Огненная стрела - Тильда Гир

— Не побеспокою, не тревожься, — ответил медведь. — Но я лично предпочел бы этой ночью не молиться, а попробовать открыть запертую комнату и подвал. Я уверен, там найдется что-нибудь такое, что может нам пригодиться.

— Вот и занимайся этим сам, если тебе хочется, — улыбнулся эливенер и ушел в маленькую комнату, расположенную у поворота коридора.

— А может, нам эту дверь просто вышибить? — предложил Клуц. — Жаль, что коридор узкий, не разбежаться. Но я и так мог бы долбануть по ней хорошенько копытами, а?

— Да и я поднажать могу, — добавил Горм. — Иеро, может, попробуем?

Священнику и самому хотелось заглянуть в таинственное помещение, но он побаивался, что слуги Нечистого, явно находящиеся где-то неподалеку, услышат шум и явятся посмотреть, что здесь происходит. А может быть, кто-то подслушивает разговоры пленников, тогда они и начать взлом не успеют… но попробовать, наверное, все-таки стоило. Но сначала нужно было принять меры предосторожности. Дав знак друзьям, чтобы помолчали минутку, Иеро сосредоточился и мысленно самым тщательным образом обшарил окрестности дома. Ему не удалось уловить ни единой ментальной волны, но ведь он уже знал, что обитатели Великого Холмистого Плато могли мыслить в совершенно других диапазонах. Тогда он попытался найти те слабенькие излучения, которые испускают все живые клетки не растительного происхождения, — но тоже ничего не обнаружил.

— Лэса, — повернулся священник к иир'ова. — Посмотри, пожалуйста, кто там снаружи, за стеной, ладно? Что-то мне кажется, сегодня нас никто и не охраняет. То есть рядом никого. Стражи могут просто где-то скрываться.

Кошка, даже не дослушав до конца, метнулась с веранды и растаяла в темноте. Иеро всегда удивлялся способности народа иир'ова вот так исчезать — несмотря на то, что шкурки многих кошек были довольно светлыми. Но все иир'ова словно растворялись в ночном воздухе, оставляя за собой лишь легкий кошачий запах.

Иеро, Клуц и Горм молча ожидали ее возвращения. Через несколько минут Лэса возникла перед ними, ухмыляясь от уха до уха.

— Ты прав, никого там нет, — сообщила она. — Я даже спрыгнула на другую сторону и пробежалась до ближайших деревьев. Наверное, они уверены, что отсюда просто невозможно уйти.

— Уж конечно, уверены, — ворчливо передал Горм. — Можешь не сомневаться, где-нибудь по краю долины или ловушки устроены, или всякие твари ползают… в общем, кто-нибудь да есть.

— Наплевать! — весело фыркнула иир'ова. — Важно лишь то, что никто нас не услышит.

— Да ведь они могут подслушивать мысленную речь, — напомнил Клуц.

— Сомневаюсь, — возразила Лэса. — Мы их не слышим, так? Значит, и они нас тоже не слышат. Они мыслят на других волнах.

— На других волнах мыслят тех, с кем мы непосредственно встречались, — уточнил священник. — Но вряд ли здесь все такие.

— Все равно надо попробовать, — заупрямилась Лэса. — Ну давай же, откроем эту дверь!

— Хорошо, попробуем, — сдался наконец Иеро. — Только колотить по ней совершенно ни к чему. Я думаю, сумеем отпереть и без особого шума.

Священник, Лэса и Горм вошли в узкий коридор, а Клуц опустился перед дверью с веранды на колени и просунул внутрь рогатую голову. Ему не хотелось оставаться в стороне от событий.

