Военные пацаны - Андрей Ефремов

– Ох и вредная же тварь…

– Кто мою ложку слямзил?!

– …В местных условиях плодится в неимоверных количествах.

– Потрясающе!

– Чайник готов?

– Все жизненные соки у нормального человека выпивает.

– Обалдеть!

– Хлеба нарежь.

– А где мясо?

Рома, кажется, все‑таки не выспался, потому как, судя по интонациям, весьма раздражен:

– Повторяю‑таки вопрос: кто слямзил мою ложку?! – Брезгливый, однако, человек этот Рома: никак чужой ложкой лопать не может. Оно и понятно: мытье ложек чаще всего сводится к их тщательному облизыванию.

Но Ромины мелкобуржуазные вопросы никого не волнуют.

– А мясо – в чеченском Смольном[4], нах.

– Ну ладно, – бурчит Рома, накидывая на себя куртку, – схожу тушенку принесу.

Эту фразу, которую Рома произнес весьма тихо, все почему‑то расслышали четко:

– Тги банки!

– Ну нах, больше тащи!..

Пустая гречневая каша хоть и необычайно полезна, но насытиться ею – ну никакой возможности, а каждый день, да через день, этот деликатес попросту вызывает отвращение и стойкую неприязнь. Многие бойцы кашу просто выкидывали. Страшно представить: а если бы каждый день черной икрой кормили?

Кстати, эта мысль совершенно недалека от истины. Рассказывали: в одной из центральных группировок на складах находилось неимоверное количество консервов «Язык говяжий»; так со временем на этот вкуснейший деликатес никто спокойно и без содрогания смотреть не мог, не то что кушать. А многие отряды снабжали так называемой «красной рыбой» – «Килька в томатном соусе». По возвращении домой бойцы устраивали довольно шумные скандалы своим женам, неосторожно купившим эту «рыбу» на ужин.

Удивительно, но если солдатам срочной службы в малых количествах попадались подобные славные продукты, никто от них нос не воротил: неприхотливый, однако, народец, крепкий. Правда, странно – со временем все без исключения неважно что откушивавшие бойцы начинали страдать различными заболеваниями желудка, печени, поджелудочной железы…

– О, Рома, привет! – свидетельствует свое почтение всегда улыбчивый Ваня Буцак, стоящий на сутках у отрядной вещевой палатки. – Как жизня?

– Пучком, – отвечает Роман, уже войдя на склад. – Тушенку взять надо, жрать‑таки хотца. Тут у нас ложки в запасе есть?

– Вон в том ящике.

Рома парень запасливый – решил взять две штуки.

– Сколько берешь? – На складе появился Топорков собственной персоной, тоже набирает. Решил напомнить о лимите: – На рыло по одной банке! А то, смотрю, ни одной сгущенки не осталось…

– На твое рыло и одной хватит, а мы уж как‑нибудь с солдатами, – распихивая разные консервы по карманам, отвечает Роман.

– Ты как разговариваешь…

– …С подпорруччиком! – Рому от раздражения и хронического недосыпа начинает пробирать нервный мандраж – бывает такое: изначально Костя вызвал у Ромика неприязненные чувства. «Неправильный» человек этот Топорков, что тут поделаешь, ну всюду свой нос засунет, только не в боевой выход. Вероятно, из подобных людей и получаются «неправильные» генералы.

– Ах ты, козел!

– Вошь обыкновенная!

Последующие малопонятные фразы можно и не приводить: на этом разговорный литературный материал в данном диалоге закончился.

Если бы не физическое вмешательство малорослого, но шустрого Вани, втиснувшегося между ними, два российских милиционера нанесли бы друг другу как минимум легкие телесные повреждения, вследствие чего какой‑нибудь ответственный участок борьбы с экстремизмом был бы на некоторое время оголен.

Выходя из палатки, Рома краем уха услышал:

– Вань, а куда пряники‑то спрятали?..

Как ни странно, многим в отряде Костя Топорков был как‑то абсолютно по барабану; тем не менее все бойцы слаженно «сочувствовали» Роме, когда разговор заходил «об этом козле».

Похоже, пора бы дать описание скромного героя нашего времени – ленского милиционера Вани Буцака.

Итак, Буцак: отличный парень, веселый, хороший товарищ, смел, находчив, возраст – 26 лет, звание – старшина, вес – 69 кг, рост 160,5 см, заядлый рыбак, когда‑то был холост. Детали чисто славянского лица можно и не описывать – просто Ваня. Разве что когда улыбается, на левой щеке образуется детская ямочка; особо падки на нее бывают наивные девушки высокого роста, чем он успешно и пользуется.

В свое время, когда Ваня поступал на службу в милицию, при прохождении медкомиссии ВВК при измерении роста незаметно встал на цыпочки – таким образом и приподнял себе нижнюю планку границы отсева по росту.

Есть при ВВК и Центр психофизиологической диагностики, где кандидаты на службу проходят различные тесты: отвечают на сотни вопросов, рисуют елочки, квадратики, кругляшки, треугольники. По результатам рисунков определяется интеллектуальный уровень: «слабый» или «сильный». Ваня оказался «сильным». Сильным во всех отношениях.

Психотест проводила девушка, только что окончившая институт. И когда Ваня со своей бесподобной улыбкой сдал ей свои заполненные бумажки («ах, какие у вас, девушка, красивые глаза»), она сразу и обратила внимание на эту пикантную особенность его лица. Ну и, как правило, молодые люди чаще обращали внимание на ее ноги, а тут – глаза… Доктор даже несколько засмущалась и для того, чтобы скрыть свое замешательство, спросила первое, что ей взбрело в голову:

– Чем отличается круг от шара?

Это один из стандартных вопросов всех психиатров. Обычно в ответ наиболее подкованные «подопытные» начинают изображать круги и шары жестами рук и, в лучшем случае, поясняют словами: «круг – он вот такой, плоский, а шар – он вот такой, объемный». Различия в ответах бывают, конечно, но выражаются они, как правило, в интонациях и в размахе рук.

Ваня же не стал прибегать к помощи языка полуглухонемых, а четко и внятно ответил:

– Круг есть проекция шара на плоскость при прямоугольном проецировании. – И при этом не то что мизинцем, бровью не шевельнул.

Специалист от неожиданности даже выронила авторучку на пол, попыталась было поднять, но Ваня опередил: подобрал, положил на стол.

– Разрешите идти?

– Да, спасибо.

Ване про этот каверзный вопрос рассказывали знакомые ребята, которые уже прошли ЦПД, так что подготовился он к этому серьезному и ответственному испытанию довольно основательно.