Берсеркер: Синяя смерть - Фред Томас Саберхаген

Затем Гьюджар подобрал несколько лоскутков свадебного платья и, пошатываясь, направился к своему кораблю, намереваясь провести окончательный анализ материала.

Охваченный отчаянием отец опустился на колени и склонился над тем, что совсем недавно было человеческим существом. Одна мысль мучила его: “Почему снят скафандр? Меймио не могла сделать это во время боя... Может быть это исковерканное тело принадлежит не ей? Может быть это не она?

Доминго получил еще одно донесение: найдено устройство, подающее слабые сигналы.

В отличие от Лайоунинг на Шубре уцелел один из установленных в глубоком подземелье приборов, записавших, как шли военные действия.

Из полученной информации стало доподлинно известно, что единственный нападающий был “Левиафан” – синяя смерть. Нашпигованный усовершенствованным оружием нападения и защиты, он сумел устоять против наземной защитной системы Шубры и выйти победителем из боя.

Стоя на пороге разрушенного убежища и глядя на мрачное небо, Доминго увидел приближающийся корабль, который вскоре плавно приземлился рядом с остальными.

Опознавательные знаки вновь прибывшего принадлежали одному из гостей прерванной свадьбы. Маленький корабль остановился в пятидесяти или шестидесяти метрах от убежища.

Из него вышел человек и приблизился к небольшой группе людей, окружавшей Доминга. Это был Спэнс Бенкович – владелец крохотной колонии, расположенной на единственном спутнике Шубры.

Бенкович представлял из себя тип худощавого красивого молодого человека. Его выразительные глаза в настоящее время выражали отчаяние и горе.

Он то и рассказал ошеломленным людям о том, что пришлось пережить ему самому.

– Когда сирена замолчала, я подумал, что должен осмотреться и отправиться в разведку, начал он глухим голосом.– У меня был только этот маленький одноместный штурмовой корабль. Этого, конечно, недостаточно для ведения серьезных боев, но я надеялся на удачу.

Далее он рассказал, как несколько часов подряд патрулировал огромный пространственный участок за несколько сотен тысяч километров от Шубры, надеясь вовремя уловить приближение берсеркеров, а затем успеть предупредить остальных о надвигающейся опасности.

Все молчали. Теперь его слова не имели никакого существенного значения.

– Затем мне показалось, что что-то движется в тумане, продолжал он.– Вначале я подумал, что это сгусток какой-нибудь формы примитивной жизни. Но я ошибся: скорость перемещения была слишком велика. Однако, и на берсеркера не было похоже.

– Тогда на что? – спросил кто-то.

– Мне показалось, что на детекторе он выглядел как космический корабль – один или сдвоенный... В любом случае я не знаю, что за корабль это мог быть. Одно только скажу с уверенностью. Это не берсеркер, иначе он пошел бы в атаку!

– Может быть, это маленький разведывательный снаряд берсеркера?

– Возможно! – сказал Бенкович с сомнением. Скорее всего, пока я летал на одной стороне, “Левиафан” приблизился к Шубре с другой и напал на нее. Он уничтожил наземные системы за считанные минуты... Я вернулся через несколько минут... и был достаточно близко, чтобы увидеть происходящее... Я наблюдал, как он сбрасывал снаряды прямо сюда... на этот участок.

– Доминго поднял голову и посмотрел на Бенковича, будто видел его впервые.

– Это был “Левиафан”? – переспросил капитан.

– Да. Я уже встречал “Голубую смерть” прежде много лет назад... раза два вступал в бой с ним... Он сбрасывал свои снаряды прямо здесь... Я ничего не мог поделать. Мой крохотный корабль был бессилен. Силы были неравны... И я уехал. Я отправился на свою колонию, но прибыл слишком поздно. Он уже там побывал.

После угнетающей паузы, кто-то расспросил:

– Кто еще жил с тобой на колонии? Я никогда не знал точно.

– Еще три человека. Три женщины. Выжила только одна... Я попытался передать предупреждение остальным планетам и их спутникам по радио, но не смог... из-за помех в эфире. Потом улетел обратно в поисках “Голубой смерти”, но напрасно. Он исчез каким-то образом, пропустив меня... и оставив вот это.

Бенкович сделал быстрый выразительный жест, охвативший мертвый ландшафт, лежащий перед ним.

Доминго отвернулся от него и увидел, как Гыоджар, двигаясь словно лунатик, вышел из своего корабля и направился к ним. В руке держал кусочек белого материала. Чужим, плохо повинующимся голосом несчастный жених сообщил, что окончательная проверка лоскутка подтвердила: это кусочек от свадебного платья Меймио. Ошибка исключена. В материал вплетено редкое волокно, имеющееся только на его родной планете.

Доминго побледнел, ноги перестали ему повиноваться и он стал медленно оседать. Полли Суслова едва успела его подхватить.

Полли уже была один раз замужем, но ее муж уехал неизвестно куда, оставив на нее двоих детей. Большую часть совместной жизни они прожили дружно, было немало радостей в их супружеской жизни... Но сейчас, возвращаясь мыслями к прошлому, Полли порой казалось, что она сама виновата в разрушенной семейной жизни, она пришла к выводу, что, не желая того, утомила мужа.

Единственными родственниками, оставшимися у нее во всей вселенной, помимо ее детей, были сестра и деверь, которые и присматривали в настоящее время за ее детьми. Они жили в другой колонии по названию Ииркала, расположенной далеко на окраине Милкпейл. На этой планетоиде и были выращены цветы специально ко дню свадьбы Меймио...

Постепенно осознавая масштабы катастрофы на Шубре, в результате которой погибли семьи ее друзей и разрушены были их дома, Полли все больше занимали мысли не о руинах, лежащих перед нею, а тревога о собственных детях. Она не виделась с ними уже несколько месяцев. В душе ее росла тревога, что Ийркала может быть также атакована и полностью уничтожена. Но одновременно, как ни странно, она почувствовала необъяснимое удовлетворение, что не взяла детей с собой на Шубру, выбрала правильное местожительство для них, обеспечив, хоть на время, им безопасность. Ведь в душе теплилась надежда, что там пока все хорошо. Дети были еще маленькими и ей было тяжело жить вдали от них. Но переезд на Шубру вызван необходимостью – характером ее работы.

Полли была специалистом в области более серьезной, чем могло показаться на первый взгляд: она отвечала за взаимодействие приборов и окружающей среды. Работа, вопреки ожиданию, оставляла ей мало свободного времени. И как бы она ни хотела изменить положение вещей, ей приходилось признать, даже до этой страшной катастрофы, что детям лучше и безопаснее с родственниками, там в Ийркале.

Полли почти сразу, как это говорится, сработалась и хорошо поладила с шубринскими колонистами. Правда, хороших друзей за это время не приобрела. Но, в чем вынуждена была признаться себе самой, выделяла из всех колонистов одного – капитана Доминго. Это было то личное, что согревало, утешало ее в трудные минуты.