Утонувшая Среда - Гарт Никс

К этому моменту Артуру уже хотелось, чтобы тот, кого предупреждали птицы, уже появился. Даже если он сочтет Артура вором. Все равно, чтобы обвинить кого-то в воровстве, нужно что-то, что можно украсть, а тут был явно не тот случай. Буй — всего лишь большой пустой плавучий шар с открытой вершиной. Внутри него ничего нет, кроме самого Артура.

Прошел еще один час жуткой жары. Сломанная нога Артура снова начала болеть: должно быть, обезболивающее, которое он принял еще в больнице, перестало действовать. Высокотехнологичный гипс, кажется, тоже уже никуда не годился — Артур мог легко разглядеть в нем отчетливые дырки.

Он пощупал дырки пальцем и поморщился. Гипс разваливался. Солнце обжигало кожу, тыльные стороны рук стали уже почти такими же красными, как и испачканные ладони. По часам Артура было девять вечера, но свет никуда не девался. Без солнца нельзя было даже сказать, приближается ли ночь. И будет ли она вообще. В Нижнем Доме времена суток менялись, но это ничего не значит. Возможно, не будет никакого спасения от непрестанной жары.

Он уже подумывал прыгнуть в воду и куда-нибудь поплыть, но отверг идею почти сразу же, как она пришла ему в голову. Ему повезло, что он нашел этот буй. Или, может быть, не удача, а диск Морехода привел его сюда. В любом случае, Артур не смог бы плыть дольше, чем полчаса, и то в лучшем случае, а за это время вряд ли бы удалось что-нибудь найти. Лучше уж сидеть здесь и надеяться, что дымные птицы кого-нибудь приведут.

Два часа спустя Артур почувствовал на затылке дуновение прохладного ветра. Он разлепил заплывшие веки и увидел, что на небо наползает тень. Пелена темноты надвигалась с горизонта. Там мерцали звезды, или, по крайней мере, их правдоподобные изображения, и свет понемногу померк, обозначая наступление ночи.

Ветер и волны стали холодными. Артур развернул тюрбан снова в халат, поежился и свернулся калачиком. Днем его поджаривало, а ночью он, кажется, замерзнет. И то и другое убьет его, так что невозможность умереть от голода и жажды — не такое уж преимущество.

Размышляя на эту невеселую тему, Артур заметил еще одну звезду. Падающую звезду, совсем рядом с поверхностью моря, и она двигалась в его сторону. Прошло несколько мгновений, прежде чем его отупевший от жары мозг сообразил, что это фонарь.

Фонарь на бушприте корабля.

Огонек приближался, и уже можно было разглядеть темные очертания самого корабля в тускнеющем дневном свете. Довольно округлые очертания — корабль оказался весьма широким и неуклюже переваливался с волны на волну. У него было всего две мачты, а не три, как у того, на котором уплыла Листок, и его квадратные паруса определенно не светились.

Артур не беспокоился о таких мелочах. Он осторожно встал, преодолевая боль в затекших мышцах, и яростно замахал руками.

— На помощь! Я здесь! На помощь!

С корабля никто не откликнулся. Он по-прежнему неуклюже двигался вперед, часть его парусов были подняты, и Артур видел Жителей, толпящихся на палубе. Кто-то выкрикивал команды, остальные переспрашивали или возражали. В общем, все это создавало впечатление изрядного беспорядка.

Особенно в свете того, что корабль проплыл мимо. Артур не мог поверить своим глазам. Он кричал до хрипоты и чуть не выпал из буя, прыгая как можно выше. Но корабль продолжал путь, пока в конце концов Артур не мог различить уже ничего, кроме света кормового фонаря.

Артур провожал его взглядом, пока огонек не растаял в темноте, а затем сел, полностью опустошенный. Он спрятал лицо в ладонях и подавил всхлип. Не буду плакать, подумал он. Я обязательно что-нибудь придумаю. Я Хозяин Нижнего Дома и Дальних Пределов. Я не собираюсь умирать в пустом буе в каком-то тухлом море!

Он поднял голову и глубоко вздохнул.

Будет и еще корабль. Обязан прийти еще корабль.

Артур все еще цеплялся за эту надежду, когда снова увидел огонек, а затем другой.

Два фонаря!

Они горели на расстоянии примерно двухсот метров, а разделяло их метров тридцать. Спустя мгновение Артур сообразил, что это кормовой и носовой огни корабля. Он потерял кормовой фонарь из виду, когда судно начало поворачивать, но теперь видел их одновременно, потому что корабль развернулся к нему боком.

Еще через несколько секунд до него донесся плеск весел и голоса Жителей, поющих в шлюпке, чтобы удобнее было грести. Слова Артур смог расслышать, только когда шлюпка приблизилась, и свет небольшого фонаря заколебался над водой в поисках Артура и буя.

— Собирай-ка все, что плывет,

Дурень мусором это зовет.

Кашель, прыщик или насморк

Ждут в волнах, кто их подберет!

Желтый луч света скользнул мимо Артура, затем вернулся, прямо ему в лицо. Артур поднял руку, закрывая глаза. Свет не слепил — он был не до такой степени ярок — но мешал разглядеть шлюпку и ее команду. Там была по меньшей мере дюжина Жителей, большая часть которых сидела на веслах.

— Суши весла! — скомандовал голос из темноты. — Йарко был прав! На этом буйке засел пустотник! Готовь арбалеты!

— Я не пустотник! — крикнул Артур. — Я… Я моряк, терпящий бедствие!

— Кто-кто?

— Моряк, терпящий бедствие, — повторил Артур. Он что-то читал про то, что моряки обязаны помогать друг другу.

— С какого корабля? И что ты делаешь на отметке клада?

— Ну, мой корабль назывался "Стальное Ложе", но он затонул, а я приплыл сюда.

На шлюпке поднялся невнятный шум. Артур не мог расслышать слова, но до него донеслись обрывки "претензия", "наше", "проткнуть и потопить его", а затем, судя по звуку, кто-то получил по голове и заскулил от боли. Мальчик от души понадеялся, что это тот Житель, который предлагал проткнуть и потопить, потому что к кому относилось "его", было вполне ясно.

— Греби ближе, — скомандовал Житель, который был там за главного. Весла снова опустились в воду, и шлюпка поплыла вперед. Когда она поравнялась с буем, Артур смог наконец разглядеть команду, включая Жителя, который стоял на носу с фонарем и открыл его дверцы пошире.

Выглядели эти моряки неважно. Там было восемь мужчин и пять женщин. Когда-то они, должно быть, были весьма привлекательны, как все Жители, но сейчас большинство из них щеголяло глазными повязками, жуткого вида шрамами через все лицо и настоящим каталогом татуировок. Корабли, черепа, змеи и бури испещряли их руки, щеки, лбы и обнаженные торсы. Одеты моряки были разнообразно и очень ярко, но у каждого — широкий кожаный пояс с тесаком и ножом. Половина из них нацепили на головы красные вязаные колпаки, а их предводитель, широкоплечий Житель с алым солнцем на каждой щеке — наполеоновскую треуголку, которая была ему явно мала.

Он улыбнулся Артуру, демонстрируя нехватку большей части зубов. Из четырех или пяти оставшихся три были золотыми.

Пираты, понял Артур.