Алексей Елисеевич Кулаковский. Якутской интеллигенции - Людмила Реасовна Кулаковская

год, как Небесная Империя пробудилась от многотысячного богатырского сна, оглянулась во все страны света, увидела, что отстала от других двуногих, почувствовала голод в желудке и мощь в членах, и зловеще зарокотали в ней грозные силы....

* * *

Бросьте беглый, мысленный взор Ваш на прошлое Китая и на события последних лет и дней. Какой ускоренный пульс жизни в нем забил могучим ключом и какие гигантские шаги делает он по пути политического и социального прогрессов! Что будет, если Китай вздумает завладеть если не всей, то хоть Восточной Сибирью, лежащей с ним о бок? Я думаю, что из 400 миллионов людей в президенты попал мозговатый парень, который, думаю, не будет сидеть сложа руки в ожидании, пока наука изобретет дешевый способ химического питания или пока его народ не перемрет с голоду. Ему, я думаю, кроме политической, социальной, просветительной реформ, нужно заботиться об экономическом благосостоянии республики. А такое благосостояние может быть достигнуто не иначе, как эмиграцией, говоря иными словами, приобретением новых земель. По-моему, «реберный вопрос» существования для китайца поставлен в более острое положение: ему остается одно из двух – или добывать себе хлеб огнем и мечом у других народов, или умереть голодной смертью среди 200 себе подобных на одной квадратной версте. Что стоит Китайскому Правительству обречь хотя бы на верную гибель 40-50 миллионов человеческой жизни (войска) – при той заманчивой перспективе, что оно этим приобретет громаднейшие страны.

В случае войны наша бедная Россия, конечно, серьезного сопротивления не сможет оказать, ибо соседство Китая с театром военных действий даст громадное преимущество последнему – такое же преимущество, какое было и у япошек. 300000 нашего собирского войска слишком мало для войны с Китаем, могущим двинуть войска сразу миллионами, а перевозка больших масс войска нашими по одной узкой ленте Сибирской железной дороги из-за 5-6000 верст обуславливается, как было и при русско-японской войне, большими расходами и тратой времени.

Что касается культурных преимуществ России перед Китаем в отношении регулярности войск, в отношении крепостей, морских и воздушных флотов, вообще милитаризма, то все это – только вопросы времени: дайте только время Китаю устроить свои внутренние дела и мы будем опять удивлены быстроте его прогресса, как удивились японцам после того, как они нас поколотили. Хотя, в сущности, понятна быстрота цивилизации нынешних народов: ведь, прогресс передовых государств потому совершался медленно – веками и тысячелетиями, что тогда человечество, не имея уже спелых плодов науки и опытов, шло на ощупь, на угад, с оглядками и застоями… А современным «варварам» стоит только проснуться от вековечной летаргии и сознательно отнестись к своему положению в мире и им совершенно легко идти, хоть вскачь, по готовому уже колейному руслу цивилизации.

Лишь русские и мы – якуты – не можем проснуться от вековечного сна. Скрип заржавевшего механизма жизни российских народов слышен где-то далеко позади течений жизни других народов.... Процент грамотных в России – этот вернейший знаменатель культурности данного государства – равен 8—9, тогда как он у прочих благоустроенных государств доходит до цифры 90– 95. А у нас, якутов, грамотных гораздо меньше слепых и кривых.

Я (единичный «я») делю Россию в социальном отношении на две части: на одном ряду стоят – духовенство, чиновничество и вся интеллигенция; этот ряд составляет 8—9% всего населения; ко второй части принадлежат крестьяне, фабричные и войска. Короче говоря, я делю на грамотных и неграмотных. Первая часть, призванная быть насадительницей культуры, сознательно бездействует. Таким образом, государство остается в невежестве и его могущество умаляется.

Из 8—9% грамотных я не выделяю «прогрессистов» потому, что не считаю их за таковых: какие же они прогрессисты, когда больше кричат, ссорятся и делятся на множество партий из-за мелочей, и тем самым обессиливают себя, тогда как более существенного дела не делают, оставляя его на «мертвой точке».

И так, друзья мои, будущее якутов рисуется мне в самых мрачных красках.

Что же мы должны делать: сидеть на судне жизни, не имеющем ни руля, ни ветрил, и нестись по волнам житейского моря туда, куда нас выбросит и разобьет волна слепого случая, или же что-нибудь предпринять, бороться?

Неужели мы, вольные и здоровые, будем ждать житейскую бурю спокойно для того лишь, чтобы быть стертыми с лица земли первым ее порывом!

Нет и нет!!! Слишком горько, слишком обидно отказаться от права жить в ту эпоху человеческого существования, когда человек выступает полновластным хозяином природы и когда он начинает жить осмысленной, духовной и полной наслаждениями жизнью под сенью лучезарной поэзии, прекрасной эстетики и под защитой всесильной науки и логики!…

Даже утопающий – и тот уж хватается за соломинку.

Но что же нам делать, что предпринять?

Передаться Америке, Японии, Китаю? Нет – эти номера не проходят: те нас быстро задавят в борьбе за существование, а белоглазый, большеносый нуча, не говоря уже о даровании православной веры, гораздо ближе нам, милее и родственнее их; он такой же отсталый полудикарь, как и мы, наивный добряк, неспособный обижать нас (якут мог бы водить его за нос при одинаковом культурном уровне, как ему вздумается). Я говорю, конечно, о главной массе нучей, не принимая в расчет ничтожные исключения.

Перейти что ли, согласно проекту Пекарского, на север? Нет – и этот номер плох: на севере нет земель, на которых мы могли бы существовать – мы там погибнем очень скоро и перейдем туда не по своей воле.

Единственным рациональным средством является наша культивизация и слияние с русскими – благо, что помесь с последними дает хорошие плоды. Культивизация была бы необходима и помимо указанных выше грозных призраков.

* * *

При сем прилагаю некоторые свои соображения относительно тех мер, которые следовало бы нам принять для поднятия своей культуры. Эти соображения мои представляют из себя только ряд вопросов, а не что-нибудь разработанное, могущее быть приложенным прямо к делу. Причина к тому простая: как знают меня мои товарищи, я не обладаю никакими знаниями. Проводя слишком беспечную и веселую юность, живя в свободной, просторной стране, зная краткость человеческого века и не предвидя по легкомыслию никакой борьбы за существование свое и ближних, – я сознательно пренебрегал специальными знаниями и игнорировал самообразованием и вообще знаниями. В простоте юной души я думал, что можно будет и «так» прожить свой короткий век, без особенных усилий, лишь собирая разбросанные розы жизни, но…, как видите, я не был прав. Раскаяние, как бывает обыкновенно, опоздало. Кроме того, разработка предлагаемых вопросов едва ли подсильна единичным лицам, потому