Тайны Елисейского дворца - Жюльетта Бенцони

– У вас болит голова?

– Временами мне кажется, что у меня снова раскрылась рана.

– Значит, вам нужно принять лауданум[6], а потом лечь. В одиночестве, разумеется.

– Я приехал не для того, чтобы спать, приехал, чтобы сообщить… мадам Жюно, что завтра мы ужинаем в Сен-Клу вместе с императорской семьей, а потом приглашены на бал в честь триумфального возвращения нашей армии. Приглашение я получил, когда вернулся домой и хотел предупредить жену. Вы же знаете, сколько времени она посвящает своему туалету!

– И какой великолепный результат! Она одна из самых обворожительных женщин при дворе и самая элегантная после императрицы. А что касается приглашения, то вам нужно было прислать его в Ренси эстафетой, а не скакать самому сломя голову. А что теперь? Вы едва дышите от усталости!

– Да нет, это все пустяки! После того, что случилось, мне нужно передать приглашение самому, чтобы мы приехали вместе… И помирившись. А знаете, чем меня встретили? Аделина сказала, что Лаура собралась со мной разводиться. Господи! Какую же глупость я совершил! – возопил Жюно, вцепляясь в свою и без того растрепанную шевелюру.

– Я мог бы вам напомнить, что обо всем лучше думать заранее. Как вы могли оставить свою супругу мерзнуть рядом с дворцом в обществе охраны и слуг? Вы полагали, что подобное унижение останется безнаказанным? Неужели невозможно было объяснить это мадам Мюрат?

– Ее императорскому высочеству, великой герцогине Берга? – переспросил Жюно с внезапной горечью. – С ней нельзя обращаться как с любой другой женщиной.

Граф де Нарбонн на секунду онемел от изумления, потом спросил:

– Уж не хотите ли вы сказать, что занимались любовью по приказу? Признаюсь честно, мне такое никогда не удавалось. А вам? Как вам это удалось?

– Видите ли, с некоторых пор герцогиня стала особенно дорожить моим обществом. И вы знаете, как она может быть привлекательна, когда этого хочет. Когда я привез ее в Елисейский дворец, то думал, что мы выпьем с ней по рюмочке…

– Тем более не было никакого основания оставлять Лауру в обществе лошадей. Но вы не только выпили по рюмочке, но и легли вместе в постельку. И скажите на милость, что было бы, если бы как раз в это время вернулся Мюрат? Он ведь, кажется, не меланхолик по темпераменту?

– Он всегда обставляет свой приезд с такой пышностью, что у нас было бы время разойтись.

– Так, значит, бросить во дворе жену, подарившую вам сына, вам было легче легкого?

– Поверьте, я казню себя за это! Но вы представить себе не можете, сколько очарования в Каролине, когда она берет на себя труд соблазнять. А ее перламутровая кожа, нежная, как атлас…

Граф де Нарбонн-Лара, привыкший к утонченным манерам Версаля, не собирался выслушивать перечисление достоинств новоиспеченной герцогини, которая в его глазах была всего лишь дешевой шлюшкой, он уже открыл рот, чтобы высказать свое мнение, но тут он услышал и еще кое-что:

– А главное, она сестра моего императора! Только подумайте, Нарбонн, у них одна и та же кровь, одна и та же плоть!

– Но без его гения и величия!

– Вы ее не знаете! Она ослепительна, она…

– Не говорите мне, – остановил его де Нарбонн, – что в постели с ней вы чувствуете, что близки с Наполеоном!

В одно мгновение Жюно вспыхнул до корней волос.

– Как вы могли такое подумать?! Когда я вместе с Каролиной, я чувствую, что я тоже член семьи, да, и я становлюсь к нему ближе. Мне дорого далась Прусская кампания, в которой я не участвовал. Стоит мне подумать о сражениях, где без меня обошлись, подумать, что я, как заурядный обыватель, должен был дожидаться новостей, и я места себе не нахожу! А я хотел бы никогда не разлучаться с моим императором, хотел бы при любой опасности защищать его своей грудью! Только я среди моих собратьев по оружию остался без маршальского жезла!

– Думаю, это вопрос вашего терпения. Не забывайте, вы губернатор Парижа, пост не маленький! И еще гусарский генерал-полковник. Получите и жезл с пчелами, не беспокойтесь, ждать осталось совсем недолго.

– Когда?! – закричал Жюно в отчаянии. – Вы понимаете, что наступил мир?! Мир, черт знает на сколько времени! Государи собрались в Тильзите и на плоту посреди Немана решили…

– Народ пляшет от радости.

– Народ пляшет, а мне что делать? Когда мой маршальский жезл, к сожалению, за далекими горами!

Лаура отослала Аделину, заперлась в спальне и уселась на кровати, обняв колени. В ней снова поднялась волна гнева, и она опять раздумывала, как ей выйти из унизительного положения? Как сохранить достоинство? Лаура крикнула слово «Развод!», как кричат: «На помощь!», и крик ее возымел действие. Но она прекрасно понимала, что стоит ей только отворить дверь, как все ее домочадцы – и друзья, и слуги – примутся убеждать и умолять взглянуть на реальность более разумно и трезво, доказывая, что развод – чистое безумие.

Да, развод сродни безумию, законы написаны не для женщин. Она может дорого заплатить за свое решение, у нее могут отобрать детей. Но пока она не в силах была отказаться от этой мысли. Может быть, горя желанием отомстить Каролине. Если Каролина запятнает себя изменой, будет замешана в публичный скандал, ей уже не получить королевской короны, о которой она мечтает. Корона великой герцогини Берга уже не устраивает Каролину, кажется ей слишком скромной. Говорят же, что аппетит приходит во время еды. И похоже, что у подруги детства Лауры желудок оказался непомерной величины…

Как можно было уснуть при таких обстоятельствах? Но Лаура все-таки решила попробовать. Позвала Аделину и попросила не тревожить ее ни при каких условиях.

– А если заплачет ваш сын?

– Только если сын заплачет. Но я бы очень удивилась. Он спит по ночам, как ангел, не шевельнув ресничкой.

– Будет исполнено. А когда прикажете готовить ваш багаж?

– С чего ты взяла, что мне понадобится багаж?

– Вы же едете на праздничный ужин в Сен-Клу в честь возвращения императора!

– Генералу будет приятнее, если он поедет один. Обо мне не может быть и речи. Я видела вчера Корвизара, и он сказал, что откажется меня лечить, если увидит меня всю эту неделю не в постели, а где-нибудь еще.

– Поняла, – вздохнула Аделина. – Значит, нас ожидают мрачные дни. Какое счастье, что господин граф де Нарбонн-Лара захотел к нам приехать. Его присутствие… Как это вы говорите?

– Благотворно и умиротворяюще. Ну что? Я ложусь…

Однако Аделина продолжала топтаться в спальне, подняла с канапе шарф и старательно его сложила, поправила без особой надобности цветы в вазе, пододвинула поближе золоченую домашнюю туфельку. Она уже открыла комод, чтобы навести там порядок, но тут Лаура взорвалась: