Вопросы теории гибридной войны - Александр Александрович Бартош

прогнозирования современного военного противоборства с учетом применения силовых и несиловых способов межгосударственной борьбы, развития военной техносферы традиционно занимают одно из центральных мест в аналитической работе ведущих аналитических центров России — Российского института стратегических исследований, Института Соединённых Штатов Америки и Канады РАН, Российского совета международных дел и некоторых других.

Разработка прогностических оценок отечественными учеными представляет собой исключительно важный фактор обеспечения национальной безопасности России в условиях ведущейся против нашей страны ГВ. Дело в том, что аналогичные прогнозы, выполненные зарубежными исследовательскими центрами, при всей их интересности нередко представляют собой попытку навязать России повестку, имеющую мало общего с интересами нашего государства. Это касается как исследований в военно-политической сфере, так и в военной и военно-технической сферах. В настоящее время стали сильнее вырисовываться определенные кризисные симптомы западной политической науки. Кроме того, объективная реальность чаще подменяется мифологемами, а зарубежные исследователи вынуждены писать свои труды следуя конъюнктурным и идеологическим установкам. Поэтому крайне важно оказывать под держку работе российских научных коллективов и отдельных ученых по проблемам обеспечения национальной безопасности.

В работах многих отечественных аналитиков подчеркивается, что враждебные России силы стремятся за счет ее развала разрешить многие мировые проблемы на выгодных для себя условиях. Такой подход опирается на один из известных законов геополитики: «Крупное, но слабое государство более других подвержено риску распада». Процессы глобализации создают особо благоприятные условия для проявления этого закона. Так, в материалах конференции Российского института стратегических исследований (РИСИ-2017) под редакцией Г.Г. Тищенко и А.В. Виноватых показано, что прежняя модель глобализации себя исчерпала, а взрывной рост новых технологий и инноваций формирует основы следующего технологического уклада, что потребует изменений в организации мирохозяйственных связей и глобальном управлении. Государство, которое сможет сформулировать модель развития, в наибольшей степени отвечающую будущим вызовам, получит возможность более гибко адаптироваться к грядущим изменениям[29]. Это утверждение в полной мере относится к адаптации политической, военной военно-технической сферы к вызовам вооруженных конфликтов XXI в.

Весьма полезными для проведения анализа военно-политической обстановки представляются разработанные группой ученых из Санкт-Петербургской Военной академии связи (А.М. Кудрявцев, А.А. Иванов, А.А. Смирнов) теоретические подходы к содержанию оценок в информационно-аналитической работе, связанных с характеристиками вооруженных конфликтов и малых войн новейшего времени, моделями оценки военно-политической обстановки, ВС, сложных геополитических узлов, способов определения критических, пороговых показателей существования (дееспособности) общества, государства, его ВС[30].

Внедрение предложенных и некоторых других разработок в практику аналитической работы безусловно послужит повышению качества прогнозирования и стратегического планирования вопросов обеспечения национальной и международной безопасности.

В условиях обострения международной обстановки вполне естественным представляется интерес исследователей к проблемам современных военных конфликтов. Аналитики пытаются ответить на следующие вопросы: «Где будет следующая война? Кто будет бороться и с кем? Почему это произойдет? Какие стратегии будут использоваться? Как организовать взаимодействие между разнообразными силами и средствами, стратегией и тактиками современных военных конфликтов?»

Однако ответы далеко не всегда бывают удовлетворительными. Министр обороны США Роберт Гейтс в своей речи в Военной академии США в Вест-Пойнте в 2011 г. признал: «Когда дело доходит до прогнозирования характера и местонахождения наших следующих военныхдействий, таких как в Гренаде, Панаме, Сомали, на Балканах, в Гаити, Кувейте, Ираке, и многое другое, мы понятия не имели, за год до любой из этих миссий, что мы будем так заняты».

В 2020 г. корпорация РЭНД разработала для Пентагона ряд прогностических докладов по военным вопросам. В докладе «Будущее войны в 2030 г.» утверждается, что список американских противников, вероятно, останется фиксированным, но состав союзников США, вероятно, изменится:

• Китай, Россия, Иран, Северная Корея и террористические группировки останутся главными противниками США;

• растущее влияние Китая скорее всего изменит список союзников США в Азии, поскольку страны застрахуются от китайской власти;

• в Европе воля и способность традиционных союзников США участвовать в силовых акциях, особенно за рубежом, вероятно, уменьшатся.

При этом Соединенные Штаты в 2030 г. могут постепенно потерять инициативу диктовать стратегические результаты и определять, когда и почему происходят войны будущего.

Вероятными регионами следующей войны считаются Индо-Тихоокеанский, Европа и Ближний Восток, который представляется наиболее вероятным, хотя Индо-Тихоокеанский регион может представлять наибольшую опасность.

Будущие конфликты, вероятно, возникнут из четырех основных глубинных причин, а именно: борьба с терроризмом, конфликты в СЗ, асимметричные бои и масштабные вооруженные конфликты.

Подготовка к будущей войне требует повышения способности действовать на значительном удалении без соприкосновения с основными силами противника, повышать точность вооружения и военной техники с целью минимизировать сопутствующий ущерб. Все подразделения ВС должны будут расширить свои возможности в области ИВ, особенно для операций в СЗ, атакже широко внедрять технологии ИИ.

В другой работе РЭНД — «Вглядываясь в хрустальный шар. Целостная оценка будущего войны» — в числе важных военных тенденций отмечается изменения в тактике, которую противники используют для действий в СЗ, используя возрастающую агрессию, ИВ, посреднические силы и тайные ССО для достижения региональных целей, оставаясь при этом ниже принятого в США для обычного ответа. ИИ как класс прорывных технологий при использовании в военных целях должен широко использоваться как в обычных, так и нетрадиционных операциях.

Одним из лидеров в списке наиболее смелых работ является книга директора частной разведывательно-аналитической организации STRATFOR Дж. Фридмана «Следующие 100 лет: прогноз событий XXI века». С присущей американцам завышенной самооценкой автор утверждает, что нынешнее ослабление США — иллюзия, а пик могущества Америки придется на конец XXI столетия. Будущее якобы принадлежит американской культуре, представляющей собой «смесь библейских истин и компьютерных технологий, традиционных ценностей и радикальных инноваций». Китай именуется бумажным тигром, а его рост — мыльным пузырем, который вот-вот лопнет. Россия без всякого сомнения рухнет и развалится, не выдержав конкуренции, а на геополитическом горизонте взойдут новые звезды: Япония, Турция, Польша, Мексика. Старые международные институты значительно поколеблены, а новые еще не появились, вся первая половина нового века пройдет под знаком ожесточенных социальных конфликтов. Прогноз Д. Фридмана, безусловно, субъективен, ряд оценок опровергнут нынешним хаосом в США и снижением авторитета страны, а убедиться в правильности многих долгосрочных предсказаний современному читателю вряд ли удастся. Однако при всей своей политизированности анализ тенденций, некоторые из которых отмечены достаточно точно, дает пищу для размышлений о вызовах, с которыми предстоит столкнуться России.

Доклад Национального разведывательного совета США «Мир после кризиса. Глобальные тенденции — 2025: меняющийся мир» содержит описание факторов, которые способны определить грядущие события. В числе факторов: глобализация, демография, зарождение новых центров влияния, упадок международных организаций, изменение климата и энергетическая геополитика. Пандемия и ряд других важных событий, последовавших после издания доклада в 2010 г., внесли существенную коррекцию в некоторые оценки доклада, однако не повлияли на основополагающие