Лесник, что из лесу бежал - Кирилл Сидоров

страшную историю четырёхлетней давности. Но раз всё обернулось так что избежать объяснений не получится, Михаил Петрович решил зайти издалека. — 21 декабря 2035 года. Понедельник. Время 10:00. Семья из трёх человек на бордовом Пежо ехала по шоссе 111. Несмотря на то, что декабрь зимний месяц, всю предыдущую неделю лил дождь. Но в ночь с 20 на 21 декабря наступили сильные заморозки. На трассе образовалась гололедица. Многие люди успели сменить летнюю резину на зимнюю. А я, замученный работой, просто не успел. В 09:26 я выехал на работу. Живя в пригороде, привыкаешь выезжать рано утром. Но в тот день я проспал, потому что лёг поздно, хотел закончить отчёт. По радио играл блюз, и чтобы не уснуть за рулем, я начал подпевать. В 09:49 я проехал заправку, где обычно перед работой покупаю кофе. Но в тот день 21 декабря 2035 года я сильно опаздывал. Четко запомнил время. На часах 09:59. Мои веки слипаются, и я потерял контроль над ситуацией. Мой автомобиль повело в сторону. Отец был за рулём. Он попытался уйти от столкновения, но из-за льда Пежо развернуло. Я на полном ходу влетел им в бок. Там, где сидели семилетний мальчик Костя и его мама. Время 10:30. Я сижу на обочине и смотрю на их изуродованные тела. Отец семейства с переломами ног и рук выл над ними. Не кричал, а выл. Он проклинал меня, клялся прикончить. — Лицо Михаила Петровича стало безэмоциональным, глаза покраснели и намокли. — Оказалось в тот момент он был уже покойником. Живым мертвецом. Умер спустя несколько минут после своих слов.

— Простите.

— Ничего. — Сказал Михаил Петрович, и после ненадолго установилось молчание, которое он же решил прервать, сопровождая речь кривой улыбкой. — Удивительно как сильно наши миражи различаются. Молодецкая влюбленность и убийство целой семьи. Когда ты молодой, даже такая мелочь как неразделенная любовь, кажется мучительной. А когда ты в зрелом возрасте являешься инициатором аварии, что унесла жизни невинных людей, осознаёшь, какая молодость всё же несерьезная и наивная вещь.

Поворотники размазывали кровь по лобовому стеклу.

Проехав в неловкости несколько минут, Михаил Петрович внезапно ощутил, как неровные лесные тропы превратились в ровные, без кочек и ямок. На его глазах постепенно и окружение леса стало преображаться. Ужас отпечатался на лице Михаила Петровича. Пикап выехал на трассу. Запорхал снег. На часах вновь 09:49. Перед глазами пронеслась заправка. Михаил Петрович вжался в сидение. Попытавшись сбросить скорость, он обнаружил, что педали в автомобиле вовсе исчезли.

Сет ещё не догадывался, что происходит, ведь мираж он не видел. Зато он заметил, как на лице Михаила Петровича отобразилась новая, незнакомая ему эмоция. Эмоция ужаса. Начав подозревать, что с наставником явно что-то не так, он потянулся к его плечу. Но, не успев и коснуться, кто-то схватил парня за шею и затянул на задние сидения. Это была Лина.

«Только не ты, только не сейчас». — Отреагировал про себя Сет. Попытавшись выбраться из её хвата, Лина впервые заговорила.

— Молчи. Мой любимый Сет. Молчи. — Такой сладкий голос, такие большие фиолетовые глаза, от которых было не оторвать взгляд. Он утопал в её объятиях и наслаждался. — Молодец. Хороший мальчик. За это я тебя поцелую. — Медленно Лина наклонялась к Сету, её ладонь спала с его губ. От интимности момента парень порозовел. Ему очень захотелось испытать это чувство. Поддаться желанию. Проявить слабость.

— Нет! Нет! Нет! Только не снова! Не хочу! — Пронзительный голос Михаила Петровича вывел Сета из состояния гипноза.

Лина нежно гладила парня по щеке и продолжала тянуть свои губы.

— Отвянь уже! Не в этот раз! — Сорвался он на крик, и схватив девушку за запястье, сбросил с себя. Освободившись от сладкого плена, Сет потянулся к плачущему наставнику и потрепал его за плечо. — Очнитесь! — Но Михаил Петрович не приходил в себя.

Автомобиль нёсся по лесу, подрыгивая на каждой кочке, собирая всевозможные ямы и выбоины. Казалось, что их вот-вот перевернёт. Впереди показалась та самая пропасть, в которую Сет, преследуя медведя, чуть не свалился. Молодой «цербер» запаниковал и в панике стал избивать не приходящего в себя наставника по лицу, нанося ему ссадины и синяки. Михаил Петрович лишь продолжал что-то бормотать себе под нос. Судорожно стал Сет рыскать по машине в поиске хоть какой-нибудь спасительной бутылки воды или иголки, чем можно было бы привести в чувства наставника. Он просмотрел всевозможные бардачки и кармашки сидений, но ничего подходящего не было. Тогда Сет полез в карманы своего наставника. Нужно найти хоть что-нибудь. В скрытом кармане плаща Сет обнаружил небольшую капсулу с зеленой жидкостью. Сбоку надпись — Anila. Производство — неразборчиво. Делать было нечего. Вскрыв капсулу, парень через силу влил содержимое в Михаила Петровича. И минуты не прошло, как наставника словно выбросило из сна. Он стал кашлять и бить себя по груди.

— Кхм… кхм…

— Остановите машину! — Тут же Михаил Петрович выжал педаль тормоза, и автомобиль заскользил по мокрому дёрну лесных троп. До ущелья оставалось несколько метров. Пять метров, четыре, три, два, один, пропасть. Передней частью автомобиля они свесились над обрывом.

— Только не шевелись. Кхм… — Кашель заставил автомобиль понемногу сползать вниз.

— Не кашляйте. — Тихо, но сердито приказал Сет.

— Я не могу не кашлять. Ты в меня что-то влил?

— У вас в кармане была зеленая ампула.

— Что ещё за ампула? Не помню, чтобы у меня в кармане хранилось что-то подобное.

— Мне по чём знать, что это было за вещество. Я дал вам её на адреналине. И как это вы не знаете, что у вас хранится в кармане. На ампуле было написано — Anila.

— Anila? Знакомо мне это название… Серафим Яковлевич. Подложил-таки мне свою разработку. Чёртов интеллигент, а методы как у старого плута. Ну ничего, вернемся в реальность. Я ему это припомню.

— Что это за ампула?

— Мне её представили как эликсир жизни. Все отказывались испытывать её на себе, так как непонятно было, сработает она или нет.

— И как? Работает?

— Не знаю. Её нужно было выпить в том случае если с нами случится что-то невообразимое, допустим, по какой-то причине, мы станем смертными… — Сложив дважды два, Михаил Петрович застыл от признания своей дурости. — Знал-таки. Ах, и гадюка ты плешивая! — На этом дёрн под автомобилем не выдержал и сбросил с себя тяжесть. Они провалились на самое дно, куда свет не проникал.

Во тьме ущелья автомобиль стал трансформироваться в мятую консервную банку. Скалы обтёсывали и вдавливали металл, нанося водителю и пассажиру несовместимые с жизнью травмы.

Когда же