Убайдулла-наме - Мир Мухаммед Амин-и Бухари

того, что он признает за благо сделать. Если /21а/ владыке мира пришло бы в голову желание предпринять завоевание света и покорение стран, так что понадобилось бы войско, и государь [с полным бы успехом] порешил собрать в тех районах и окрестностях неисчислимые войска, то по указанию упомянутого эмира, сколько бы не потребовалось вольнолюбивых бойцов и опытных витязей, они будут готовы и представлены в его распоряжение от чистого сердца. В данное время, когда августейшая личность государя вступила на прочный, как небо, престол, начатие важных государственных дел без одобрения того мудрого эмира далеко от правильного образа действий. Он — человек хороший, убеленный сединами и знающий правила [управления] государством, его постоянное бытие при особе монарха есть источник успехов.

Бек Мухаммед бий так живописал все это, что сердце государя мифа расположилось к тому убежищу начальствования и он с [нетерпением] стал ожидать его прибытия. Короче говоря, Бек Мухаммед бий дадха, желая на почве объединения с вышеназванным эмиром достойным образом наказать тех людей, которые в это время проявляли /21б/ непокорность и упрямство и дерзко вели себя по отношению к государю, — хотел, радея о чести его, тем самым пустить в оборот нечто такое, чтобы о нем заговорили. А это уже было, так как поскольку между Бек Мухаммед бием и Ма'сум парваначием не было хороших отношений, то Ма'сум перваначи захотел действовать смело, чтобы его враг не получил над ним превосходства. Вследствие этого он, между прочим, послал с одним человеком письмо к Аллаберды мингу, который находился в крепости Самаркандского Ургута[68], такого содержания, что теперь, когда Мухаммед Рахим бий не прибыл [еще] в это государство и не забрал в свои руки поводья господина, хорошо бы ему [Аллабердыю] поспешить к подножью престола халифского достоинства. Когда же приедет Рахим бий и укрепится связь единодушия между ним и Бек Мухаммед бием, тогда его [Аллабердыя] приход в эту страну весьма отдалится. На этом основании и полагаясь на Ма'сума парваначи, Аллаберды бий покинул свое владение Ургут[69], что было на вершине горы, и /22а/ спокойно отправился в путь, трубя в [войсковые] трубы. Этот глупый человек, по подстрекательству Ма'сум ходжи, осмелившись выступить без высочайшего приказа о [его] вызове вознамерился прибыть к высокому порогу. Он остановился в небольшом расстоянии от города [Бухары], в местности Ахурберды, лежащей почти в полфарсанге[70] от [столичного] города. Пославши разведчиков к Ма'суму ходжи, он уведомил его ос своем прибытии. Бек Мухаммед бий, узнавши о таковом сговоре [Ма'сума ходжи и Аллабердыя], доложил государю так: “во времена великого родителя вашего величества проистекли [разные] неблаговидные действия со стороны Аллаберды минга. С его помощью сын Уткан юза, насильственно захватив законную жену Мухаммед Рахим бия, увез ее в, Гисар-и Шадман[71] Мухаммед Рахим бий же в этом государстве имеет права. Теперь Аллаберды бий, явившись в августейшую штаб-квартиру, ожидает удостоиться благосклонного взора [вашего величества], а [предрешенное] прибытие Мухаммед Рахим бия на службу к вашему величеству задерживается. Другое еще то, что те люди за это время /22б/ взяли себе за обычай дерзко вести себя в отношении своего господина [Если теперь], в начале правления государством его величества, [оказалось возможным] прибытие Аллаберды бия без всякого [ханского] ярлыка, то потом захотят невозбранно осуществить и другие столь же неприличные поступки. Вы — государь; если желаете, в отношении соблюдения уважения к себе и к управлению государством навести [такой] порядок, который соответствовал бы требованиям, [предъявляемым] к рабам [высочайшего] порога, то прикажите отдать приказ о наказании Аллаберды, для того чтобы это послужило уроком для других и чтобы они на подобные дерзости не отваживались. Если это не осуществится, то [все] дальние и ближние [ваши] рабы станут своевольными”. Так как совет Бек Мухаммед бия заключал в себе здравые суждения, то государь отдал приказ о наказании того эмира. Когда настал день, были командированы пятьсот молодых людей, принадлежащих ко двору и бывших представителями разных племен, чтобы доставить Аллаберды бия. И сколько ни старался Ма'сум ходжи, чтобы приказ о /23а/ наказании [упомянутого эмира] не был скреплен печатью, [все] было бесполезно. Мехтер Ходжи Сиях, хвалившийся дружбою с Му'сумом ходжи неоднократно в цветистых фразах докладывал [хану], всячески желал выполнить намерение Ма'сума ходжи, но цели не достиг. В конце концов Ма'сум ходжи послал Аллаберды бию известие о приказе подвергнуть его расправе; опередив в ту же ночь выступивший [для его взятия] отряд, [Аллаберды бий] с быстротой молнии поспешил [обратно] в Ургут Отправленные [за ним люди], после многих [безуспешных его] поисков, вернулись обратно боязливые и разочарованные. Бек Мухам'мед бий понял, что стрела [его] изобретательности не попала в цель; [тогда] послав указы к правителям всех провинций, внесли туда следующее: “Аллаберды бий без [ханского] ярлыка, проявив дерзкие притязания, желал быть принятым в высочайшей аудиенции. Принимая во внимание отсутствие у него на это [соответствующего нашего] повеления и лишив его [нашей] милости, мы приказали его подвергнуть расправе. Следует каждому схватившему Аллаберды доставить его голову к подножию [нашего] престола, а все имеющееся у него имущество пусть достанется тому [убившему его] человеку!” Так как счастье Аллаберды бия приблизилось к концу, то у каждого /23б/ явилось желание захватить в руки эту жирную дичь. Лачин — калмык, бывший из особо доверенных его рабов, отрубил голову своего малоопытного господина. Впоследствии того вероломного раба, убийцу своего господина, подверг мучительной пытке Надир бий юз и предал его смерти.

Двустишие:

Хорошо для раба рисковать жизнью за своего господина;

[Но] тот — не раб, кто является убийцею [своего] господина.

ПРИБЫТИЕ МУХАММЕД РАХИМ БИЯ ЮЗА ИЗ ХОДЖЕНТСКОГО ВИЛАЕТА СО СТРАШНЫМ ВОЙСКОМ К УПРАВЛЯЕМОМУ СУДЬБОЮ ДВОРЦУ ЛЮБИМОГО МИРОМ ВЫСОКОДОБЛЕСТНОГО ГОСУДАРЯ.

Так как благоуханная мысль государя искателей мира была такова, чтобы начатие важных государственных дел не предпринимать без одобрения того пленительного эмира, то он послал ему собственноручное благословенное письмо, полное расположения. В месяце ша'бане упомянутого [года], соответствующего году барана[72], тот добродетельный эмир, явившись к высокому порогу с храбрым войском, получил аудиенцию у /24а/ государя. Когда глаза [Мухаммед Рахим бия] прояснились [от лицезрения] красоты того вождя красавцев, он увидел, что особа государя украшена познанием разных наук и блеск властвования отражается на его благословенном челе. Упомянутый эмир, влюбившись в прекрасные душевные качества государя, преклонил перед ним в нескольких местах колени покорности[73], принес ему [свои] пожелания счастья и в красноречивых выражениях призвал благословение на