Черепа - Анатолий Махавкин

Стакан заметил в полумиле бегущих кабанов и предложил поохотиться. Я спросил, как часто его в детстве роняла мамаша башкой на пол. Стакан обиделся и заявил, что жрать одну кашу он не согласен. Псих поржал и ответил, что в таком случае Стакан обойдётся одной водой, потому как стаканам ничего другого не полагается.

Продолжая чесать языком, я размышлял. Блондинчик упомянул, что королеве грозит плен. Плен – не смерть, однако дамочка психовала так, словно ей собирались отчекрыжить башку. Ну, как той величестве из северных земель. Вроде там чернь бунтовала, сожгла пару городов, а её величию чикнули головешку. Придурки, я бы взял деньгами.

Дорога пошла под уклон, а слева появились возделанные поля. Значит, оставалось подняться на горку, и мы почти на месте. Заодно наверху можно осмотреться: не видать ли где мятежников. Тут я реально поржал, осознав дурость момента: бандюганы (как нас любят называть) стерегут королеву от её охранников. Эдак скоро щипачи примутся ловить шпиков, а убийца сядет на королевский трон.

– Эй, – поманил я Психа, когда мы оказались на верхушке холма. – Чешите в эту сраную дыру и соберите всех придурков, которые там живут. И особливо жирного говнюка.

– Верёвку готовить? – Псих ухмылялся.

– Нет, – покосился я на королеву. Она подозрительно щурилась. – Людишек собери, и всё.

Парни уже ехали вниз, прямиком к деревянным домикам за высоким частоколом. Селяне, которые ковырялись в полях у самой ограды, бросили всё и рванули к воротам. Ага, зря, что ли, мы посылали Рогатого и Угла? Привратники сразу получили промеж ушей, и парни придержали ворота открытыми. Какая-то баба принялась верещать.

– Что происходит? – холодно осведомилась Хлоя, останавливаясь рядом. – Ты же обещал, что ничего плохого не случится.

– Чёт я не вижу ничего плохого, – пожал я плечами. – Ну сами покумекайте: ежели бы мы просто подъехали к этой долбаной Чачаце, то придурки сразу закрылись бы на все чёртовы засовы. Хрен бы нас пустили внутрь.

– Я — королева! – начала Хлоя, но тут же нахмурилась и умолкла.

Ага, королева, в окружении таких-то рыл! Вот зуб даю, в каждой вонючей избе висит её портрет типа того, что у короля хаврона. Ну, чтобы узнавать её величие.

– То-то и оно, – кивнул я. – А так, спокойно заберём денежки, наберём жрачки и дунем дальше. И всё – чики-пики.

И снова я её успокоил. Умею. Так говорила одна баба, у которой я после попёр столовое серебро.

Ладно, пока «Черепа» наводили порядок в Чачаце, мы трое стояли на холме и глядели по сторонам. Отсюда можно было рассмотреть кусок Чуйсы, Хлок за ней и даже Лагатус. Нигде я не заметил даже намёка на движение большого отряда. Может, её величие реально умом тронулась с перепугу, а?

– И где ваши охранники-предатели? – сплюнул я.

Джессип пожал плечами. На его гладкой роже читалось замешательство.

– Ладно, разберёмся.

Чачаца стояла на ушах. Некоторые, из тех, кто пытался поднять шухер, – натурально. Им дали по рогам и оставили валяться в пыли. Остальные стояли молча, и лишь свиньи с собаками разбавляли тишину. Одних спешно забивали под угрюмыми взглядами хозяев, а вторые разрывались от лая за домами, приближаться не решались.

Жирный кабан, опоивший нас сонным зельем, стоял на коленях в кругу братвы и умоляюще скулил. Рожа у старосты стала зелёной, а между ног блестела свежая лужа. Жена ублюдка в окружении визжащих детей выла от отчаяния и протягивала нам совсем мелкого спино-грыза.

