Ливийское сафари - Александр Александрович Тамоников

– Здравия желаю, – войдя в помещение сторожки, поздоровался Богданов. На посту стоял капитан Екимкин с командой новобранцев.

– Здравия желаю, товарищ подполковник, – откозырял Екимкин. – Снова к нам?

– Такая работа. – Богданов достал удостоверение и пропуск. – Я смотрю, у вас офицеры наравне с салагами службу несут. Похвально.

– На этой неделе усиление, – пояснил капитан Екимкин. – Весь офицерский состав до майорского звания наряды контролирует. Передаем, так сказать, военный опыт.

– Военный опыт на КПП? Забавно. – Богданов усмехнулся. – Запишешь?

– Что сказать? Армия. И когда только им надоест бумагу переводить? – Досадливо качая головой, Екимкин взял документы и принялся старательно заполнять в журнале графы. – За месяц журнал изводим, и ведь по большей части приезжают-уезжают все свои. Ладно бы еще чужаков вписывать приказали, так нет, им этого мало. Пиши всех подряд, и чтобы без помарок. А напортачишь – придется весь журнал переписывать.

– Так вот почему ты сам журнал заполняешь. – Богданов улыбнулся. – Чтобы молодняк ошибок в твоем образцово-показательном журнале не наделал.

– Смешно вам, товарищ подполковник, а я за эту неделю трижды объяснительные вышестоящему начальству писал. – Екимкин закончил с документами и протянул их Богданову. – Продуктивно потренироваться вам, товарищ подполковник.

– Спасибо, – поблагодарил Богданов и покинул КПП.

Наряд контрольно-пропускного пункта поднял шлагбаум, автобус въехал на территорию базы и покатил к отдельно стоящему домику, принадлежащему спецгруппе «Дон». При приближении к дому, огороженному отдельным забором, на дорогу вышел дежурный наряд, отвечающий за сохранность боевого арсенала, хранящегося в домике спецподразделения. Проверка документов не входила в их обязанности. Дежурный лишь открыл ворота, пропуская автобус. Иванько заглушил двигатель перед крыльцом, группа быстро выгрузила личные вещи, и выстроилась в шеренгу перед командиром.

– Пятнадцать минут личного времени. В двадцать сорок пять сбор в гостиной, – скомандовал Богданов. – Разойдись.

Бойцы подхватили рюкзаки и спортивные сумки и зашагали в домик. Во дворе остался только Григорий Иванько.

– Останешься до утра? – обратился к нему Богданов.

– Если найдете, где переночевать, – ответил Иванько. – Дома меня никто не ждет, есть ли смысл кататься, бензин тратить?

– Спальное место организуем, это не проблема. Только, сам понимаешь, разговоры у нас пойдут сугубо секретные. Уши затыкать будешь?

– Это ни к чему. Отгоню автобус подальше, фонарь возьму и с движком повожусь. Все лучше, чем в четырех стенах одному сидеть.

– Добро, оставайся, – разрешил Богданов. Иванько он сочувствовал: тридцать лет прожить с женой душа в душу и в пятьдесят три остаться одному – перспектива не слишком приятная. Искать новую жену дело хлопотное и не всегда продуктивное. По статистике, в возрасте от пятидесяти и выше одиноких женщин больше, чем мужчин, да только в этом возрасте все они ищут смысл жизни в своих детях и внуках, а не о свиданиях с овдовевшими мужиками мечтают. К тому же не каждый может под новую жену подладиться, поменять привычный жизненный уклад, перекроив его под другого человека. Вот и живут вдовцы одиноко, погружаясь с головой в работу, а кто-то начинает дружить с зеленым змием. Пить после смерти жены Иванько не начал, и за это Богданов уважал его еще сильнее, поэтому старался облегчить его тоску, как мог.

– Покажешь, где можно расположиться?

– Пойдем, – Богданов махнул рукой.

