Королева Брунгильда - Брюно Дюмезиль

Если подумать, для народов III–V вв. можно поставить под сомнение почти все идентифицирующие критерии. Некоторые царские роды были как будто «законсервированы» в течение поколений, пока внезапно не появлялся индивид, принадлежащий к привилегированному клану. Например, у готов существование двух самых авторитетных родов, Балтов и Амалов, исторически засвидетельствовано лишь в V в. Так что мнимая древность варварских царских династий могла быть только проекцией, послужившей оправданием для клана, который недавно воспользовался ситуацией и пришел к власти. Точно так же у варварских народов явно не было настоящего религиозного единства. Так, с 350-х гг. наряду с готами-язычниками встречаются готы-христиане. Что касается лингвистического критерия, поколебать можно и его: в VI в. готы Италии подписывали свои акты на готском, но некоторым из них как будто было так трудно использовать свой «национальный» язык, что они предпочитали латынь.

Речь не о том, чтобы поставить под вопрос этническую идентичность, которую могли иметь в древности некоторые варварские группы. Тем не менее приходится отметить, что у обитателей европейского «Барбарикума» национальное чувство, видимо, было развито очень слабо и проявлялось самое большее от случая к случаю. Когда готовилась война, мелкие, достаточно разношерстные племена собирались вокруг вождя и вокруг древнего и авторитетного «этнического» названия, служившего ему знаменем. На время войны — или же если авантюра растягивалась на поколения — этот «народ» существовал. Потом, после поражения или распада коалиции, такая целостность могла разрушиться, а потом объединиться опять на других основах, несколько позже и чуть дольше.

Первое проникновение варваров в империю

Для Римской империи варварские племена представляли собой одновременно благодать и проклятие. Действительно, из-за их раздробленности было невозможно предвидеть, когда возникнет конфедерация и атакует лимес. С другой стороны, мелкие группы с шаткой национальной идентичностью было легко привлечь на сторону империи.

С I в. до н.э. Рим обращался к варварам, чтобы пополнять армию, состоящую из легионов. С III и особенно с IV в. н.э. такие обращения стали массовыми и были рассчитаны на то, чтобы как-то компенсировать слабость регулярной армии.

Иногда император просто покупал верность какого-то племени, которое использовал как гласис за границами. Эти варвары должны были принять на себя первый удар, когда другие варвары начнут наступление на империю. Очевидно, вожди этих союзных племен требовали платы за оказываемые ими услуги. Поскольку монет они не знали, им платили натурой. Так, археологические находки показывают, что продукты римской цивилизации (в частности, вино и стекло) проникали более чем за сотню километров за границы. Вместе с послами или купцами в германские общества с первых веков нашей эры приходила романизация.

Другие варварские группы получали приглашение пересечь Рейн и Дунай, чтобы заново заселить провинции, разоренные кризисом

III в. С этой целью Рим часто использовал варваров, побежденных в войне и вынужденных просить пощады. Этим людям жаловали статус дедитициев (буквально «тех, кто сдался») и давали им пахотные земли в Галлии, в Бельгике или на Балканах. Эти люди тоже претерпевали частичную романизацию. В могилы они брали с собой отдельные германские изделия, но запасались также «оболом Харона» — монетой, которую было принято класть в рот средиземноморскому покойнику, чтобы помочь ему переправиться через Стикс.

Третьи варвары непосредственно вступали в римскую армию, и таким образом некоторые племена превращались в вспомогательные контингенты. В этом случае их вожди получали звания имперских офицеров, сохраняя прежний этнический титул по отношению к своим солдатам… или придумывая его, поскольку в римских армиях

IV и V вв. служило подозрительно много германских «царей». Императоры в это не вникали. Они даже позволяли этим варварским частям сражаться своим оружием и с применением своей тактики, не навязывая им дисциплину легионов. Предоставление такой свободы было верным политическим ходом, поскольку «имперские» варвары оказались более успешными бойцами, чем многие коренные римляне. В награду дворец даровал им высокие звания. Так, франкский полководец Баутон получил в 385 г. титул «магистра милитум» [главнокомандующего], которому полагались консульские почести, а его дочь Евдокия вышла за императора Аркадия. Появление таких смешанных пар, хоть теоретически и запрещенное римским правом, дополнительно упрощало романизацию варваров, служащих в солдатах. Так, полководец Стилихон, регент империи с 395 по 408 гг., был сыном офицера-вандала и римской дамы.

Тем не менее империя не всегда была столь ловкой и великодушной по отношению к «своим» варварам. Предкам Брунгильды вполне было на что пожаловаться. В середине IV в. Рим закрепил на северном берегу Дуная ветвь народа готов, которую отныне будут называть вестготами. Императоры были хорошо знакомы с этими партнерами, с которыми при случае сражались, но среди которых в основном вербовали множество наемников. Кстати, вестготы восхищались римской цивилизацией во всех ее проявлениях, и эта группа племен в контакте с империей достигла определенной степени государственной организации. Однако в 370-е гг. готские племена забеспокоились на своей дунайской равнине. На землях к востоку от них появился народ гуннов, и вестготы не испытывали ни малейшего желания оказаться у них на пути, когда они придут. Поэтому в 376 г. вождь Фритигерн попросил у императора Валента разрешения вступить со своим народом на землю империи, чтобы найти там убежище. Покровительство было предоставлено, и вестготы как нельзя более мирно перешли римские границы. Но, едва переселенцы оказались во Фракии, отдельные чиновники начали морить их голодом с намерением обратить некоторое количество в рабство. Римлянам, как всегда, не хватало дешевых рабов, и они без колебаний использовали малейшую возможность их приобрести. В этой ситуации вестготы восстали. Император Валент намеревался их обуздать, отправившись на войну с маленькой армией, но в 378 г. понес тяжелое поражение в сражении при Адрианополе и сам погиб в бою. Успех их оружия удивил самих вестготов, но не принес им удовлетворения: ведь они убили римского императора и рассеяли его войска, не наполнив пустые желудки. Варвары вскоре вернулись к переговорам с новыми императорами Грацианом и Феодосией I. В 380 г. договор о дружбе между империей и вестготами был возобновлен, и варвары получили право поселиться в балканской провинции Паннония в обмен на обещание при необходимости служить в римских армиях.

Массовое использование варваров было только одной из составляющих большой реформы. С 284 г. сменявшиеся императоры предпринимали все новые инициативы, чтобы вывести римский мир из кризиса, в котором он пребывал. Если успех остался сомнительным, то классическая цивилизация совершенно преобразилась.

Новое общество Поздней империи

Одной из первых идей властителей империи было перемещение политической власти ближе к границам. Тогда дворец мог бы быстрей реагировать в случае вторжения. К тому же присутствие монарха на театре военных действий позволяло сдерживать амбиции главных полководцев, в прошлом столь часто поддерживавших узурпаторов. Однако гигантские размеры империи означали, что необходимо одновременно оборонять несколько активных участков фронта — в Британии, на Рейне, на Дунае и в Малой Азии. Поскольку монарх не мог находиться сразу повсюду, Диоклетиан в 290-х гг. придумал режим, допускающий существование четырех соимператоров, — тетрархию.