Испытание - Алексей Колотов

ликует,

Да не вернутся дни атак!

Но если вдруг случится так,

Держись, ещё подопингуем.

Я ко времени этому

Я ко времени этому

Пристёгнут и вдавлен

Ускорением в десять "Жэ",

Но случись возможность

Оказаться в давнем,

Выпав на нечаянном вираже,

Не хочу ни в Грецию

Афродит и граций,

Ни в Семирамиды

Райский сад,

Только б ненадолго

На площади Красной

Оказаться сорок лет назад.

Постоять с минуту,

Не поняв, зачем я

Здесь? Награда это

Или же вина?

Не осознавая

До конца значенья

Слов: "Война окончена.

Кончена война".

1985

Остров Большой Тютерс

Здесь осколки и пули так густо посеяны,

Но ни всходов, ни отзвуков песен чужих –

От туристов остались лишь банки консервные,

Вперемешку с зубами, жевавшими их.

К этим зёрнам войны не слетаются птицы,

Как бы их не тянуло прошедшее вниз,

Им ни мхом зарости, ни в песок провалиться –

С них сдувает песчинки безжалостный бриз.

Строго смотрит маяк на гранит и на пристань,

Охраняя забытый людьми островок.

Здесь надолго закрыт был сезон для туристов,

Здесь лишь ветер, да вереск, да ржавый песок.

Гениям

Ставите жизни сплошные не́уды

В книгу реальности.

Ниже не можете. Выше — некуда.

Грань гениальности.

Грань на стыке таланта и смерти,

Нам не постичь её –

К миру земному иные мерки

С полёта птичьего.

А вы взлетите, плюя на почести,

Забыв про крайности!

Выше — некуда. Ниже — не можете.

Грань гениальности.

Наука подходит к вопросу о гениях

На уровне генном.

Итак, о гениях. Вместо введения:

"О расширяющейся Вселенной".

Человеку

В кутерьме катаклизмов Вселенной,

Повторяясь в заученном такте,

Жизнь себя возрождала из пены,

Как из пепла угасших галактик.

В мезозойском зелёном экстазе

Обретала она чувство меры,

Чтоб химеры незрелой фантазии

Схоронить под обломками эры.

Только время зубастым калекам

Подарило проклятое завтра

И торчит из двадцатого века

Хвост лох-несского плезиозавра.

Это молча взывают реликты:

— Ты забыл, человек, что велик ты…

УХОЖУ В ПОЭЗИЮ

Поэт

Поэт — семиглавый дракон зелёный,

Пять голов возвышенных — две приземлённых.

Четыре безрассудных, три осторожных,

Одна верующая — шесть безбожных.

Поэт — ужасный зверь семиглавый,

Всеми семью жаждущий славы.

Все семь лишь Любовью и Словом живы,

Но ни одной головы лживой.

Ухожу в поэзию как в забой

Ухожу в поэзию как в забой,

Ухожу в поэзию как в запой,

За друзьями верными, за судьбой

И за самой первою — за тобой.

Так идут наверное

Только в бой,

Через льды и тернии –

За любовь.

Будущей поэме

Поэму заложил на стапеля.

Хочу, чтоб стройная была

Как каравелла,

Чтобы я мог на ней

Уверенно и смело

Одолевать житейские моря.

Весь мир –

На белоснежных парусах.

Пространство — брызгами

И время — пеной

Летят навстречу.

Я — колумб Вселенной.

Мои вест-индии –

В бесчисленных сердцах.

Меня зовут

Ветра твоих америк.

Доплыть, открыть,

Ещё не знать, но верить,

И ждать, когда

Весь белый свет любя,

И ты меня

Откроешь для себя!

Траур празднует Слава

Траур празднует Слава,

Город мрачен и тих,

Возвращается в гавань

Мой блудный стих.

Сломаны мачты и реи,

В раковинах киль.

Узнал ли ты, что добрее:

Ураган или штиль?

Что искал ты сквозь штормы? –

Маленькую Ассоль?

Или тот берег, в котором

Жизни спрятана Соль?

Ты был упорным и смелым,

Но годы потратил зря:

Ассоль давно постарела,

А соль — осталась в морях.

Мой дом, где раньше жила Радость,

Закрыт на железный Засов…

И ты — посмотри, что осталось

От Алых твоих парусов.

За перевал дождливый и нерезкий

За перевал дождливый и нерезкий

Умчалась юность — где её унять?

А с нею, как случается нередко –

Поэзия покинула меня.

Остался разум, торжествует тело,

Но на кого прикажете пенять? –

Поэзия покинула меня,

А без неё душа осиротела.

А может просто сердце охладело?

Внезапная как промельк кистеня

Всецело трезвость мною овладела –

Поэзия покинула меня…

Так пусть летит — не буду ей мешать.

Моим рукам не привыкать к лопате,

Но может быть я послужу опять ей,

Когда меж нами будет вскопана межа.

Опомнись, несчастный, не лезь

Опомнись, несчастный, не лезь

В пропащее это болото,

Поэзия — это болезнь

И часто с плачевным исходом.

Безумно кидаешься вброд,

Одумайся, сын человечий,

Ведь тот, кто пока что идёт,

Он тоже исчезнет навечно.

Воткни возле кочки слегу

И жди, вынимая занозы,

Как те, что на том берегу,

Когда-то дождались морозов.

Я УХОЖУ ОТ ЭТИХ ТЕМ

Я тебя так обнимаю

Я тебя так обнимаю,

Милая, в грусти немой, –

Чувствую пульс и не знаю:

Твой это пульс или мой?

Родина, я понимаю

Сердцем тебя и судьбой,

Чувствую боль и не знаю

Чья это боль.

В том мире, где в заоблачной траве

В том мире, где в заоблачной траве

Как миллионы солнц восходят зёрна,

Таранит мир огромный муравей

С глазами как закатные озёра,

Я путешествовал по сонному грибу,

Знал на ромашке потайные тропы,

И мог тебе предсказывать судьбу

По звёздочкам далёкого укропа.

Первый взгляд

Первый взгляд говорит о многом.

Два врага и одна дорога.

Первый взгляд им заменит речь

И из ножен вынутый меч.

Два соперника встретились если,

Первый взгляд — волевой армреслинг.

Слабый — взгляд свой уронит в пол,

Как костяшки пальцев на стол.

Первый взгляд — как разведка боем

В тишине, где столкнулись двое,

Вспоминая прощальный взгляд,

Как утративший силу яд.

Ручей в овраге

Ты режешь как пирог слоёный

Геологические дебри:

Силур, Девон, Ордовик, Кембрий –

На стенах древнего каньона.

Как тихо меж твоих камней

Века из будущего в прошлое

Стекают, но сдается мне, –

Ты из пустого льёшь в порожнее.

Вот так и мы судьбу-овраг

Скребём, стремясь оставить борозду

На вечности, а сами попросту

Ничтожный измельчаем прах.

Мы были, есть… И нас уж нет –

Ни пирамид, ни изваяний.

А сотням