– Крест, – тихо сказала Хлоя, совершенно одуревшая от всего этого, – ты обещал.

– Я? – Сдерживать улыбку становилось всё труднее. – Это когда?

– Крест!

Я подошёл к хнычущему жирдяю и стал рядом. Послушал нытьё о раскаянии и готовности искупить. Отдать всё, даже бабу и детей. Раком стать, в конце концов. Ага, мне это так нужно.

– Слушайте! – рявкнул я, уставившись на селян. Те попятились. – Кто-то решил, типа он тут самый умный, да? Самый умный и может сдать «Черепа» на шибеницу, так? Так вот что я вам, уроды, скажу, а вы запомните на всю жизнь: ежели надо будет, я вернусь с того света. Вернусь и убью всех тварей, которые меня предали. Ясно, мать вашу?

– Крест! – В голосе Хлои слышалось отчаяние.

Я схватил старосту за волосы и, запрокинув голову, перерезал ублюдку глотку.

Её величие дулась. Ну а как ещё назвать этот её бзик, когда она наотрез отказалась со мной разговаривать? Чисто дитё малое, у которого отобрали цацку. Ну и чёрт с ней. Пусть себе едет, сверкает глазами и делает вид, будто нас тут нет вообще.

Короче, раз уж мы всё равно свернули в Чачацу, то после двинулись аккурат вдоль Чуйсы. Ну и дорога тут получше, чем та, которая идёт от Лагатуса, даром что та считается главной для движения всяких там караванов. Вот там – сплошь грязюка, где вязнут даже телеги с широкими ободьями. А здесь – мелкие камешки да старые плиты.

Хорёк как-то чесал, типа прежде вдоль Чуйсы тянулись аж три каменных тракта. Кто их строил и когда, мелкий гадёныш объяснить не мог. Только отбрехивался, вроде в незапамятные времена могучие колдуны. Ага, типа чародеям больше заняться нечем, кроме как дороги прокладывать.

– А в Шамус один хрен ехать доведётся, – внезапно заявил Псих.

Ему подвезло найти в Чачаце целую вязку копчёных колбас, так что Псих повесил их на шею вроде ожерелья. Рожа у помощника блестела так, словно её жиром намазали.

– Думаешь, без этого – никак? – Я сразу понял, куда он клонит.

В Шамусе мы оставили всю нашу серьёзную броню. Мы ею редко пользуемся, и в этот раз она всё одно нас не спасла бы.

– А ежели снадобится? – Псих дожевал колбасу и отёр ладони о штаны. Эдак ещё немного, и его портки можно бросать в котёл с кашей. Для наваристости. – Прикинь, откуда вертаться придётся, а?

– Так это ж придётся пару телег с собой тащить, – поморщился я, вспоминая об этой головной боли. В Марбусе ещё доклепался какой-то занудный капитан и принялся тереть, типа мы обнесли арсенал Жердеба. Информаций у него такой. Стоило сунуть капитану пару золотых, и его информаций пропал с концами. Ну и большую часть брони мы реально попёрли в Жердебе. – Это ж придётся, как улиткам, ползти! А если эти нагрянут?

– Телеги завсегда можно бросить, – рассудительно заметил Псих и подёргал очередную колбаску. На блестящей роже читалось: сожрать сейчас или обождать? – В случае чего, дадим в супровод пяток пацанов, и пущай помалёху чешут вперёд.

– Уломал, – щёлкнул я пальцами.

Ввязываться в серьёзный бой, где понадобится броня, очень не хотелось. Такие стычки обязательно кончаются кучей жмуров и калеченых. Правда, ежели в броне, то жмуров много меньше.

– Только в сам Шамус нос пока совать не станем, – продолжал разливаться соловьём Псих. Это его сытое пузо на потрещать пробило. А ежели бы Псих ещё накатил, то переговорить его смог бы только Зануда. – Разобьём лагерь в лесу за Вонючей лужей, кабанов пожарим…