Без памяти влюбленная - Джеми Дэнтон

— Кого вы еще приютили у себя? — спросила Мадж.

— Только Фрэнки и Джонни, — ответил Кэйл. Эти два кота появились у меня сразу, как я переехал сюда.

Когда они допили холодный чай, Кэйл проводил ее в гостиную, где уже спала Перл на своем коврике в углу у дивана.

— Вашим питомцам явно повезло с хозяином, сказала Мадж, и ее глаза в одно мгновение вдруг подернулись грустью. Ей показалось, что Кэйл был единственным человеком в мире, кого волнует то, что случилось с ней.

Уж кто-кто, а он хорошо понимал, каково оказаться одному на белом свете. Когда его мать, Джоанна Перри, работавшая в пожарной команде, погибла при тушении пожара, с ним остались его братья и отец. А когда умер и отец, так и не оправившийся после смерти жены, появилась его родная тетка. Хотя Кэйл не был совершенно одинок, ему было знакомо чувство глубокой безысходной тоски по чему-то родному и неповторимому, по чему-то неуловимому, что со временем, к сожалению, забывается навсегда. Духи, которые любила мама, когда оставалась дома, или звук ее голоса, когда она читала книги сыновьям. Теперь он едва ли вспомнит ощущение тяжелой отцовской руки у себя на плече или его веселый смех.

Ему было невыносимо видеть, как тоскует эта несчастная женщина. Желая утешить гостью, он встал и, подойдя к ней, взял ее за руки. Она посмотрела ему в глаза и обвила его талию руками. Когда он притянул ее к себе, гипс на ее запястье больно впился ему в бок.

— Вы не одиноки, Мадж, — прошептал он. — Я с вами. Вы можете оставаться здесь столько, сколько найдете нужным, пока не решите, что вам пора уходить. Договорились?

Он почувствовал, как она кивнула головой на уровне его груди, когда он гладил ее по спине, словно успокаивая маленького ребенка… но Мадж не была ребенком. Она была взрослой женщиной привлекательной наружности с обольстительными формами, придававшими ее фигуре неповторимое очарование. Формы, которые ему посчастливилось увидеть, когда он навещал ее в больнице. К которым он прикасался, когда помогал ей одеваться.

Которые снились ему ночью и о которых он грезил днем.

Она посмотрела на него глазами, полными слез.

— Кэйл, — жалобно прошептала она.

— Tec, — произнес он, гладя ее по голове, словно маленькую девочку. Утешение — вот все, что он мог предложить ей.

Внезапно Кэйл стал медленно-медленно наклонять голову, остановившись лишь в дюйме от ее губ.

Закрыв глаза, она привстала на цыпочки и потянулась к его губам. Внезапно раздался гудок пейджера.

Кэйлу и вне службы приходилось быть в состоянии боевой готовности. Судя по времени суток, произошло, вероятно, дорожно-транспортное происшествие сразу с несколькими автомобилями — на дорогах пробки, а все спешат домой.

— Извините, — сказал он, неохотно выпуская Мадж из своих объятий и доставая пейджер. На экране появились слова: «Шесть ТС на I-10», значит, его предположение было правильным. Чтобы прибыть на место происшествия, ему достаточно пятнадцати-двадцати минут, но он постарается появиться там быстрее, так как в аварию попали сразу шесть машин и каждый спасатель там на вес золота.

Заметив, что Мадж разочарована, Кэйл почувствовал глубокое удовлетворение.

— Я должен ехать, — проговорил он. — Комната для гостей, где вы будете жить, находится внизу. К сожалению, единственная ванная, где все в исправности, находится наверху, — добавил он и направился к двери.

— Что мне надо сделать во время вашего отсутствия? — остановила его Мадж, когда Кэйл уже собрался открыть дверь. — Может, покормить Перл?

— После еды она любит часа полтора побегать по пляжу, — ответил он, взглянув на часы. — Дайте ей горсть сухого корма, если я не вернусь к семи.

Корм лежит в высоком буфете рядом с холодильником. Когда вернусь, я с ней погуляю.

Он вышел, даже не сказав «до свидания» и не обернувшись на прощание. Когда он сбегал по железобетонной лестнице вниз, ему пришла в голову неожиданная мысль — впервые за долгие годы он может подумать о чем-то другом, кроме работы. О женщине, которая будет ждать, когда он вернется домой.

Столкновение шести машин на оживленных улицах Лос-Анджелеса могло привести к тяжелому ранению попавших в аварию людей, а то и к летальным исходам. Когда Кэйл и его напарник Брэди прибыли на место дорожно-транспортного происшествия, двоих наиболее тяжело пострадавших уже отвезла в больницу другая бригада «скорой помощи».

Хотя один из оставшихся водителей все еще находился в состоянии шока, так как был зажат между двумя покореженными автомобилями, Кэйл считал, что парень родился в рубашке, потому что тот отделался лишь переломом большой берцовой кости, не повредив жизненно важных органов. Из того, что рассказал постовой, Кэйл сделал вывод, что этот водитель был обречен на верную смерть, так как вылетел через лобовое стекло на головную машину в тот момент, когда в нее врезалась третья машина.

Водителю третьей машины также повезло: он отделался лишь переломом руки и двух ребер. Остальным пострадавшим была оказана врачебная помощь прямо на месте происшествия, после чего их отправили в Медицинский центр для дальнейшего обследования и, если потребуется, лечения в стационаре.

Имея за плечами шесть лет работы на «скорой помощи» в команде спасателей, Кэйл с полным основанием считал, что это дорожно-транспортное происшествие могло закончиться куда более плачевно. Но, к счастью, все обошлось: никто не погиб, никто не попал в реанимацию. Их бригада могла разойтись по домам с чувством выполненного долга.

Заехав на работу переодеться, Кэйл встал под горячий душ. Он думал о доме, где теперь его ждала красивая таинственная женщина. Женщина с призывным блеском в глазах, которую он чуть не поцеловал, забыв на мгновение, что ее положение и без того неопределенно и довольно сложно. Он меньше всего хотел усложнять его, но удержаться было так трудно!

Эта женщина являлась воплощением соблазна.

И он потерял голову.

— Эй, оставь и другим хоть немного горячей воды!

Кэйл высунул голову из душевой кабинки и увидел своего старшего брата, Бена, который стоял у душа голый, лишь белое махровое полотенце прикрывало его бедра. Он прибыл на место аварии в составе бригады механиков из шести человек, и вот теперь пришел в раздевалку, чтобы, как и Кэйл, помыться и переодеться.

Кэйл широко улыбнулся.

— Извини. Я задумался.

Левая бровь Бена выгнулась дугой, придав его лицу выражение крайнего любопытства. Что касается Кэйла, то он считал, что старший брат должен оставаться в глубоком неведении, так как не собирался посвящать братьев в свои личные дела… пока. Он понимал, что в конце концов поставит их в известность, но до поры до времени все останется в тайне.

У Кэйла не было причин чувствовать себя виноватым, но от сознания, что его застали в мечтательном состоянии, словно влюбленного школьника, ему стало не по себе.