Замуж второй раз, или Ещё посмотрим, кто из нас попал! - Франциска Вудворт

— Моя ты хорошая! — погладила её по носу и полезла в карман ещё за сахаром.

— Вот и хорошо, — похвалили меня.

— А как её зовут?

— Луна. Видите пятнышко круглое на лбу.

— Луна, — повторила, улыбаясь, и уже без опаски погладила кобылу.

— Раз вы успокоились, тогда давайте сядете на неё.

Он взялся за повод и подвёл к вспомогательной ступеньке.

— Становитесь сюда. Ногу в стремя и садитесь. Не бойтесь, я её держу, да и она понимающая, не дёрнется.

Я благодарно посмотрела на конюха. Он меня не торопил, отнёсся с пониманием и объяснял терпеливо и доходчиво.

— А я раньше верхом ездила?

— Не скажу, я тогда здесь не работал. А в этот ваш приезд господин запретил вам подходить к конюшне. Да вы не беспокойтесь, я ваших сестёр ездить учил! Поглядели бы вы, как они теперь скачут, — добавил он, видя, что я задумалась. Мне же пришло в голову, что мейн Гортриджа всерьёз опасался моего побега.

Действуя по указаниям конюха, я села в седло, и он, подтянув стремена, повёл лошадь во двор. Мы сделали несколько кругов, во время которых я немного освоилась. Показал как поворачивать, как останавливаться, как правильно держать поводья. Локти прижаты, спина прямая. Вроде ничего сложного. Но потом он взял Луну на длинный повод и пустил лёгкой рысью. Я себя мешком с картошкой почувствовала, который вот-вот завалится.

Время пролетело незаметно. Хорошо, что сводные сёстры вернулись с прогулки, когда самые позорные моменты были уже позади. И без того, увидев меня верхом на Луне, старшая из девочек презрительно сморщила носик.

Мы остановились, пропуская их с двумя сопровождающими грумами в конюшню. Симпатичные девчонки. Младшая ехала на пони, в гриву которого были заплетены ленты.

— Что, смешно, когда взрослые такие неумёхи? — воодушевлённая уроком, я задорно подмигнула девочке, сильно похожей на мать. Младшая из сестёр тоже была блондинкой, но чертами лица больше в отца. — Привет! Как прошла ваша прогулка?

От моей доброжелательности девочки опешили.

— Х-хорошо, — ответила старшая, немного напряжённо глядя на меня. Кажется, Ирида говорила, что её зовут Адель, а младшую Сисиль.

— Я рада, — улыбнулась им. — Я немного освоюсь, и будем вместе выезжать гулять.

Сёстры переглянулись, как будто не веря своим ушам.

— Ты же нас ненавидишь, — простодушно произнесла девочка.

— Кто вам это сказал? Я долго не была дома, и вас почти не знаю, чтобы испытывать такие чувства. Зато теперь у нас есть время познакомиться.

— Зачем? Ты скоро выйдешь замуж и навсегда уедешь.

— Мы же сёстры. Даже если я уеду, сёстрами мы быть не перестанем.

Девочки опять переглянулись, младшая ожидала решения старшей сестры. Наверное, Анника их не жаловала и те привыкли не попадаться ей на глаза. В доме, если мы случайно и сталкивались, они спешили убраться с моего пути или убежать. Я же была настолько загружена всеми занятиями, что мне было не до знакомства с ними.

— Я стану наследницей Гортриджа! — задрав подбородок, с вызовом сообщила Адель.

— А я женой аррха Коурстена. Как старшая сестра, я стану выше по положению, и не против, что мой титул перейдёт к тебе. Ты повзрослеешь, и если титул твоего жениха будет выше, тебе тоже придётся передать Гортридж сестре. Ты же не будешь её за это ненавидеть?

Мои слова смутили Адель. Кажется, она только-только стала проникаться мыслью, что станет наследницей и не готова расстаться с титулом.

— Вы почему так рано? — спросил мой конюх грумов.

— Видели чужаков неподалёку. Надо сказать, чтобы проверили, кто такие.

Я навострила уши, но на этом разговор закончился. Девочки поспешили проехать, а я продолжила урок.

Моё общение с сёстрами не осталось без внимания. Уже за ужином отец Анники поинтересовался, что мне надо от сестёр. В желание познакомиться поближе он не поверил.

— Если ты им хоть чем-то навредишь… — с угрозой произнёс он.

— С детьми не воюю!

— Раньше тебя это не останавливало.

— Я причинила им какой-то вред? — напряглась я. Поверить не могла, что Анника в своей обиде зашла настолько далеко.

— Нет, но весь дом слышал, как ты кричала, что их ненавидишь.

— Я не помню этого, но… Может, во мне говорила обида, что они знали все эти годы отца, а я нет?

Мачеха в разговор не вмешивалась, но после моих слов бросила в мою сторону острый взгляд.

— Ты сама виновата в этом. Своим возмутительным поведением и скверным характером оттолкнула от себя.

— Разве? Но сейчас я не помню о прошлых разногласиях, никого не оскорбляю, но вы даже не сделали попытки просто со мной поговорить, узнать меня. Вас интересуют лишь мои успехи в учёбе.

— Вижу, несмотря на потерю памяти, скверный характер остался при тебе, и ты смеешь бросать упрёки отцу.

— Прошу меня простить, если своими словами создала неверное впечатление. Я просто хотела наладить наше общение. Что плохого в желании узнать лучше отца и сестёр? Я ведь ваша дочь и член семьи.

— Твои поступки в прошлом заставляют настороженно относиться к тебе. Раньше ты ценила Гортридж сильнее семейных уз.

— Не буду спорить. Но сейчас он для меня понятие абстрактное. Я не привязана памятью к груде камней. Не помню ничего, что было мне дорого. И просто хочу познакомиться ближе с родными по крови людьми. Я скоро выйду замуж и уеду. Вы хотите, чтобы на этом мы прервали наше общение? Чтобы при встрече в обществе вели себя как чужие люди?

Мои слова заставили их задуматься. Кажется, отец Анники так далеко не заглядывал, мечтая как можно скорее избавиться от строптивой дочери. Но ведь я займу высокое положение в обществе и такими связями не пренебрегают.

— Так и будет, ведь вы не даёте мне шанса лучше себя узнать и заново сблизиться. С потерей памяти во мне не осталось прошлых обид, но нет и привязанностей, — на этом я решила остановиться и больше не давить. Отложив столовые приборы, произнесла: — Благодарю за ужин. Вы позволите мне удалиться к себе?

Отец Анники кивнул, отпуская. А на следующий день во время прогулки верхом вокруг дома меня уже сопровождали сёстры.

Забавные девочки. Вначале держались настороженно, но постепенно расслабились в моём обществе. Адель всеми силами изображала, что уже взрослая и немного важничала. Сисиль же была ещё сущим ребёнком. Будь моя воля, ни за что бы не пустила её в таком юном возрасте на лошадь, но в седле своего пони она держалась лучше меня.

Мы немного сблизились, общаясь. Девочки тянулись к старшей сестре. Теперь уже они забегали за мной по утрам, и мы вместе шли в конюшню. Остальной день у меня был расписан под завязку, и мы практически не виделись. Но при встречах в коридорах от меня шарахаться уже перестали. Теперь мы чинно раскланивались и желали друг другу хорошего дня.