Стрела Амура 9-го калибра - Владимир Колычев

— Мой дружок знаешь где?.. — Алла заметно занервничала.

— Давай без интима. — Максим поморщился.

— А чего так? Ты же любишь порочных женщин. Может, и со мной закрутишь? Лучше меня в постели никого нет!

— Все-то ты знаешь. Дьяк тебя против меня накручивал или сама?

— Не любит он тебя. Но мне-то ты дорогу не переходил. Мы с тобой подружились бы. Ты сейчас один живешь?

— Не с тобой же.

— А можно и со мной. Я тебе обузой не стану. Как только надоем, так сразу же и отвалю. Я не навязчивая.

— Чтобы охладеть, нужно воспылать, а этого нет.

— Да на меня все мужики ведутся! — заявила Алла.

— Да, Шарков повелся. Он же не знал, что в твоей красоте костлявая живет.

— Какая костлявая?

— Та, которая с косой. Как ты Шаркова убивать собиралась?

— Не собиралась я!

— А как дальше жить хотела? Убил бы Леву твой дружок, но ты все видела бы. Грех остался бы на тебе.

— Не видела бы я.

— Он сам все сделал бы?

— Эй, о чем это ты, капитан? — встрепенулась Алла.

— О том, о чем твой дружок сейчас расскажет.

— Да он и не знает ничего.

— Пошли! Послушаем, как он это ничего сдавать будет. — Максим взял Аллу за руку, но она не захотела подниматься.

— А если я тебе расскажу? — спросила женщина и скривилась, прикусив себе от волнения губу.

— Рассказывай. Только прямо сейчас. Вдруг твой дружок быстрей окажется.

— А мне это зачтется?

Дьяк угрюмо глянул на Максима, зыркнул по сторонам в поисках Танакова.

— Игорь Андреевич арестован, — невозмутимо заявил Юрьев.

— Да ну!

— Дело в том, что Клавдия Михайловна умерла.

Максим снова соврал, но на этот раз его голос заметно дрогнул. Ему пришлось идти против совести. Нельзя накаркивать беду на живого человека.

— И что?

— А кто такая Клавдия Михайловна? — спросил Юрьев.

— Э…

— Тебе Танаков про нее вчера сказал. Вернее, про Шаркова, которого я отпустил. Неплохо было бы меня проучить, да? Если Шарков свою тетю грохнет, то я буду виноват. Твоя Алла Мутусова все организовала. Нашла человека, который хату вскрыл и Шаркову по голове молотком ударил. А с парнем не сложилось. Он куда-то пропал. А тут и тебя повязали. Но Алла твоя привыкла доводить дело до конца, поэтому добралась-таки до Шаркова. Еще чуть-чуть, и вывезли бы его в лес. А там в петлю. С молотком в руке. Этот инструмент мы в машине у Казакова нашли. С его пальчиками. Как думаешь, Казаков сразу раскололся или пять минут продержался?

На этот раз Максим говорил правду. Молоточек действительно нашли. В машине Казакова, с которым Алла Мутусова приехала похищать Леву Шаркова. Дамочка знала свое слабое место, поэтому и раскололась. Она ненамного опередила Казакова, который, как оказалось, и ударил Клавдию Михайловну по голове.

— Я Шаркову не заказывал, — сквозь зубы процедил Дьяков.

— Да ну!

— Ее не должны были мочить.

— Зачем же тогда Казаков к ней забрался?

— Как можно с бакланами дела иметь?

— Что такое?

— Я им велел с Шарковым поговорить, намекнуть ему, чтобы он потерялся. А Казачка замкнуло. Замок там хлипкий. Он хату вскрыл. Думал, там рыжья немерено, а тут эта тетка. Не заказывал я мокрое, и не надо мне шить.

Примерно так говорил и Казаков. Мутусова предложила ему поговорить с Левой, он пришел к нему домой, позвонил. Никто не открывал, а замок очень слабый. Дверь плевком распахнуть можно. Вот и дернул его черт.

Дьяка Казаков не сдавал. Но Мутусова сказала про него пару слов. Да, Дьяк действительно хотел, чтобы они всего лишь поговорили с Шарковым. Нужно было заставить его исчезнуть. А Казачок вроде как умел убеждать.

— А с Левой зачем говорить нужно было? Чего ради ему исчезать?

— Это наши дела, воровские.

— Нет, ментовские. Танаков попросил тебя с Шарковым решить. Ты и рад стараться. Ждет тебя дальняя дорога в казенный дом, Дьяк. Вопрос в том, кем ты туда пойдешь, дамой или королем. Ты на мента работал, братва тебе этого никогда не простит.

— Кто на мента работал? Я?! Да это ваш Танаков на меня шуршал как мышь амбарная!

— А как же Шарков?

— Танаков всего лишь спросил, кто такой этот фраер. Я сказал, что не в курсе. А когда узнал, понял, что тебя, мусор, подставить можно.

— Понятно, петух.

— Я не петух! — вскинулся Дьяк.

— Но так и я не мусор.

— Не надо так со мной!

— И со мной так не надо.

— Ладно. — Дьяк пожал плечами. — Может, и не мусор. Недооценил я тебя, Костин.

— Юрьев.

— А я тебя Костиным помню. Бегаешь по экрану, кричишь, стреляешь, воров строишь. Круче только яйца. Я смотрю и думаю, попался бы ты мне. Так оно и вышло.

— Кто-то попался, кто-то попал.

— Да, удалась тебе роль.

— Это не роль, Дьяк, а жизнь. Не Костин я, а Юрьев. Стреляли в меня по-настоящему. Один раз ты палил.

— Надо было в упор.

— И за решетку.

— А потом хоть потоп!

— Убить мента — дело почетное. Тебя сразу короновали бы, да?

— Нет, не сразу.

— Это настоящую корону сразу не дают. А за киношного мента полагается картонная. Был бы ты фальшивым законником.

— Зато ты сейчас настоящий мент.

— Но тебе меня уже не достать.

— Пять-шесть лет для меня не срок. Выйду, поговорим.

— Зачем ты мне угрожаешь? — спросил Максим.

— Я предупреждаю.

— Теперь я должен тебя бояться.

— Бойся.

— Когда боятся, глупые вещи делают. Как бы ошибочка с тобой не вышла.

— Не пугай пуганого.

Дверь в помещение для допросов открылась, появился Зыков, глянул на Дьяка и спросил:

— Ну и как?..

— Сейчас под протокол поговорим, и все будет путем.

— Не будет под протокол, — сквозь зубы процедил Дьяк. — Без адвоката слова не скажу.

— И не надо, — громко сказал Зыков и тихо добавил: — Танаков Анисимову нажаловался. Нас на разбор ждут.

Дьяк его услышал, дернулся, волком глянул на Максима. Оказывается, Танакова никто не арестовывал.