Паруса смерти - Михаил Попов
Шрифт:
Интервал:
Люсиль снова сильно дернулась, какая-то часть сил вернулась с ней, и она тут же попыталась освободиться от веревки.
— Я не понимаю, что ты говоришь. Ты сумасшедший. Зачем убивать посторонних людей? Я люблю Ксавье, а не тебя.
— О, если бы я был сумасшедшим, насколько это бы все упростило. Но сейчас речь не об этом. Я пытаюсь втолковать тебе одну мысль, и мне очень важно, чтобы ты ее поняла. Ты единственный человек в мире, которому я могу ее доверить, ты единственный человек, чье понимание мне необходимо.
По красным щекам Люсиль потекли слезы. Казалось, что они сейчас закипят; она уже поняла, что освободиться не в силах. Глаза потухли.
— Я не понимаю, что за мысль, я не понимаю, что ты мне говоришь, мне страшно, и все.
— Замысел настоящего брака появляется не здесь. Не на этом свете, я понял это, когда увидел тебя. Мы, может быть, совершенно не подходим друг для друга, но мы предназначены один для другого. Я это понял уже давно, а ты не хочешь увидеть до сих пор.
— Я люблю Ксавье.
— Он мертв. Так вот, самая главная хитрость в том, что не на небесах заключаются браки, не на небесах.
На мгновение оттенок мысли появился в глазах Люсиль, и она спросила:
— А где?
Только потрескивание факелов было ей ответом.
— Возможно, ты любила Ксавье…
— Я правда любила его!
Мучитель усмехнулся:
— Вот уже и в прошедшем времени. Ты все-таки поверила мне, что он мертв.
— Нет!
— Да! Суть же в том, что он мертв не с сегодняшнего вечера, а с того момента, как я встретил тебя. Ты можешь принадлежать только мне, поэтому он обязан быть мертвым. И он мертвец. Умерщвлен силой во сто крат большей, чем человеческая воля…
Жан-Давид не закончил свою мысль, ибо заметил, что собеседница его лишилась чувств. Он подошел к ней вплотную и хлопнул по пылающей щеке.
Потом еще раз, сильнее.
Взял за подбородок и потряс. И это не подействовало.
Пришлось обратиться к воде. Зачерпнув в ладони сколько удалось из стоявшего у стены бочонка, он плеснул с размаху в поникшее лицо.
Люсиль очнулась и закашлялась.
— Мы еще не договорили, дорогая.
Он взял ее за подбородок и приподнял столь нравящуюся ему головку.
— На чем я остановился?
Люсиль ответила ему тем, что впилась внезапно зубами в большой палец правой руки.
Жан-Давид отдернул руку, сладострастно морщась.
— Это все, что ты хотела мне сказать?
— Это все, что ты заслуживаешь!
Жан-Давид слизнул сочащуюся кровь.
— Я так не думаю.
Он прошелся по каменному будуару.
— Что ж, насколько я могу судить, сила слов на тебя нисколько не действует. Придется применить другие средства.
Жан-Давид говорил спокойно, но Люсиль содрогнулась.
— Какие? — прошептала она.
— Ты все узнаешь. Ждать осталось недолго.
Подойдя снова вплотную к привязанной к железному крюку девушке, Жан-Давид взялся руками за разорванные края ее лифа.
— Говорят, что женщина любит ушами, но иногда слов не хватает, чтобы добиться того, чего желаешь от нее.
— Что ты…
С этими ее словами Жан-Давид рванул полотняную ткань, явив призрачному, затхлому миру каменного чердака вид двух великолепных грудей.
На этом он не остановился, его руки опустились ниже, снова вцепились в ткань платья, мышцы напряглись, раздался треск…
Но это трещало отнюдь не платье Люсиль.
Треск шел откуда-то сзади.
Не выпуская из рук платья Люсиль, Жан-Давид обернулся.
И понял, что это скрипит дверь.
И скрипит потому, что ее отворяет чья-то мощная рука.
Это был Ксавье.
Он был не один.
На лестнице, ведущей снизу, послышались голоса тех, кто примчался вместе с ним.
Издав вопль бешеного разочарования, неудачливый мучитель закончил начатое дело — от груди до подола разорвал платье Люсиль, так что все ворвавшиеся в пыточную камеру спасители смогли насладиться видом обнаженного женского тела в трепещущем свете смоляных факелов.
Объяснение такого развития событий было самое простое. У бургундского мясника Антуана Рибо оказалось мягкое, можно даже сказать, отзывчивое сердце. Влив содержимое флакона, врученного ему Жаном-Давидом, в питье его брата Ксавье, трактирщик вдруг подумал, что во флаконе, скорее всего, не снотворное зелье, а смертельный яд. Шепча слова извинения и раскаяния, бросился он на второй этаж к кровати умирающего и ограбленного мужа и влил ему в рот с полведра парного молока. Затем с помощью гусиного перышка в качестве рвотного раздражителя он заставил жертву буквально выворачиваться наизнанку. Подвергнутый троекратному промыванию желудка парным молоком, Ксавье пришел в себя.
Антуан Рибо с рыданиями бросился к нему в ноги и был, ввиду необходимости действовать очень быстро, мгновенно прощен.
С толпой граждан Ревьера, желающих поохотиться на зверя в человеческом обличье, Ксавье помчался в направлении злополучной мельницы.
Остальное известно.
Впрочем, не все.
Надобно еще рассказать о том, что Жан-Давид был избит самым лютым образом.
Причем из-за того, что он был схвачен в момент явного покушения на изнасилование, самые отчаянные удары самыми тяжелыми сапогами были нанесены по органам его мужского достоинства.
Ксавье в этой неординарной ситуации проявил наибольшую выдержку. Он первым вспомнил, что его брат не только насильник, но и, скорей всего, ночной убийца, державший в страхе всю округу. Нельзя, чтобы он погиб столь легкой и быстрой смертью. Нельзя также допустить, чтобы он был казнен без суда.
Блюя и мочась кровью, корчился на каменном полу влюбленный в Люсиль грабитель; разгоряченные, красные от возбуждения и жары жестокие лица ремесленников и крестьян склонились над ним. Рыдала в углу завернутая в мужнин плащ верная жена.
— Надо отвезти его в городскую тюрьму, — сказал кто-то.
Ксавье покачал головой отрицательно.
— Он останется здесь. Я боюсь, как бы этот дьявол не сбежал по дороге.
Выяснилось, что часть яда попала-таки в кровь старшего брата. В момент наивысшего возбуждения он был способен перебарывать его действие, когда же возбуждение схлынуло, он почувствовал себя плохо.
— Простите меня, друзья, но я никому не могу доверить его сопровождение. Мы запрем Жана-Давида здесь, из этой комнаты невозможно бежать. А к утру пусть явятся стражники и судьи.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!