Русская Америка. Слава и боль русской истории - Сергей Кремлев

Почему?

И — кем?

Людовик Делиль де ла Кройер, сыгравший во 2-й экспедиции Беринга зловещую роль провокатора, от своих провокаций и махинаций с пушниной много проку не получил. Плавая с Чириковым на «Св. Павле», де ла Кройер осенью 1742 года умер от цинги — с Тихим океаном шутки были плохи, он и самого капитан-командора Беринга в итоге не пощадил. 8 декабря 1741 года во время зимовки на Командорах Беринг умер от той же цинги и был похоронен на острове из группы, поименованной в его честь Командорскими островами. Лейтенант Свен Ваксель во «всепокорнейшем» рапорте в Адмиралтейств-коллегию от 15 ноября 1742 года о плавании с Берингом к берегам Америки сообщал о смерти начальника экспедиции так: «А между тем декабря против 8-го числа прошедшаго 741-го году по воли божией умер капитан-командор Беринг в цынготной болезни, которою мучим был около четырех месяцев безвыходно, и погребен на том острове, на котором мы зимовали с командою. А по смерти ево, капитан-командора, принял команду я…»

Умерли во 2-й экспедиции от цинги также Чихачёв, Эзельберг, Плаутин и многие из команд обоих пакетботов. Ещё раньше пропали без вести «ялбот и малая лодка» с десятью членами вооружённой команды во главе с Дементьевым, посланные 18 июля 1741 года на американский берег острова Якобия в архипелаге, впоследствии названном именем императора Александра I.

Тяжело болел Чириков…

В АРХИВАХ сохранилось «определение» офицеров пакетбота «Св. Павел» о возвращении экспедиции на Камчатку, принятое «1741-го года июля 26-го дня», где отмечалась пропажа команды Дементьева и отсутствие вследствие этого «при пакетботе никакого судна… не токмо на разведывание, какое чинить можно, но и воды в прибавок получить неможно». На пакетботе оставалось «воды по счислению токмо 45 бочек, ис которых может быть несколько и вытекло», а расстояние до Авачи составляло «близ 2000 минут», то есть около 2000 морских миль (1 миля = 1 минуте, т. е. 1/60 градуса, или 1852 м).

«Определение» заключало: «…и на такое дальное разстояние имеющейся воды не очень довольно, понеже какие будут стоять ветры неизвестно». В результате обсуждения сложившейся ситуации «того ради и определили возвратиться, дабы за неимением воды не воспоследовало крайнее бедствие всему судну».

Этот документ, кроме капитана Алексея Чирикова, подписали также лейтенанты Иван Чихачёв, Михайла Плаутин и штурман Иван Елагин. Однако Чихачёв и Плаутин до Камчатки не дожили, они умерли на обратном пути от цинги: Чихачёв 7 октября, а Плаутин — 9 октября 1741 года…

Штурман Иван Елагин (ум. в 1766 г.) остался на «Св. Павле», по сути, единственным действующим офицером, потому что Чириков находился в критическом состоянии, да и сам Елагин болел. Однако он сумел привести пакетбот к Камчатке без аварий, в пути видел полуостров Кенай, острова Афогнак и Кадьяк, четыре Алеутских острова…

В 1742 году Елагин вновь плавал с Чириковым на восток, и во время этого плавания были вновь (после Беринга) открыты Командорские острова…

Далеко на западе — в Петербурге — кипели мелкие придворные страстишки, ибо время оказывалось для царедворцев смутным, российский трон то и дело переходил из одних рук в другие… 17 октября 1740 года скончалась императрица Анна Иоанновна и формально на престол взошёл (впрочем, следует сказать, был положен) годовалый сын «правительницы» Анны Леопольдовны — «император» Иван VI.

25 ноября 1741 года петровские ветераны «подчистили» остатки «бироновщины» и возвели на трон «дщерь Петрову Елизавет». Однако до Тихого океана волны смены монархов докатывались медленно.

