Ревизор: возвращение в СССР 20 - Серж Винтеркей

Чем ближе была встреча с сыном и его женой, тем больше Оксана нервничала. Дорога её очень утомила, ещё и разница во времени большая. Оксана дала телеграмму сыну из Хабаровска, когда взяла билеты, остаётся только надеяться, что он её получил. С собой у неё была только одна дорожная сумка. Если сын её не встретит, надо будет как-то пробираться во Владивосток самостоятельно.

Выйдя из вагона, она сразу увидела сына среди встречающих. Он бросился к ней и помог сойти на перрон.

Они сделали несколько шагов в сторону и остановились перед девушкой. Она знала только имя жены сына, как она выглядит, уже и забыла напрочь после стольких лет, но не зря же она тут стоит и на нее смотрит, значит, это она и есть. Диля не так и много рассказала в Паланге о ней…

— Здравствуй, Лена, — натянуто улыбнулась Оксана, всматриваясь в её лицо и пытаясь понять, какой приём её ждёт.

— Здравствуйте, Оксана Евгеньевна, — дружелюбно ответила невестка и Оксану отпустило.

Ну, вроде, простила, — подумала она. — Надо думать! Столько лет прошло. Когда пять лет назад Рафик представил Лену матери как свою подругу, Оксана расспросила его о ее родственниках, очень резко высказалась о её семье и была категорически против женитьбы сына на ней. Она была уверена, что Рафик к ней прислушался, а он, всё равно, женился, просто, втихаря… Дурачок!

Они вышли с вокзала, и сын подвёл мать к «Москвичу» и гордо открыл перед ней заднюю дверцу. Пока он укладывал Оксанину сумку в багажник, его Ленка важно уселась на пассажирское место впереди.

Тоже мне, фифа, — едко подумала Оксана.

Москва.

Рамаз проводил Ксюшу до дома. Жила она в старом дореволюционном доме на Садовом кольце. Прощаясь, она позволила ему только невинный поцелуй в щёчку и поспешно скрылась в подъезде.

Какая девушка! — думал Рамаз. — И прилично воспитанная, и культурная. А красавица какая!

Рамаз год назад овдовел. Даже детей жена, умирая, не оставила. Первое время думал, что вообще никогда внимания больше на другую женщину не обратит. Но вот увидел Ксюшу и сердце оттаяло…

Владивосток. Квартира Якубовых.

— Оксана, проходи, чувствуй себя, как дома, — улыбалась мать Лены Раиса, — я так рада, что у тебя получилось, наконец, приехать.

— Здравствуй, Рай, — сделала приветливое лицо Оксана.

Что мать у Ленки ни кожи, ни рожи, — подумала она, — что сама Ленка моль бледная. И чего Рафик в ней нашёл?

— Здравствуйте, — вышел в прихожую, сильно прихрамывая, мальчик лет четырнадцати. Одна рука и нога у него плохо слушались.

— Митя, — увидела Оксана брата Лены. — Как ты вырос. А это у нас кто? — увидела она малышку, прячущуюся за парнишкой. — Не бойся меня, я твоя бабушка, — ласково проговорила она. Но малышка отказалась знакомиться и ещё больше вцепилась сзади в ноги Мити.

— Ну, давайте, все умывайтесь и за стол, — пригласила всех Раиса.

Москва. Квартира Сосо Гурцкая.

— Отец, я с такой девушкой познакомился! — сел рядом с Сосо Рамаз.

— Когда успел?

— А они на рынок приходили с подругой, я тебе рассказывал, их дядя Кото привёл. Помнишь? У одной близнецы родились, а вторая смешливая такая, симпатичная. Вернее, они обе симпатичные. Короче, я вторую, ту, что весёлая, в ресторан сегодня пригласил. А она, представляешь? Художница!

— О, художница? — улыбаясь, взглянул на взъерошенного сына Сосо. — Это интересно.

Художница, не художница, да хоть уборщица — главное, что сын с момента смерти жены впервые о другой девушке заговорил!

Восемь лет после женитьбы Рамаза дались Сосо нелегко. Девочка была воспитанной, из хорошей семьи из Тбилиси, но детей у них с сыном все никак не было. А потом выяснилось, что и она сама тяжело больна. Сосо смотрел, как сын словно умирает вместе с ней, и сердце его кровью обливалось. Только недавно сын впервые улыбнулся после похорон, хотя времени прошло почти год. Отец боялся, что такими темпами Рамаз о другой девушке задумается лет через пять, не раньше. А тут такая радость!

— Расскажи мне еще о ней и ее подруге, — попросил он сына.

Владивосток. Квартира Якубовых.

После небольшого застолья Лена пошла укладывать дочку. Митю тоже отправили спать, ему завтра в школу. Рая занялась спальными местами, а Оксана с Рафиком остались за столом.

— Ну, как тебе здесь живётся, сынок? — спросила она.

— Нормально, — пожал плечами сын.

— Так и ходишь в прапорщиках?

— Да, а что? Тепло, сухо и мухи не кусают.

— Надо было тебе в институт идти, — с сожалением проговорила Оксана. Материнское сердце никак не хотело мириться с такой долей для сына. Она хотела видеть его при дипломе, при должности. — Руслан вот поступил на заочное…

— Молодец, — кивнул сын.

— У Галии двойняшки родились, — помолчав, проговорила Оксана, не зная, что ещё сказать.

— Да, тётя Диля говорила. Мы Лийке посылку выслали с подарками.

— Лийка, — улыбаясь, повторила Оксана. — Её уже давно никто так не называет.

— Всё готово, можете ложиться, — заглянула к ним Раиса.

Оксана сделала вид, что смертельно устала и поспешила лечь в постель. Она, действительно, очень устала и большая разница во времени сказалась. Но до слёз её потрясло совсем другое, то, что совсем нет общих тем с сыном, даже поговорить не о чем.

И зачем ему надо жить так далеко от семьи? — с обидой думала она, засыпая. — Что здесь хорошего? Ну, только что квартира трёхкомнатная и «Москвич». А тёща эта со своим инвалидом полиомиелитным? Муж бросил, когда сын инвалидом стал, так тут же сели Рафику на шею и ножки свесили!..