(Не)идеальная для монстра - Мелина Боярова

С огромным удовольствием я выбралась из пустотного скафа и отправилась в сухой душ. Кажется, за четыре часа работы вместе с потом ушло пару килограмм. Затем заглянула в столовую, чтобы напитать организм калориями. Несмотря на усталость, чувствовала себя бодрой и полной сил. Что же, они понадобятся. Не факт, что Нэш или Люси сменят меня на посту пилота. Раз уж вспомнила о команде, навестила обоих, всплакнула тайком. Сказывалась нехватка общения и до дрожи в пальцах пугала перспектива остаться одной, без толики человеческого тепла и участия.

Медкапсула по-прежнему мигала красным, намекая, что жизнь пациента под угрозой. Но, вроде как, список повреждений уменьшился? Люси уже не выглядела такой бледной, даже румянец на щеках появился. Может, обойдется? Медкапсула запрограммирована так, чтобы устранять любые повреждения. Будь на борту квалифицированный медик, он бы с самого начала провел необходимые процедуры. За неимением такого специалиста, аппаратура поддерживала стабильное состояние пациента, подстегивала естественную регенерацию и снабжала организм питательными элементами.

После проведала Нэша, вовремя вспомнив, что забыла снабдить его биотулом — специальным приспособлением для лежачих больных. И вовсе не из-за желания еще раз поглазеть на голого мужчину! Правда забыла. Когда перетаскивала наемника из рубки, голова еще плохо соображала. Едва успела закрепить биотул на теле, как тот интенсивно заработал. Уже плюс, что нет отклонений в физиологических процессах. К сожалению, пока больной находился без сознания, покушать самостоятельно не мог. Вернулась в медотсек за очередной аптечкой и прицепила ее к торсу Каллинга.

Казалось бы, жизнь экипажа в безопасности, можно и выдохнуть. Не тут-то было! Взвыли баззеры тревоги, временно отключилось освещение, оставив только аварийные лампы зловещего красного цвета. Будто спринтер, сорвалась с места и помчалась в рубку.

Едва успела запрыгнуть в ложемент пилота, как вдруг ярко вспыхнул мерцающий радугой тоннель, окружавший корабль в гиперпространстве. Сбоку образовалась воронка, которая прямо на глазах увеличивалась в размерах. Яхту, не способную сопротивляться притяжению, затянуло в провал. Ничего хорошего такой резкий выход из гипера не предвещал.

В рабочем состоянии прыжковый двигатель нагнетал энергию в камеры и формировал перед кораблем особое поле, которое прокалывало пространство и выталкивало объект из зоны перехода. Координаты закладывались непосредственно перед уходом в гипер. Рассчитывалась масса корабля и мощность, которую выдавала прыжковая установка. Следовательно, космический объект выбрасывало в одной и той же части пространства. Но я еще никогда не слышала, чтобы зона перехода открывалась сбоку. И уж тем более не представляла, что яхту выдернет из гиперпространства, будто пробку из бутылки.

Единственное, что успела сделать, прежде чем замутило от столь резкого перехода, врубить аварийный маяк. Очнулась я под еле слышное жужжание пневмоприводов открывающейся крышки медкапсулы. Первым, кого увидела, осунувшегося отца.

— Мина, девочка моя, как ты меня напугала! — кто-то едва успел накинуть на тело простынку, как мужчина сграбастал меня в крепкие объятия. — Живая! — произнес с таким надрывом, что стало жутко стыдно.

— Как я здесь оказалась? — родительские объятия едва не задушили, но на такие мелочи давно не обращала внимания. Главное, неприятности позади, и я снова дома. — Прости, я так виновата...

— Рад, что ты это понимаешь, — минутная слабость Хиана Микоша прошла, он сухо отстранился. — Приводи себя в порядок. Жду в кабинете. Нам нужно серьезно поговорить.

— Да, папа. Как скажешь! — как бы неприятно ни было, но отец даже наедине редко поддавался эмоциям. При посторонних глава корпорации — непробиваемый человек. — Лин Родвор, добрый день! — приветствовала семейного доктора, который стоял чуть поодаль и наблюдал за нашей встречей. — Задала я работы, да?

— Лина Микош, — мужчина покачал головой, — вы полностью здоровы. Я хоть и получаю надбавку к зарплате и премию за сверхурочные часы, но предпочел бы регулярные осмотры, чем вот такие эмоциональные встряски. А я уже далеко не молодой человек. Сердечко пошаливает, нервы слабые.

Представляю, какой прессинг выдержал док со стороны отца, прежде чем убедил, что мне ничего не угрожает. Уверена, папа и ночевал в соседней комнате, чтобы лично контролировать ситуацию. Чем аукнется глупая выходка даже думать не хотелось. Раз уж отец позвал в кабинет, значит, уже все решил, и мне останется только смириться и принять заслуженное наказание.

— А что Нэш? Люси? Живы?

— Будут как новенькие! — хмыкнул мужчина, — проходят курс реабилитации. За счет фирмы, естественно.

— Хорошо, — вымученно улыбнулась. Для работников корпорации «Микош» на Рамии открыта собственная клиника. Современное оборудование, грамотный персонал, новейшие технологии и медицинская страховка, покрывающая большую часть расходов, — мы заботились о своих людях. — Я бы хотела навестить их.

— Полагаю, вы и так скоро увидитесь. Не прощаюсь на сегодня, к вечеру жду у себя,

— кивнул, давая понять, что разговор окончен и дальнейших пояснений не предвидится.

Я же втиснулась в больничную одежду, состоящую из хлопчатобумажных брючек и туники, и направилась к себе.

— Приветствую, лина Мина, — стоило попасть в апартаменты, как навстречу выплыла Лия, усовершенствованный андроид-секретарь-телохранитель-и-так-далее. — Как самочувствие? Будут какие-то пожелания?

— Спасибо, нормально! Сперва закажи что-нибудь вкусненькое покушать и приготовь набор одежды номер семь.

В гардеробной хранилась одежда на все случаи жизни, иногда требовалось выглядеть прилично, либо же произвести нужное впечатление. Номер семь — платье а-ля «домашняя девочка», в котором надлежало явиться под ясные очи родителя.

— Куда подать обед?

— Поем в комнате, — отмахнулась. Свободного времени не осталось, чтобы тратить его на церемонии. Не зря же док намекнул, что ждет в медсекции. Как правило, когда отец отсылал меня из дома, лин Родвор делал кучу прививок и адаптировал организм для комфортного пребывания на новом месте.

Спустя сорок минут я стояла перед кабинетом отца и в нерешительности переминалась с ноги на ногу. Казалось бы, чего волноваться? Пожурит, заставит подробно разобрать и признать ошибки, а затем огласит наказание, которое надлежит принять и отработать, чтобы заслужить прощение. Немного сурово по отношению к единственному ребенку, но в то же время действенно. Когда осознаешь последствия проступков, второй раз подобное никогда не допустишь. Воспитательный процесс, чтоб его!

А, ладно! Все равно уже ничего не изменить! — встряхнулась, пару раз стукнула по двери для проформы, и, дождавшись разрешения, вошла.

В кабинете помимо отца находились еще два человека. Один, судя по выправке, из бывших военных. Китель без знаков различия сидел на мужчине как влитой. По возрасту не далеко ушел от Нэша Каллинга и чем-то неуловимо его напоминал. Может, оценивающим взглядом, которым прикипел к моей скромной персоне? Или осознанием, какая на него свалилась проблема?