений. А спустя два месяца на одном из учений были испытаны поступившие в войска опытные образцы самоходно-артиллерийских установок. Заслуги Ивана Степановича в подготовке и обучении частей дивизии были отмечены в августе орденом Красной Звезды.

Новым этапом в проверке готовности 37-й стрелковой дивизии к ведению боевых действий в условиях современного для того времени боя стало ее участие в сентябре 1936 г. на маневрах войск Белорусского военного округа, которыми руководил командарм 1 ранга Уборевич. На маневрах присутствовали нарком обороны маршал Ворошилов, его первый заместитель маршал Тухачевский, начальник Генштаба Красной армии маршал Егоров, члены правительства Белоруссии, военные делегации Англии, Франции и Чехословакии.

Маневры проводились в целях практической проверки новых взглядов на подготовку и ведение операции (боя), качества оружия и военной техники, степени обученности войск. На них отрабатывались следующие темы: встречное сражение на фоне армейской операции; атака и прорыв оборонительной полосы с последующим вводом эшелона развития успеха; воздушная операция по уничтожению авиации «противника» на аэродромах; высадка воздушного десанта; контрудар армейской ударной группы по прорвавшемуся «противнику» в целях его окружения и уничтожения. На одном из этапов был применен комбинированный воздушный десант. Вначале десантировалась 47-я авиационная бригада особого назначения (1800 парашютистов), затем посадочным способом был высажен десант (5700 бойцов) с танками, орудиями, боевой и транспортной техникой. В маневрах участвовали стрелковые, кавалерийские, механизированные, воздушно-десантные и авиационные соединения – всего более 1300 танков, 632 самолета, 2276 различных машин. Войсками «красных» командовал комкор И. Р. Апанасенко, «синих» – комкор Е. И. Ковтюх.

В ходе маневров командиры и штабы в целом умело управляли боем, обеспечивали взаимодействие всех родов войск в быстро меняющейся обстановке. Войска продемонстрировали умение смело десантироваться, быстро вступать в бой и решительно вести боевые действия. И. С. Конев, дивизия которого действовала на стороне «синих», получил опыт организации и ведения глубоко эшелонированной обороны, оборудованной траншеями, батальонными районами и системой противотанкового огня. Маневры подтвердили правильность основных положений теории глубокой операции и боя. Многие командиры, отличившиеся на маневрах, были отмечены наградами, в том числе и Конев, которому была объявлена благодарность и вручены именные часы.

В марте 1937 г. по инициативе командующего войсками Белорусского военного округа И. С. Конева назначают командиром 2-й Краснознаменной Белорусской стрелковой дивизии им. М. В. Фрунзе, расквартированной в Минске. Она находилась на особом положении, была лучше других экипирована, полностью укомплектована, на всех учениях, маневрах и парадах всегда представляла округ. В Минске в это время располагался 3-й кавалерийский корпус, которым командовал Г. К. Жуков. «Он был начальником гарнизона города Минска, – вспоминал Конев, – и наши добрые отношения завязались во времена, когда мы вместе служили в Белорусском военном округе.[29]

Не столь тепло о Коневе отзывался Жуков, видать, не забыл, как 3 ноября 1957 г. в «Правде» была опубликована статья за подписью Ивана Степановича «Сила Советской армии и флота в руководстве партии, в неразрывной связи с народом», в основу которой легло его выступление на октябрьском пленуме ЦК КПСС. В статье отмечалось, что Жуков «переоценил себя и свои способности, стремился все вопросы руководства Вооруженными силами решать единолично, не выслушивая мнений других и полностью эти мнения игнорируя». Конев подверг критике и роль Георгия Константиновича в Великой Отечественной войне, сделав при этом оговорку: «Коммунистическая партия и советский народ не отрицают заслуг т. Жукова перед Родиной». И тут же перешел к разоблачению «маршала Победы»: «Т. Жукову следовало бы помнить, что в его деятельности было немало крупных ошибок и промахов». Иван Степанович возложил на него немалую долю ответственности за неготовность Красной армии к отражению нападения вермахта в 1941 г. И разгром немцев под Сталинградом, утверждал Конев, спланировал не Жуков, а Ставка в целом, причем особую роль сыграли предложения Еременко и Хрущева. В статье было сказано и о неудачной попытке Жукова в бытность представителем Ставки на Северо-Западном фронте ликвидировать Демянский «котел» зимой 1942/43 г., и то, что он выпустил из окружения немецкую 1-ю танковую армию весной 1944 г.

«Жуков неоднократно выступал против культа личности Сталина, резко критикуя его за ошибки, – пишет в завершение Конев. – Однако эта критика была рассчитана не на то, чтобы помочь партии преодолеть отрицательные последствия культа личности, а на то, чтобы возвеличить самого себя… Он потерял партийную скромность».

Позже Конев, оправдываясь, говорил:

«…А что я мог тогда сделать: состоялся пленум ЦК, членом которого был и я. Меня вызвали и предложили (точнее, приказали) написать такую статью, и я подчинился. Так сказать, дали «партийное поручение». Да и статья, скажу прямо, была подготовлена без моего активного участия. Фактически подписал только».

Жуков эту статью не забыл. В своих мемуарах он отмечал: «С И. С. Коневым я часто встречался по делам гарнизона и ничего о нем сказать не могу. Он производил на меня хорошее впечатление и был всегда активен»[30]. Однако до этого момента было еще два десятилетия. В период же совместной службы Жуков и Конев, вероятно, не конфликтовали, иначе Георгий Константинович в годы Великой Отечественной войны не оказывал бы поддержку Ивану Степановичу в кризисные моменты его карьеры.

Дивизией И. С. Конев командовал недолго. Летом 1937 г. в Красной армии произошли события, которые в определенной мере коснулись и нашего героя. На армию и флот обрушилась волна репрессий. Направлена она была на мнимых участников «военного заговора в Красной армии». В приказе № 072 наркома обороны СССР Ворошилова от 7 июня говорилось «о раскрытой Народным комиссариатом внутренних дел предательской, контрреволюционной военной фашистской организации, которая, будучи строго законспирированной, долгое время существовала и проводила подлую подрывную, вредительскую и шпионскую работу в Красной армии». В состав «военной фашистско-троцкистской банды», по данным Ворошилова, входили заместители наркома обороны Я. Б. Гамарник и М. Н. Тухачевский, командующие войсками военных округов И. Э. Якир и И. П. Уборевич, начальник Военной академии им. М. В. Фрунзе А. И. Корк, заместители командующих войсками военных округов В. М. Примаков и М. В. Сангурский, начальник Управления по начальствующему составу Б. М. Фельдман, военный атташе в Англии В. К. Путна, председатель Центрального совета Осоавиахима Р. П. Эйдеман.