Бушующая стихия - Сара Крейвен

Джей поднялся наверх и вернулся с бутылкой виски. Мэгги только сейчас поняла, что, отправляясь на ее поиски, он надел свитер, но, как ни странно, от этого он не казался ей одетым. Может быть, оттого, что ей пришлось видеть его столь откровенно не одетым?

Она наблюдала, как он открывает картонный пакет и наливает молоко в кастрюлю, как ставит ее на огонь.

– Вы не пролили ни капли, – заметила она.

– К работе по дому я приучен. Когда женщина помешана на чистоте…

– Не сомневаюсь, это одна из сотен, покоренных вами.

Сейчас он, конечно, с удовольствием похвастается.

– Нет, – ответил он. – Моя мать.

Ответ ошеломил Мэгги. От него повеяло домашним уютом, что совершенно не вязалось с таким человеком, как Джей Делани: дикарем, хищником.

Под ее бдительным взором он налил молоко в стаканы и в каждый щедро плеснул виски; потом подошел к столу и протянул ей стакан.

– Пейте.

– Я не люблю виски.

– Неважно. Пейте, или я раскрою вам рот и волью насильно.

Мэгги отпила чуть-чуть и сделала вид, будто ее передернуло от отвращения. Джей уселся напротив и насмешливо наблюдал за ней.

– А у вас хорошо получается, – оценивающе произнес он. – Вы не из нашей братии?

– Нет, я работаю в редакции.

– Позвольте, я угадаю. – Он изобразил глубокое раздумье, потом прищелкнул пальцами: – «Вираго букс».

Мэгги бросила на него уничтожающий взгляд.

– «Манро и Крэг». Мы довольно молодое издательство.

– Вы, полагаю, не Манро и не Крэг.

– Нет. Я Мэгги – Маргарет Карлайл. Редактор.

– И вы, мисс редактор, должны быть сейчас на Маврикии.

Мэгги закусила губу и отпила еще глоток молока. Вкус ей не нравился, но напиток, несомненно, оказывал благотворное действие: по телу разливалось живительное тепло, нервная дрожь унялась, озноба как не бывало.

– Итак, – продолжал Джей, – что же вы здесь делаете, Мэгги Карлайл?

– Это мой дом, – отрезала она. – Я не обязана давать вам объяснения.

Оба замолчали. Спустя некоторое время Джей сказал:

– Надеюсь, вы согласитесь со мной, что при обычных обстоятельствах мы не провели бы и нескольких минут в обществе друг друга.

Мэгги кивнула, не отрывая взгляда от своего стакана.

– Но обстоятельства далеко не обычны, поэтому, нравится нам это или нет, мы оказались здесь, под одной крышей, на неопределенное время и должны относиться друг к другу по-человечески. Я прав?

– Вовсе не обязательно, – возразила Мэгги. – Не будет же эта буря длиться вечно. Завтра вы сможете уехать.

– Как, пешком? – Джей воззрился на нее. – Милочка, вы даже не пытаетесь проявить и капли благоразумия.

Мэгги поставила стакан.

– Наверное, так вы расцениваете свое собственное поведение нынче ночью? – Внезапно голос изменил ей. – Как благоразумное?

– Я просто преподал вам урок, в котором вы, дорогуша, весьма нуждались, – спокойно ответил он. – Не отвергайте его, даже если вы еще не готовы понять его смысл. В следующий раз получше, подумаете, прежде чем обливать меня грязью моих воображаемых грехов.

– Для воображения остается не так много места, – холодно заметила она. – Ваши грехи достаточно подробно задокументированы.

Джей качнулся на стуле и, пристально прищурившись, поглядел на Мэгги.

– А вы, кажется, любительница острых ощущений, дорогая моя. Предупреждаю, следующий урок я преподам, отшлепав вас по заднице.

– Как остроумно! – презрительно сказала Мэгги. – Не притворяйтесь, мистер Делани, будто вам не по душе ваша с трудом завоеванная скандальная слава.

– Вы же каждый день работаете с литературой, – пожал плечами Джей. – Так почему же вы верите всему, что читаете в газетах?

– Дыма без огня не бывает. – Она с трудом верила, что сказала это, да и он, судя по злорадной ухмылке, тоже не ожидал от нее такой банальности.

– Какая свежая мысль, – сказал он. – Наверняка принадлежит одному из ваших авторов?

– Нет, – парировала Мэгги. – Скорее всего, заимствована из одного из ваших телесериалов. – Она встала, оттолкнув стул. – А теперь я ИДУ в свободную комнату спать. Дверь запирается на ключ, и я не хочу, чтобы меня будили под каким бы то ни было предлогом.

– Не обольщайтесь. Если вы и впрямь следите за статейками о моей частной жизни, вы должны знать, что я никогда не опущусь до романа с недоразвитой рыжей девчонкой. – Он поднялся со стула. – Пока вы не ушли, скажите, есть в этом доме аптечка?

– Разумеется, – сухо ответила Мэгги, еще не оправившись от «недоразвитой девчонки». – А вы что, хотите приклеить сломанный палец?

– Нет, хочу заклеить вам рот, – проворчал он. – А если серьезно, у вас на лбу царапина, и ее нужно промыть.

– Царапина? – Мэгги вспомнила острую боль тогда, в машине, и, подняв руку ко лбу, почувствовала липкую влагу. – Глубокая?

– В наши дни пластическая хирургия творит чудеса, – мрачно сказал он. – А сейчас мы попробуем обойтись каким-нибудь обеззараживающим средством и пластырем.

– Ну хватит! – Мэгги устремила на него недоверчивый взгляд. – Для вас это шутка, а для меня – самый ужасный день и самая ужасная ночь в моей жизни.

– Безусловно, несмотря на то что сейчас мое присутствие здесь весьма кстати. – Его губы искривились в усмешке. – Но если вы намерены стенать, оплакивая свою горькую участь, на меня это не подействует! Ну, так дадите мне обработать вашу рану или предпочитаете страдать дальше и получить заражение крови?

С минуту Мэгги лишь возмущенно глядела на него, потом прошествовала в кладовую и вернулась с аптечкой. Джей наливал в таз горячую воду из чайника.

– Премного благодарна, – подчеркнуто любезно произнесла Мэгги.

– Не переусердствуйте, – предостерегающе заметил Джей, – Ваши слова обойдутся вам дороже, чем мне, поверьте.

Пока он оказывал ей медицинскую помощь, она терпела, стиснув зубы.

– Придется зашивать?

– До этого не дойдет. – Он приклеил маленький кусочек пластыря. – Через пару недель повязку можно будет снять. – Он вылил из таза воду. – Кстати, я не хочу увеличивать список ваших обвинений против меня пунктом об изгнании вас из вашей постели. Я пойду спать в соседнюю комнату.

– Не стоит, – быстро сказала она, – оставайтесь, где были. Да и менять белье уже поздно.

– Думаю, я неизлечимо заразил вас своим мимолетным присутствием. – Голос Джея был слишком спокоен.

– Отнюдь, – слабо запротестовала Мэгги, чувствуя, как по лицу разливается предательский румянец.