Женские лики Столетней войны - Елена Майорова

Как-то раз молодые родственники и придворные графа, сговорившись, плотным кольцом окружили графиню и ее четырех детей во время службы. Как только она собралась покинуть церковь, один из юношей наступил ногой на шлейф ее длинного платья. Женщина рванула к выходу, но тяжелый сапог крепко держал плотную ткань. Священник со святыми дарами между тем приближался. Тогда, издав дикий вопль, красавица обернулась чудовищем с кожистыми крыльями и, окутав потрясенных прихожан облаком зловонного серного дыма, вылетела в окно. Тут-то всем стало ясно, что под личиной прелестной женщины скрывалось противное Всевышнему существо – злая фея Мелузина. Она сумела захватить с собой двух младших детей. Двое других остались в страхе и ошеломлении среди людей; от них и пошли все графы Анжуйские.

«Дьявольское отродье», «чертово семя» называли за глаза правителей Анжу. Открыто попрекать анжуйцев их демонической прапрабабкой не рисковал никто: слишком взрывной был у них нрав и слишком быстрый меч.

Происхождение от нечистой силы явственно подтверждал жизненный путь Фулько Нерра (Черного), снискавшего у современников и другое прозвище – Грозный. Трижды граф Фулько отправлялся замаливать грехи в Святую землю, поскольку, не в силах совладать со своим бурным темпераментом, он совершал, как свидетельствовал ученый монах Адемар из Шабанна, ужасные преступления по отношению к людям, церквям и монастырям. Раскаяние его было столь же безмерным, как и совершенные им злодеяния. В последний раз его видели в Иерусалиме, у Гроба Господня, с обнаженным торсом, и двое слуг по его приказу бичевали его и кричали, приводя в изумление толпу мусульман: «Господи, прими негодяя Фулька, графа Анжуйского, который предал тебя и отрекся от тебя. Взгляни, Иисусе, на покаяние его души!»

Его сын Жоффруа Мартелл (Молот, Грубый), беспринципный, жестокий и физически очень сильный человек, не умел скрывать свои амбиции и плохо владел искусством государственного управления. Он действовал в полном соответствии с грозным прозвищем, круша без разбора все на своем пути, и добился немалых результатов, став одним из крупнейших феодалов своего времени. Зато граф был одним из самых высокообразованных князей в Европе.

Фулько VI Анжуйский, личность загадочная и неоднозначная, один из первых тамплиеров, путем женитьбы на Мелисанде де Ретель получил корону Иерусалимского королевства.

Судьбы Анжу и Англии надолго объединились, когда Жоффруа Красивый, его сын от Арамбур, наследницы графства Мэн, вступил в династический брак с Матильдой, дочерью короля Англии Генриха I.

Генрих, четвертый сын Вильгельма Завоевателя, не получил при разделе наследства между старшими братьями ничего, кроме пяти тысяч фунтов, и формально был объявлен лишенным прав на престол. Его называли Боклерк, то есть «Добрый писарь» или «Прекрасный студент», поскольку часто он вынужден был вести скитальческую жизнь, как многие менее знатные школяры. Не тратя времени даром, принц-изгнанник обучался наукам в известных университетах и хорошо владел латынью.

Он присутствовал на той роковой охоте, где погиб Вильгельм Руфус. Нет никаких доказательств или даже намеков, что он причастен к смерти брата. Продемонстрировав приличествующую случаю, но не чрезмерную скорбь, он тут же завладел королевской казной и короной и обратился к народу, обещая покой и благополучие всем сословиям.

Другим шагом Генриха, снискавшим ему расположение подданных, стала его женитьба на шотландской принцессе Эдит. Она была дочерью шотландского короля Малькольма III и Маргарет, сестры Эдуарда Этелинга, то есть внучкой Эдмунда Железнобокого и в то же время по материнской линии – германского императора Генриха II. Нормандских баронов примирил с этим союзом сделанный королевой жест: она отказалась от англосаксонского имени Эдит, сменив его на нормандское имя Матильда в честь матери Генриха.

Матильда-Эдит (1080–1118) не обрела счастья в браке – из нормандских правителей редко получались примерные супруги. Но она эффективно помогала мужу в управлении государством и последовательно, как сказали бы сейчас, лоббировала интересы церкви. Она широко покровительствовала людям искусства и отличалась редкой для своего времени просвещенностью.

Судьба послала им прекрасного сына и дочь.

Сын Генриха Вильгельм Этелинг, очевидный и неоспоримый наследник, был женат на анжуйской принцессе. Девушка противилась этому браку не потому, что жених был не хорош собой или отличался какими-то пороками, а лишь в силу пламенного желания посвятить себя Богу. Она приняла постриг, но воля родных и короля Англии вырвала ее из монастырских стен и отправила под венец.

Внезапно умерла королева, олицетворявшая преемственность власти от древних саксов. С ее смертью счастье отвернулось от дома английских королей. Генрих еще не оправился от этого удара, как произошла новая страшная трагедия, которая привела к династическому кризису.

Вильгельм, чрезвычайно одаренный и многообещающий принц, любимец отца, на которого возлагалось множество надежд, погиб, возвращаясь из Франции при крушении королевского «белого» корабля. Узнав о трагедии, король «больше никогда не улыбался». Это было не просто отцовское горе; смерть сына предвещала крушение сложившейся системы правления и угрожала начавшейся консолидации страны.

Эта трагедия долгое время волновала умы англичан: ведь она послужила причиной формирования той Англии, в которой им довелось жить.

такие слова, может быть, прозой, а не в рифму, якобы произносил убитый горем отец.

Жизнь короля Генриха была посвящена собиранию разрозненных владений, а теперь их некому было передать.

Он долго колебался, кому завещать престол. Претендентов было двое, и каждый имел на него определенные права.

Дочь Генриха Матильда, или Мод, в детском возрасте была выдана за императора Генриха V – король нуждался в помощи империи для обороны своего континентального наследства. Овдовев, она вернулась домой, поскольку детей в этом браке не имела. Казалось бы, Матильда и должна унаследовать корону, и эта идея была близка королю. Но аристократия воспринимала в штыки идею женского правления. Может быть, сыграли роль качества ее личности: баронам был не по душе мрачный и неприветливый нрав принцессы; против нее говорило и то обстоятельство, что она не родила императору наследника.

Другим претендентом выступал племянник Генриха Стефан, сын его сестры Адели. Она была старшей дочерью Вильгельма Завоевателя и умом и силой характера не уступала ни одному мужчине. Теоретически она могла наследовать трон, но это было невозможно в силу ее возраста: к моменту смерти наследника ей исполнилось семьдесят два года. Ее сын был внуком Завоевателя, носил на континенте титул графа де Блуа и имел большие владения в Англии. В отличие от Матильды он был красивым обаятельным человеком, рыцарственным и щедрым, был храбр, великодушен и доступен жалости, что в тот жестокий век говорило о многом. Этими качествами прельстились многие английские дворяне.