Как СМЕРШ спас Москву - Анатолий Терещенко

В.С.Абакумов держал, как говорится, руку на пульсе сражений Красной Армии с вторгшимся противником. К нему в кабинет на четвертом этаже дома № 2 на Лубянке стекалась оперативная информация из управлений особых отделов фронтов и армий.

Кстати, ему еще до назначения руководителем военной контрразведки 9 июля 1941 года было присвоено звание комиссара госбезопасности 3-го ранга.

Высокий, красивый, подтянутый, всегда наглаженный с подогнанным по спортивной фигуре обмундированием, благоухающий запахами модных одеколонов, он успокаивающе действовал на подчиненных. Своим видом, своей подтянутостью словно говорил – ничего страшного, мы победим, и не такое на Руси бывало. И все же, принимая должность, он почему-то вспомнил о судьбах своих предшественников:

«Да, она, эта должность, была всегда расстрельной. С пулями в затылке отправлены к праотцам ее многие руководители – Марк Гай, Израиль Леплевский, Николай Николаев-Журид, Леонид Заковский, Николай Федоров. Кто очередной? Может, я? Нет, этого не должно произойти – пробьюсь, не дам повода!»

На второй день после назначения, 20 июля 1941 года, он обошел свои владения – секретариат, отделы и службы. Женский персонал – секретари-машинистки были без ума от нового начальника. Он же их называл «красавицами», неоднократно подчеркивая, что красивые женщины созданы для того, чтобы нравиться мужчинам.

Но Виктор Семенович понимал, красоваться не время – идет кровопролитная война с ежедневным отступлением наших войск и стотысячными потерями. Немец стремительно приближался к Москве. У него была жива память о коллегах, срочно отправленных из центрального аппарата НКВД и НКГБ на фронты.

«Вернутся ли они когда-нибудь сюда? – начал с вопроса свои размышления Абакумов. – Хотелось бы верить. Они на передовой, а я вот здесь, на Лубянке, протираю штаны в кабинетном кресле. Но кому-то надо быть и в Москве. Михеев мне открыл дорогу в военную контрразведку. Думаю, справлюсь…»

Сходное чувство совсем не квасного патриотизма, наверное, испытывали и другие оперативные сотрудники Центра.

В этот же день указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июля 1941 года НКВД СССР и НКГБ СССР были вновь объединены в единый наркомат: НКВД СССР во главе с Л.П.Берией. Первым заместителем наркома был вновь назначен В.Н.Меркулов, умеющий грамотно писать и длительное время проработавший с наркомом в Закавказье. Он в «свободное время» пописывал. Надо признаться, писал достойные пьесы, ведь некоторые даже шли в театрах. Не это ли свидетельство высокого уровня творчества. Но с началом войны нужно было оперативное творчество.

Постановлением СНК СССР от 30 июля 1941 года заместителями наркома внутренних дел СССР были назначены: С.Н.Круглов, В.С.Абакумов, И.А.Серов, Б.З.Кобулов, В.В.Чернышев, И.И.Масленников, А.П.Завенягин, Л.Б.Сафразьян и Б.П.Обручников.

Думается, читатель уже обратил внимание на очередность в списке заместителей. Первой перед Абакумовым значилась фамилия Круглова, а следующей, после Виктора Семеновича, фамилия Серова. Пока они не более чем коллеги, но пройдет некоторое время, и заместители станут враждовать между собой, превратятся в лютых врагов. Они будут писать доносы друг на друга, уличать в нескромности, стяжательстве и даже в совершении государственных преступлений на фоне очередных вспышек нелояльности к ним вождя.

Через трое суток после отъезда Михеева на фронт закончилось расследование по делу Павлова. Оно шло, как видит читатель, быстро. Уже 22 июля 1941 года состоялся суд.

Еще не вникнув, как следует в дела военной контрразведки, Абакумов был изумлен суровостью приговора суда. На его столе лежала копия вердикта. Он стал читать:

ПРИКАЗ С ОБЪЯВЛЕНИЕМ ПРИГОВОРА ВЕРХОВНОГО СУДА СССР

№ 0250 28 июля 1941 г.

По постановлению Государственного Комитета Обороны были арестованы и преданы суду военного трибунала за трусость, самовольное оставление стратегических пунктов без разрешения высшего командования, развал управления войсками, бездействие власти бывший командующий Западным фронтом генерал армии Павлов Д.Г., бывший начальник штаба того же фронта генерал-майор Климовских В.Е., бывший начальник связи того же фронта генерал-майор Григорьев А.Т., бывший командующий 4-й армией генерал-майор Коробков А.А.

Верховный суд Союза ССР 22 июля 1941 г. рассмотрел дело по обвинению Павлова Д.Г., Климовских В.Е., Григорьева А.Т. и Коробкова А.А. Судебным следствием установлено, что:

а) бывший командующий Западным фронтом Павлов Д.Г. и бывший начальник штаба того же фронта Климовских В.Е. с начала военных действий немецко-фашистских войск против СССР проявили трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, допустили развал управления войсками, сдачу оружия и складов противнику, самовольное оставление боевых позиций частями Западного фронта и этим дали врагу возможность прорвать фронт;

б) бывший начальник связи Западного фронта Григорьев А.Т., имея возможность к установлению бесперебойной связи штаба фронта с действующими частями и соединениями, проявил паникерство и преступное бездействие, не использовал радиосвязь, в результате чего с первых дней военных действий было нарушено управление войсками;

в) бывший командующий 4-й армией Западного фронта Коробков А.А. проявил трусость, малодушие и преступное бездействие, позорно бросил вверенные ему части, в результате чего армия была дезорганизована и понесла тяжелые потери.

Таким образом, Павлов Д.Г., Климовских В.Е., Григорьев А.Т. и Коробков А.А. нарушили военную присягу, обесчестили высокое звание воина Красной Армии, забыли свой долг перед Родиной, своей трусостью и паникерством, преступным бездействием, развалом управления войсками, сдачей оружия и складов противнику, допущением самовольного оставления боевых позиций частями нанесли серьезный ущерб войскам Западного фронта.

Верховным судом Союза ССР Павлов Д.Г., Климовских В.Е., Григорьев А.Т. и Коробков А.А. лишены военных званий и приговорены к расстрелу.

Приговор приведен в исполнение.

Предупреждаю, что и впредь все нарушающие военную присягу, забывающие долг перед Родиной, порочащие высокое звание воина Красной Армии, все трусы и паникеры, самовольно оставляющие боевые позиции и сдающие оружие противнику без боя, будут беспощадно караться по всем строгостям законов военного времени, не взирая на лица.

Приказ объявить всему начсоставу от командира полка и выше.

Народный комиссар обороны СССР И.СТАЛИН

Следует отметить еще один факт нагнетания истерии недовольства против военных – в мае 1941 года, – как писал Павел Судоплатов, – немецкий «Юнкерс-52» вторгся в советское воздушное пространство и, незамеченный, благополучно приземлился на центральном аэродроме в Москве возле станции «Динамо» – на Ходынке. Это вызвало переполох в Кремле и привело к повторной волне репрессий. В среде военного командования этот процесс начался с увольнений, затем последовали аресты и расстрел высшего командования ВВС. Это феерическое приземление в центре Москвы показало Гитлеру, насколько слаба боеготовность советских вооруженных сил.