Восхождение Примарха - 4 - Дмитрий Дубов

— Оно настолько непроизносимое, — ответил я, — что я даже не стал заморачиваться, чтобы его запомнить. Сейчас.

«Штопор, повтори, пожалуйста, своё настоящее имя», — попросил я фамильяра.

Ему пришлось повторить его несколько раз прежде, чем я его смог озвучить Фёдору.

— Штуренкнарзофонивапер аксипур шестнадцатый, — проговорил я, чувствуя, как начинает болеть язык.

— И ты его назвал просто Штопор? — на этот раз мой друг совсем не прикидывался, он на самом деле был обескуражен.

— Ну да, — ответил я, не совсем понимая, в чём дело. — А что такое?

— Это один из самых элитных родов фамильяров, — тихо проговорил он. — Если приводить аналогию, то попробуй прилюдно назови нашего императора Ярик-бухарик или Ярик-комарик, и твои шансы дожить до вечера будут стремиться к нулю.

— Вот даже как, — теперь пришёл мой черёд удивляться. — Но Штопор вроде бы ничего не имеет против такого имени, поэтому я ещё жив.

Тем временем фамильяр вернулся ко мне и забрался на руку.

— Одно могу сказать тебе точно, — наклоняясь ко мне, сказал Кропоткин. — Сегодня тебе снова удалось меня поразить. Причём, не единожды. Я обязательно подниму записи прадеда и помогу тебе всем, чем смогу.

— А я что буду должен? — решил я уточнить заранее, но произнёс это максимально иронично, чтобы не обидеть друга.

— Цветочек аленький, — произнёс тот, затем хохотнул и добавил: — А, говоря серьёзно, если в твоей канализации залежи фамильяров, то я совсем не отказался бы от одного.

«Штопор, там, где ты жил, больше таких не было?» — решил уточнить я.

«Нет, только я! Других таких я вообще не видел давным-давно, — сказал он. — И не знаю, как к ним прийти».

— К сожалению, — я развёл руками, — говорит, что он единственный.

— Может, это и к лучшему, — загадочно проговорил Кропоткин.

Мы ещё сидели какое-то время, болтали и пили самый вкусный во всей Москве чай, но к теме фамильяров больше не возвращались.

Глава 3

Где-то глубоко под горами.

Стивен не любил, когда его отрывали от работы с данными. Тем более в такое время, когда до окончания вычислений оставалось совсем немного. Тем более для того, чтобы он поучаствовал в очередном совещании.

Но так как он имел один из пяти решающих голосов, приходилось мириться и каждый раз идти на очередное собрание, где снова переливали из пустого в порожнее.

Стивену выделили собственный кабинет, когда он приехал работать сюда, в лабораторию. После нескольких провалов подряд стало совершенно ясно, что необходимо не просто курировать процесс, но постоянно находиться в нём. Редких встреч с представителем научного крыла было совершенно недостаточно.

Впрочем, всё это должно было продлиться весьма недолго. Артефакт уже был готов. Эфирные отъёмники энергии под видом телепортов уже внедряются. Ещё чуть-чуть, и вся эта система, где главными почему-то стали маги-стихийники, рухнет.

Да, конечно, этот мир ждут потрясения и революции, но это как повышенная температура для больного. Организм борется с заразой. А в данном случае зараза — те, кто в буквальном смысле запретил эфирников. А вместе с ними и прогресс.

Пятьсот лет понадобилось для того, чтобы восстановиться, создать тайную организацию, как следует подготовить все аспекты грядущей операции и спланировать ближайшее будущее до мельчайших подробностей.

Досадной неудачей на этом фоне выглядела ситуация с Российской империей. Страна, которая должна была предоставить основной плацдарм для возвращения магов эфира ни с того ни с сего вдруг оказалась недоступна. И всё это благодаря лишь горстке магов.

Один из них Никита Державин подозревался во владении эфиром. И при том, что он происходил от бастардов рода Сан-Донато, это вполне могло быть. Однако никто не смел вставать на пути возврата магов эфира к власти над этим миром, поэтому Державин был приговорён к уничтожению.

И вот выясняется, что совещание будет проводиться как раз по его персоне.

— Лаура, — спросил Стивен по эфирной связи. — А нельзя как-нибудь манкировать очередным бессмысленным собранием?

— К сожалению, нет, — ответила девушка. — Кроме запроса от пассивных эфирников есть ещё несколько вопросов, требующих обсуждения.

Стивен вздохнул, надел пиджак и вышел из кабинета в коридор.

Ему нравилась обстановка в этой лаборатории, спрятанной и от любопытных глаз, и от любых спутников, и даже от магического зондирования. Даже прямое попадание самой мощной магядерной бомбой не смогло бы пробить защиту комплекса подземных бункеров.

И при этом обстановка внутри была очень технологичной и современной. В коридорах на стенах, отделанных панелями «под дерево», висели имитации окон с различными красивыми пейзажами. Свет в каждой отдельной секции можно было настроить по собственному желанию. Воздух, наполняющий комплекс, был свежим и пах горными цветами.

Тут же имелись огромные искусственные пещеры, имитирующие целые кварталы города с жилыми комплексами, торговыми центрами и прочим. Если не посвящённый человек попал бы сюда, возможно, даже не догадался бы, что находится глубоко под горами.

Когда Стивен вошёл в конференц-зал, совещание уже началось.

На голограмме дополненной реальности, передаваемой в пещеру с помощью передовых эфирных технологий, сидели трое пассивных эфирников. Стивен не знал их по именам, только принадлежности к семьям. Это были Ипсиланти, Суццо и Мурузи.

При виде его все встали, в том числе и те, чьи изображения передавались сюда через тысячи километров.

— Рады приветствовать вас, господин директор, — сказала ему Лаура, эффектная блондинка со смешанными европейскими корнями.

Именно так — директор. Стивен считал, что не может императором зваться человек, который управляет этими самыми императорами, как марионетками. А вот — директор, вполне даже. Можно было даже ещё банальнее — управляющий императорами. Но это было длинно и звучало глупо.

— Я вас слушаю, — сказал Стивен, обращаясь к пассивным эфирникам.

Нет, понятно, что сами себя они звали иначе. Но это сугубо их дело. А в лаборатории под горами иначе как трусами их вообще не называли.

— Здравствуйте, — слово взял мужчина из рода Ипсиланти. — Мы рады приветствовать коллег и партнёров по антивоенной сделке.

«Вот гнида, — подумал Стивен. — Сразу намекает на то, что у нас с ними пакт о ненападении. Значит, опять будут что-то клянчить. Ну ничего, дождётесь вы у меня. Те, кто не примет в нашей борьбе деятельного участия, будут преданы забвению или смерти».

— Переходите к сути, пожалуйста, —