Шанс только один - Максим Шахов

Бывших «альфовцев» не бывает. Потому что «Альфа» была не просто спецподразделением, в которое набирали лыжников и «качков». «Альфа» – та «Альфа», которую разогнал Ельцин, – была собрана из людей, для которых понятие «офицерская честь» было не пустым звуком. А уж о профессиональных качествах ветеранов группы «А» и говорить не приходилось.

При проведении спецопераций той легендарной «Альфы» не погиб ни один заложник. И дважды – в 91-м и 93-м годах офицеры той «Альфы» своим отказом штурмовать Белый дом предотвращали погружение страны в пучину братоубийственной войны и хаоса – одного этого вполне достаточно, чтобы это элитное подразделение навсегда вошло в отечественную историю как символ верности своему народу и образец воинской чести. Та разогнанная Ельциным «Альфа» так и осталась непобежденной – потому что не позволила политиканам замарать свое знамя.

И Логинов, оставшийся «альфовцем», не собирался пасовать и сейчас. Честь офицера не позволяла ему бросить в беде подчиненного. А если уж Аникеева спасти было нельзя, то Виктор собирался сделать все, чтобы восстановить его доброе имя. О последствиях лично для себя Виктор не задумывался – как не задумывались о последствиях для своей карьеры «альфовцы» в 91-м и 93-м. Они просто поступали по совести… И Виктор сейчас поступал точно так же.

– Ну что, пошли? – спросил второй незнакомец.

Первый посмотрел на часы и кивнул:

– Пошли. Эй, Леня, подъем!

Аникеев вполне натурально изобразил пробуждение и даже икнул:

– Пш-шли в-вон! Я спа-ать хочу!

Незнакомцы с улыбкой переглянулись:

– Так мы тебя на кроватку отведем! И будешь баиньки! Вставай!

Видимо, состояние Аникеева не внушало конвоирам никаких опасений, и они быстро сняли скотч.

Это оказалось как нельзя более кстати – руки затекли и не слушались. А так по дороге Аникеев смог незаметно размять их.

Вели его без особых предосторожностей – второй незнакомец просто закинул руку Лени себе на плечо и обхватил туловище. Первый же выбрался из салона и негромко спросил у водителя, как обстановка.

– Никого, – недовольно ответил тот. – Это летом тут рыбаков куча. А когда воду сбрасывают, какой дурак сюда попрется… Хоть шаром покати.

– Всяко бывает, – сказал первый. – Посматривай тут. Мы скоро.

– Ага, – без энтузиазма ответил водитель.

Аникеев из этого разговора уяснил, что водитель останется у микроавтобуса, а раз так, то противников будет только двое. Но оба были на полголовы выше Лени и значительно шире в плечах.

Еще больше Аникееву не понравилось то, что он увидел, когда первый незнакомец выбирался из салона. Штаны у него были с лампасами! Судя по всему, под застегнутой до горла свободной спортивной курткой этот человек прятал милицейскую форму.

Настоящий это мент или «ряженый», раздумывать было некогда, но Аникеев окончательно понял, что впутался он во что-то очень и очень серьезное. А он даже представления не имел, во что…

Микроавтобус стоял в какой-то рощице. Место было гиблое – ни одного огонька в округе.

Вскоре они выбрались из рощи. Глаза Аникеева успели привыкнуть к темноте.

Впереди светлела стена камышей. За ней – шум бурлящей воды.

Не доходя до камышей, они повернули и двинулись к невысокой насыпи. Небо за ней было светлым. Леня сообразил, что это зарево Москвы. Но до города было далеко, километров двадцать-тридцать.

Еще до того, как троица добралась до насыпи, где-то неподалеку за посадкой прогромыхал по мосту поезд. Его звук быстро затих, зато шум воды с каждой секундой становился все громче. Наконец проглянула небольшая дамба…

Аникеев окончательно уяснил, что его ждет. И собрался с силами. Первым на насыпь взобрался тип в штанах с лампасами. Оглянувшись по сторонам, он удовлетворенно хмыкнул и сбежал вниз.

– Давай, Леня, последний подъемчик – и мы дома!

С этими словами тип в ментовских штанах закинул вторую руку Аникеева себе на плечо. Вдвоем с напарником они довольно легко втащили Леню наверх.

Здесь «лампасный» снова оглянулся по сторонам и вдруг выругался:

– Вот бля! Несет кого-то!

Второй повернул голову. Вдали в ночном небе метались неяркие столбы фар.

– Легковушка какая-то! Фигня! Успеем…

– Точно? Может, переждем? – засомневался «лампасный».

– Да она далеко! Километра четыре, а там еще переезд.

– Ну тогда пошли! – решительно сказал «лампасный».

По дамбе проходила дорога. По обе стороны ее возвышалось невысокое ограждение. Дамба перекрывала какой-то канал, но сейчас сливные отверстия в ее основании были открыты. Вода двумя огромными пенными бурунами падала вниз.

Вероятно, по причине засушливого лета уровень нижнего водоема упал до минимума. Из-за этого два пенных буруна падали не непосредственно в воду, а на обнажившееся бетонное основание дамбы.

У Лени даже мороз по коже пробежал, когда он представил, что ему уготовили незнакомцы. Конечно, дамба была не Днепрогэсом – от верха до ее основания было всего-то метров пять-шесть. Но даже с такой высоты при падении на бетон – смерть.

Леня понял, что медлить дальше – чистое самоубийство, и приготовился. Когда до сливных отверстий осталась пара метров, он «вдруг» приподнял голову и пьяным голосом промычал:

– Д-дай я тя поцелую, скотину!..

Пьяная фраза вызвала у конвоиров только смешок. И слабое, как показалось, движение Леньчика их не насторожило. А тот вдруг рывком снял руку с плеча второго, всем корпусом развернулся к «лампасному» и неожиданно вонзил ему в пах свою коленку.

«Лампасный» засипел от боли и присел, а его напарник, ухватив Леньчика за шиворот, спросил:

– Эй, ты чего?..

Аникеев же времени не терял. Резко повернувшись ко второму, он левой рукой ухватил противника за рукав правой руки – той самой, которой тот держал Леню за шиворот.

Аникеев отнюдь не собирался освобождаться от захвата. Но противник этого не знал и чисто инстинктивно сжал правый кулак покрепче, а левый отвел для удара. И подставился под «запрыжку»…

Опустившись на водительское сиденье «девятки», Виктор запустил движок и по привычке переложил «мобильник» в углубление у рычага переключения передач. Он очень надеялся, что затерявшийся в безжалостном мегаполисе Леня Аникеев все же выйдет на связь и облегчит Виктору задачу по своему спасению.

Он так надеялся на это, что даже вдруг решил проверить работу телефона – вдруг он повредился при падении, – а заодно перезвонить Клаве и попытаться все-таки объясниться.

Тут Виктора поджидал еще один жестокий удар. «Мобильник» оказался заблокированным. Полностью. Телефон был служебный, и у Виктора шевельнулось нехорошее предчувствие.