Ох уж эти мужчины! - Холли Джейкобс

Джейс знал об этом. Он шел за нею сегодня утром от дома до «Монарха».

Похоже, девушка забыла, что была его заданием, а следовательно, он хорошо знает, где она живет. Но он промолчал, когда она принялась объяснять ему дорогу.

После поворота на Франт-стрит, Паркер сообщила:

— Вот мы и приехали, — и показала вперед на аккуратный двухэтажный кирпичный дом.

Джейс сбавил скорость и въехал на подъездную дорожку.

— Красивый, — пробормотал он.

— Это не дом, — махнула рукой Паркер, — а гараж.

Конечно, он и это знал.

Дом принадлежал маникюрше, работавшей в салоне красоты напротив «Монарха». Паркер въехала в квартиру при гараже три года назад.

Но что он не знал и не мог понять, так это почему принцесса, которая вполне могла купить половину всех домов в городе, согласилась жить в квартире при гараже.

Ее отец лишь недавно перекрыл ей доступ к деньгам, а она переехала сюда сразу после окончания колледжа.

— Почему? — прошептал он.

— Почему что?

— Почему вы живете в гараже?

— Над гаражом. Там квартира.

— Но вы же принцесса. Зачем вам жить над гаражом? Вы можете жить где угодно.

— А где, по-вашему, должна жить принцесса? — парировала она.

— Неважно, — пробормотал он.

Он не хотел говорить, что принцесса должна жить во дворце. Слишком уж банально.

— Давайте говорите, — настаивала она.

— Забудьте, что я спрашивал.

— Я догадываюсь, что вы хотели сказать. Скажите мне. Вам можно.

— Вы требуете, чтобы я это сказал вслух, верно? — спросил он, хотя знал ответ.

Паркер не отстанет, пока не заставит его произнести вслух свою мысль, но если он уступит, то попадет в затруднительное положение.

— Да.

— Хорошо, — выпалил он. — Во дворце. Принцесса должна жить во дворце. Уверен, что у вашей семьи имеется таковой. Большой, как Виндзорский дворец, верно?

— Да, у нас есть дворец. В Европе их полно. И они очень дешево стоят. Люди там не так восторгаются ими, как это делают американцы. Наш замок, разумеется, не такой большой, как Виндзорский, но все-таки достаточно большой и комнат для гостей всегда хватает. Хотя для меня это больше не имеет значения. Видите ли, я не живу в Элиасоне, я живу в Эри. И у меня квартира над гаражом. Вам понятно? Я вполне доходчиво объяснила?

Джейс понимал, что Паркер провоцирует его на ссору, но ему не хотелось портить с ней отношения, поэтому он ответил коротко:

— Понятно.

Девушка открыла дверцу и вышла из машины. Джейс последовал ее примеру.

— Что теперь? — спросила она.

— Вы можете пригласить меня к себе.

— Зачем мне делать что-либо подобное? Мы с вами не друзья. Вы — соглядатай.

— Я им не являюсь, — ответил он. — Ваш отец нанял меня, чтобы не волноваться и точно знать: с дочерью все в порядке.

— Мой отец нанял вас шпионить за мной.

— Нет. Он просто волнуется. Он любит вас. Мне кажется, это очевидно и для вас самой. И, признаться, мне хотелось бы, чтобы вы пригласили меня к себе: я осмотрел бы ваше жилище и смог бы спать спокойно, зная, что до конца выполнил свою работу.

— Так вот что я для вас такое — работа! Отлично, можете сообщить боссу, что проследили за мной до двери. Осмелюсь предположить, что этого для него достаточно.

— Послушайте, мне совсем не хочется вмешиваться в ваши и без того сложные отношения с отцом, но…

— Разве вы не понимаете, что попали в самую сердцевину проблемы? Я для вас всего лишь возможность заработать неплохие деньги. Мы с вами не друзья, не приятели, а совершенно чужие люди. И с какой стати я должна приглашать вас в дом? Вы ведь совершенно не знаете меня.

— Неправда, — возразил он.

— О чем вы?

— Я знаю вас, Паркер Диллон. Скажу откровенно, что не знаком с принцессой Мари Анной Паркер Микович Диллонетти из Элиасона, но я уже успел многое узнать о Паркер.

Он следил за нею на протяжении двух недель и действительно многое успел узнать. Когда он соглашался на работу, то ожидал столкнуться с взбалмошной и избалованной девицей, считающей, что весь мир обязан исполнять ее прихоти. А вместо этого увидел добрую и работящую девушку, которой он с каждым днем восхищался все больше.

— Ну и что вы знаете? — спросила она с вызовом.

— Знаю, что вы любите хоккей, что вы добрая…

Она покачала головой.

— С чего вы это взяли?

Джейсу вдруг захотелось стянуть с ее волос ленту и посмотреть, как они раскинутся по плечам.

Конечно же, он не сделал этого. И только сказал:

— Я точно знаю, что вы добрая. Каждый день вы заглядываете к квартирной хозяйке и помогаете ей с уборкой. Вы дали своим подругам по колледжу денег, чтобы открыть кафе и книжный магазин. Вы проявили вежливость и терпение по отношению к вашему якобы жениху.

— Вот уж нет. Я ведь отослала его домой.

— Доброта заключается в том, чтобы вовремя развеять чьи-нибудь неправильные представления, а не ждать, пока человек сам поймет свою ошибку. Очень вредно питать напрасные иллюзии и верить в то, чему никогда не суждено сбыться.

— Вы все переворачиваете с ног на голову. Если бы я была действительно доброй, я бы отправилась домой и осчастливила свою семью.

— И сами стали бы несчастной. Рано или поздно ваш отец понял бы, что вы сделали это только ради него, и почувствовал бы себя виноватым. То, что вы не возвращаетесь домой, безусловно, ранит вашего отца, но не так больно, как если бы он понял потом, что своими действиями разрушил вам жизнь.

— Не стану спорить. И тем не менее я остаюсь при своем мнении: вы меня не знаете. Все ваши сведения почерпнуты из бумаг, предоставленных моим отцом. Представляю, что там понаписано про меня.

Она была права. Большинство сведений он почерпнул из папки, полученной от отца Паркер. Но слежка за девушкой открыло ему и многое другое, чего не было в документах.

— Вы любите сидеть у озера, — тихо заметил он. — Вы любите чаек. Любите детей и, насколько мне известно, никогда не пинаете ногами собак. Как и я, вы любите черный кофе, и ваш любимый цвет — оранжевый.

Она рассмеялась.

— Верно, оказывается, вы действительно кое-что обо мне знаете. Но далеко не все.

— Пригласите меня к себе. Позвольте мне поближе узнать вас, пока я буду проверять, безопасна ли ваша квартира.

— Я прожила здесь три года, и у меня есть охранная система. Самая лучшая, какая была в продаже, уж мой отец проследил за этим. Так что мне ничего не угрожает. Моя квартира — настоящая крепость.