Вместе они вошли в дом, где их встретил майор Дубко. Поздоровавшись, майор обратился к Иванько:

– Ты остаешься, Гриша?

– Да, командир разрешил, – кивнул Иванько. – Сказал: найдем местечко, где твои старые кости на ночлег кинуть.

– Так-таки и старые! Прибедняешься, Гриша. Ты у нас моложе всех молодых. Правда, у нас теперь с боевым составом небольшой перебор, – начал Дубко. – Дом рассчитан на шесть человек, а нас по списку семеро, но для тебя, Гриша, место всегда найдется. В чулане есть раскладушка, можешь забирать.

– Отлично. Куда поставить? – Вопрос Иванько адресовал Богданову.

– Поставь на кухне, отбой в двенадцать. Там же можешь перекусить. Готовить мы не будем, обойдемся сухим пайком, так что и тебе придется довольствоваться перекусом.

– Неважно, Вячеслав Антонович. Я теперь по большей части так перекусами и обхожусь.

Иванько пошел в кладовую, а Дубко утянул Богданова обратно на улицу.

– Как добрались? – задал он первый вопрос.

– Нормально. Хочешь о погоде поболтать? – пошутил Богданов.

– Нет, хочу первым услышать, куда на этот раз нас Родина-мать забросить решила, – ответил Дубко.

– Ливия, – коротко произнес Богданов.

– У-у-у! Снова Африка. И когда только нас в цивилизованные страны отправлять начнут?

– Тогда, Саша, когда власти цивилизованных стран решат Советскому Союзу палки в колеса вставлять. Видимо, об этом ты мечтаешь, – снова пошутил Богданов.

– Нет, конечно, о конфликтах с Великобританией или Францией я не мечтаю, но как же было бы приятно выпить чашечку кофе где-нибудь в Гайд-парке или прогуляться по Елисейским Полям, – мечтательно произнес Дубко.

– А заодно потягаться с агентами британской разведки МИ‑6 или с агентами ее французского аналога в лице генерального директората внешней разведки.

– И все равно это лучше, чем бегать по джунглям в поисках не совсем адекватного борца за свободу всех угнетенных, – заметил Дубко, намекая на их совместное задание, когда группе пришлось не одну неделю «осваивать» боливийские джунгли.

– К сожалению, твоим желаниям не суждено сбыться. Мы летим в Ливию.

– Усмирять Каддафи?

– Нет, Саша, Каддафи мы будем защищать, – ответил Богданов. – Ладно, пойдем внутрь. Вводную дам всем сразу, потом обсудим, каковы наши перспективы.

Группа в полном составе ожидала командира и его зама в гостиной-кухне. На представление вводной ушло чуть больше пятнадцати минут, после чего Богданов отдал распоряжение отправляться всем на стрельбище, поставив капитана Дорохина старшим. Сам Богданов, захватив Дубко, перебрался в кабинет, расположенный в мансардном этаже дома, для более детального обсуждения плана.

– Как ты уже понял, Саша, перед нами поставлена задача предотвратить диверсию, – начал подполковник Богданов, как только они остались одни. – Мы должны выяснить, действительно ли на Муаммара Каддафи готовится покушение, и, если информация верна, понять, кто стоит за подготовкой покушения и как его можно предотвратить. Советско-ливийские отношения строятся на желании Каддафи иметь сильную, хорошо оснащенную и обученную армию, но все, что касается идеологических мировоззрений Советского правительства – тут Каддафи ставит железный заслон. Ему не интересны наши политические и идеологические взгляды. Более того, в верхах считают, что, если Каддафи заподозрит Советский Союз в желании начать насаждение своей идеологии в его стране, он скорее откажется от всех благ, которые сулит ему сотрудничество с СССР, чем позволит такому случиться.

– И этим фактом могут воспользоваться наши противники, – закончил за Богданова мысль Дубко. – Я понимаю, командир. Так что нам известно?

– На самом деле – почти ничего. Есть человек, который владеет информацией о готовящемся покушении. С ним мы должны