Ещё 14 мая 1742 года Мартын Шпанберг, плававший в Тихом океане одновременно с судами Беринга во главе отдельного отряда, направлял инструкцию мичману Шельтингу, ссылаясь на указ Его Императорского Величества — т. е. Иоанна VI, и на «имянной блаженныя и вечнодостойныя памяти Ея и.в. (т. е. Анны Иоанновны. — С.К.) из Верхняго тайного кабинета указ, писанный апреля от 14 дня 1740 году». А в Петербурге уже почти полгода именные указы подписывала «Ея» Императорское Величество государыня Елизавета Петровна…

Но так ли уж это было важно?! Русское дело на Тихом океане, начатое ещё до Петра, Петром сильно поддержанное и продвинутое, продолжалось и после Петра — даже во времена беспутной Екатерины I, ничтожного Петра II, чужеродных России Анны Иоанновны и Анны Леопольдовны… Оно, это русское дело, продвигалось не столько «имянными» указами, сколько объективной потребностью России в развитии на тихоокеанском Востоке.

Да и сами указы монархи лишь подписывали, а готовили-то их в «тайном кабинете», в Адмиралтейств-коллегии русские компетентные люди — порождение новой петровской России. А выполняли эти инструкции тоже русские люди — русские тихоокеанские герои в эполетах и без эполет.

24 августа 1743 года «каманды Камчацкой експедиции геодезист Михайло Спиридонов сын Гвоздев» бил челом «Всепресветлейшей державнейшей великой государыне императрице Елисавет Петровне, самодержице всероссийской, государыне всемилостивейшей»… Описывая свою нелёгкую и бурную жизнь с 1716 года — когда он был «определён в службу для науки в Московскую академию», Гвоздёв доводил биографию до начала 1740-х годов, сообщая, что ещё при Анне Иоанновне его коллегам-геодезистам, «а имянно: Петру Скобельцину, Дмитрею Баскакову, Ивану Свистунову, Василью Шатилову», были даны «ранги подпоруческия», а он-де, Гвоздёв, так в прапорщиках и остался.

Гвоздёв писал:

«…И я, нижайший раб ваш, в таком отдалённом и беспокойном месте и поныне против вышеописанных своей братьи геодезистов повышением чина не пожалован, о чём и прошлого 740 году в ыюле месяце вашему и.в. я бил челом (собственно, тогда — ещё Анне Иоанновне. — С.К.), а в Государственную адмиралтейскую коллегию чрез почту бывшаго капитан-командора Беринга послал я прошение, по которому до сего никакова решения не получил.

И дабы высочайшим вашего и.в. указом повелено было за вышеявленные мои многотрудные службы и дальние посылки пожаловать меня…в ранг подпоруческой, всемилостивейшая государыня, прошу вашего и.в. о сем моем челобитье решение учинить…»

Что интересно — в перечне своих «многотрудных служб и дальних посылок» Гвоздёв не упомянул то своё открытие, которое обессмертило его имя, — открытие северо-западного побережья Америки. Увы, с первопроходцами так бывает, Колумб тоже умер, не зная, что открыл именно Америку, а не Ост-Индию.

Звание подпоручика геодезии Михаил Спиридонович Гвоздёв получил и по окончании 2-й Камчатской экспедиции продолжал службу в Сибири, с 1744 по 1755 год находился в Томске. В 1755 году переехал с Иркутск, где вместе с Фёдором Ивановичем Соймоновым — с 1757 года сибирским генерал-губернатором — проводил землеустроительные работы. В 1758 году Гвоздёв ушёл в отставку, и о дальнейшей его судьбе уже ничего не известно.

Впрочем — только ли о его судьбе?

Относительно же упомянутого выше мичмана Алексея Елизаровича Шельтинга, направлявшегося 14 мая 1742 года Шпанбергом именем уже свергнутого Ивана VI в поход к Сахалину и Курилам, известно, что этот выходец из Голландии был принят в русскую службу в 1730 году, во 2-ю Камчатскую экспедицию зачислен в 1733 году по его личной просьбе. В 1738 году на бриге «Св. Гавриил» перешёл из Охотска на Камчатку, неоднократно плавал к Курилам, доходя до японского острова Хонсю, на дубель-шлюпке «Надежда» достигал Сахалина, а в 1744 году вернулся в Петербург. В 1760 году в чине капитана 2-го ранга Шельтинг принимал участие в Кольбергской операции против пруссаков и умер контр-адмиралом русской службы. На северном берегу Охотского моря есть залив Шельтинга, а на восточном берегу Сахалина — мыс его имени. Русского имени на карте русских земель.