Не небом едины - Виктория Стальная

— Да, мне сказали. Приятно познакомиться. — я снова почувствовала «рентгеновские лучи» взгляда Платона Олеговича.

— Я не договорил, Марта Юрьевна, попрошу впредь меня не перебивать. — он встретился со мной взглядом и получил моё немое согласие с его просьбой. — Отлично. Вот теперь вы можете говорить, расскажите о себе. Что привело вас к нам?

Настал мой черёд всмотреться в строгого HR. И чем детальнее я его зрительно изучала: зажатые тонкие губы, напряжённые руки, суровый взгляд, нахмуренные густые брови, тем очевиднее понимала — не возьмёт меня этот Волгин, что бы я ему не говорила. Я поняла, что мне нечего терять и выдала ему всё как на духу, отчаявшись и устав от поисков работы.

— Мне 42 года. Меня бросил муж после 15 лет брака. У меня нет опыта работы. Мне отказали в трудоустройстве больше 40 юридических фирм Москвы. Если и вам я не подхожу, скажите сразу, пожалуйста, не ходите вокруг да около, не испытывайте меня. — мои глаза наполнились слезами, но я посмотрела этому HR прямо в глаза.

Он откинулся на спинку кресла, о чём-то задумавшись. Платон Олегович смотрел то на меня, то на данные обо мне на листке, его взгляд стал чуть мягче.

— Марта Юрьевна, впредь я вас попрошу не только не перебивать меня, но и думать, прежде, чем что-то сказать. В «Платонов и партнёры» занимаются серьёзными делами и не болтают попусту. У вас прекрасное образование, не сомневаюсь, что вы были отличницей и честно получили свой красный диплом. Как же так вышло, что вы ни дня не проработали по специальности?

— Платон Олегович, понимаете, — хотела объяснить я, но молодой мужчина перебил меня.

— Понимаю, можете не продолжать. Подождите, — HR в который раз перечитывал лист с информацией обо мне, будто мог там увидеть что-то новое, — у вас же была стажировка от университета.

— Точно, я и забыла, — ляпнула, предчувствуя, что меня сейчас этот злобный Волгин выставит за дверь. Но он едва заметно улыбнулся уголками губ, чем смутил меня.

— Сделаем вид, что я этого не слышал. — сказал снисходительно Платон Олегович, и у него завибрировал телефон. Он выглядел совершенно невозмутимым, его движения были уверенными и плавными. Но, видимо, ему написали что-то такое, из ряда вон выходящее, что Волгин побагровел и грубо закончил нашу с ним занимательную беседу. — На сегодня всё, мы вам перезвоним. — он направился к двери, не удостоив меня на прощание взглядом, а я решила его добить. А чего? Когда начинать чудить, как не в 42 года.

— Перезвоните, как же, как и все перезвоните.

— Марта…Юрьевна, — процедил HR сквозь зубы, — «Платонов и партнёры» не разбрасывается словами, если вас кто-то ранее ввёл в заблуждение, не надо мне высказывать свои претензии. — сказал, как отрезал, и взглядом по мне прошёлся, словно танком переехал.

А я стояла, потерянная в пространстве и времени, не зная, что и сказать, да и неуместны были слова. Я намеренно подождала, пока Волгин исчезнет из поля моего зрения, и только потом, выдохнув, направилась на поиски выхода из огромного офиса с множеством коридоров и кабинетов «Платонов и партнёры», трезво оценивая свои шансы и осознавая, что мне здесь ничего не светит. Но через три дня Платон Олегович мне позвонил, как и обещал.

— Марта Юрьевна, добрый день. Это — Платон Олегович. — я услышала голос Волгина и промолчала в ответ. — Марта Юрьевна, алло? — мои голосовые связки будто зажали, я хватала ртом воздух и не могла издать ни звука. — Вы меня слышите?

— Слышу. Здравствуйте, Олег Платонович. Ой, Платон Олегович. — я стала замечать за собой, что при общении с этим молодым мужчиной, у меня будто эфемерно улетучивается мозг, и я начинаю нести чушь…несусветную чушь, непозволительную в моём возрасте. — Или мне показалось, или HR «Платонов и партнёры» негодующе засопел в трубку.

— Почему вы молчали? — высказал он своё недовольство.

— Потому что вы сказали вас не перебивать. Я ждала, пока вы закончите. — на том конце послышался смешок или кашель, одно из двух.

— Вы способная, я так и подумал. — нет, он определённо смеялся надо мной, а затем достаточно серьёзно и, я бы сказала, сурово, выдал. — Мы внимательно ознакомились с вашей кандидатурой и пришли к единому мнению с руководством, что готовы вас взять на испытательный срок. Но есть одно условие.

Глава 4

Условие, условие. Какое у них может быть условие? С одной стороны, я должна была радоваться, что меня вроде как могут взять на работу…меня…без опыта…домашнюю курицу, коей я уже сама начала себя считать после многочисленных отказов «потенциальных работодателей, которая только и способна, что держать ложку-поварёшку да с кастрюльками возиться. С другой стороны, это сослагательно условное — «вроде бы». А, с третьей стороны, я слишком долго жила жизнью Леонида, забыв о своей, превратившись в собственную тень, разучившись доверять людям, можно сказать, одичав. Я стала далека от современности, и окружающая меня новая реальность казалась мне нереальной, пугающей. Мало того, что, по сути, я комплексовала из-за своей профессиональной неопытности, так я в принципе не понимала, как себя вести с этими…HR, руководителями, коллективом. Пока искала работу, я перелопатила гору литературы, статей, советов, как себя подать, что говорить на собеседованиях и будущей работе, где промолчать, что спросить. Ииииии! Всё это выглядит радужно и работает лишь в статьях чёрным по белому, а в жизни выходит совершенно иначе, с точностью до наоборот, я в этом убедилась. А тут ещё Платон Олегович решил меня окончательно свести с ума и напугать до седых волос. Условие у него. Что мне надо, душу дьяволу продать? Или отдаться кому-то? Я даже дышать перестала, с ужасом предполагая, что это может быть за условие. Я, наверное, надолго углубилась в своим размышления-сомнения-переживания, потому что HR Волгин заговорил надменно-недовольно.

— Марта Юрьевна, вы слышали, что я вам сказал?

— Разумеется, отчего же мне вас не слышать? — вот Лёня тоже мне намекал на проблемы со слухом, но проблема-то не в слухе, а в том, что люди наговорят, нагородят, а ты потом сиди и думай, когда и что пошло не так, и куда это те лыжи поехали не туда.

— Ииии? — голос Платона Олеговича звучал натянуто-противно, точно струна, вышедшая из строя.

— Боюсь представить, какое такое у вас условие есть. — выдохнула я, понимая, что снова говорю не то и не эдак.

— А вы не бойтесь, Марта Юрьевна. Вам надо поучиться быть увереннее и говорить более осознанно и твёрдо, адвокатам не пристало сомневаться и озвучивать