Иеро внимательно осмотрел висячий замок, накладку и петлю, — в общем, всю систему запора. И решил, что надо сначала попытаться просто выдрать из двери гвозди, которыми крепилась вся эта конструкция. Он вынул из ножен кинжал и подсунул его под металл, потом нажал легонько, проверяя, насколько крепко сидят в дереве гвозди. Вроде бы шевельнулись… Тут из-за спины священника протянулась громадная черная лапа медведя. Горм вцепился в замок и дернул его изо всех сил. Гвозди наполовину выскочили из двери. Горм тихо рыкнул и дернул еще раз. Замок остался у него в лапе.

Иир'ова фыркнула:

— Да уж, крепко заперто, ничего не скажешь! Похоже, до нас сюда попадали одни слабаки.

Но как бы то ни было, преграда была устранена и священник осторожно толкнул дверь. Она открылась бесшумно, словно ее петли смазывали совсем недавно.

В комнате было совершенно темно. Иеро замер на пороге, не решаясь сделать шаг, но тут его мягко отодвинула в сторону Лэса. Кошка-иир'ова, сверкнув огромными зелеными глазами, прокралась мимо священника в комнату. Иеро улыбнулся. Хорошо, когда в команде есть кто-то, отлично видящий в темноте. Горм, правда, тоже видел ночью не хуже кошек, но он, хотя и обладал немалой гибкостью и подвижностью, все же был просто слишком большим, чтобы соваться в помещение, где его могла подстерегать любая неожиданность, — случись что, Горму не хватило бы свободы действия.

Из глубины помещения до оставшихся снаружи донеслась мысль Лэсы:

— Здесь много металлических и фарфоровых предметов, я не знаю, что это такое. Есть большой мраморный стол на железных ногах. Есть стеклянные сосуды, в которых… фу, от них ужасно пахнет! В них жидкость, в которой плавает что-то… что-то мертвое. О, поняла! Это куски плоти. А ведь тут действительно режут на кусочки людей и животных! — внезапно воскликнула Лэса и тут же пулей выскочила наружу, держа что-то в руках.

— Вот! — она сунула в руки священнику большую стеклянную колбу, закрытую стеклянной же пробкой. — Смотри! Но внутрь тебе сейчас лучше не ходить, там очень тесно. Подожди рассвета.

Иеро, крепко держа в руках колбу, вышел на веранду. В слабом свете огромных звезд, бессмысленно таращившихся на него с черного бархатного небосвода, невозможно было рассмотреть, что плавает в жидкости, наполнявшей колбу до половины. Но Лэса утверждала, что это — плоть живого существа… Иеро вынул пробку. В нос ему ударил резкий запах формалина. Священник обхватил колбу ладонями и сосредоточился. Да, это действительно была плоть. Но чья — определить было, конечно же, невозможно. Это существо (или человек) умерло уже давно, да и в любом случае формалин забивал все следы.

— Что ж, — сказал Иеро, — поставим замок на место и подождем утра. Мне кажется, в той комнате — лаборатория. Утром мы с Лэльдо вместе осмотрим ее и попытаемся понять, чем в ней занимаются слуги Нечистого.

Он отдал колбу Лэсе, и та снова скользнула в темную комнату, чтобы поставить сосуд туда, откуда она его взяла. Потом священник аккуратно воткнул на место выдранные Гормом гвозди, и замок повис на двери так, словно его никто никогда и не трогал.

После этого пленникам ничего не оставалось, как лечь спать, чтобы не растрачивать понапрасну силы. И все уснули с мыслью о побеге.

…Брат Лэльдо, войдя в маленькую спальню, уселся на лежанку, скрестив ноги, сбросил с головы коричневый капюшон и несколько минут медленно, размеренно дышал животом, положив руки на колени, ладонями вниз. Уравновесив энергии в своем теле, эливенер создал в пространстве перед собой светлую точку, на которую направилась теперь вся сила его мысли. Время исчезло для брата Лэльдо, и его тело перестало ощущать что бы то ни было. Ни тепла, ни холода, ни жесткого, ни мягкого больше не существовало. Осталось лишь пятно света в оглушающей тьме и узкий луч мысли, вливающийся в это пятно.