Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру

– Из-за этого альбома я не пришел к панк-року так быстро, как того хотел, – рассказывал он мне позднее. – Когда я послушал тот альбом, я решил: «Если это панк-рок, то я не хочу иметь ничего общего с этим».

Как бы то ни было, неоспоримым фактом является то, что «Melvins» – Базз Осборн со своими чокнутыми афрокосичками, жесткий барабанщик и двойник Нила Янга Дэйл Кровер, а также сильно пьющий басист Мэтт Люкин – необратимо изменили жизнь Курта. Базз дал Курту сборник американских андеграундных панк-групп, в большинстве своем калифорнийский хардкор вроде «Flipper», «MDC»[28] и «Black Flag».

«Flipper» была плодовитой группой из Сан-Франциско, игравшей дисгармоничный психоделический панк, который был ближе к концептуальному искусству, чем к рок-музыке. Влияние их жуткого дебютного сингла «Love Canal / Ha Ha Ha» (1981) совершенно очевидно в музыке «Melvins» – рубилово становилось более медленным, а музыка еще более странной. Группа «MDC» была примечательна скорее своей яростной полемичностью – песня «I Remember» направлена против полиции, а «Corporate Death Burger» обличает капитализм, – чем своей музыкой. Заряженные тестостероном «Black Flag», в свою очередь, взяли грубую прямоту «Ramones», добавили более разнообразные ритмические структуры и наложили поверх всего этого резкие тексты, посвященные темам отчуждения, одиночества и паранойи. Альбом 1981 года «Damaged» – это исходная точка американского панк-рока: агрессия их мелодий вскоре перешла в драки на концертах. Согласно популярной легенде, первой песней на кассете, которую Базз дал Курту, была апокрифическая «Damaged II», на которой вокалист Генри Роллинс[29] кричал: «I’m confused / I’m confused / Don’t want to be confused» («Я смущен, / Я смущен, / Я не хочу смущаться»).

– В случае с «Melvins» критически важным становится контекст, – объясняет Доун Андерсон, редактор фэнзина «Бэклэш», выходившего в Сиэтле. – В 1980-е годы рок был очень непопулярен, и многие из нас считали это очень крутым – что эти парни хотят забыть обо всем на свете и играть рок безо всякого смущения. На их первых концертах рядом со мной всегда стоял какой-нибудь хипстер и жаловался: «Я не могу понять, они всерьез это или нет!» Они дали всем им просраться.

Я тусовалась вместе с ними раз или два, – продолжает она. – С Баззом мы сошлись на почве нашей общей любви к рестлингу. Я была девочкой из пригорода, слушавшей хеви-метал, и я никогда не общалась с таким количеством людей, с которыми можно было обсудить подобные вещи. Помню, на одной вечеринке Мэтт Люкин чуть не взорвал мой дом. «А, так это настоящий динамит? Прошу прощения». Чуть позже, пролив апельсиновый сок, он встал на четвереньки и слизал его с моего коврика. Каждую девушку, заходившую комнату, он очаровывал словами: «Это у тебя голова или тебе кто-то насрал на плечи?» Мне он казался замечательным.

– «Melvins» были абердинскими парнями, которые постоянно ходили на концерты хардкор-команд в городе [Сиэтл], – объясняет гитарист «Mudhoney» Стив Тернер. – Мы их заметили, потому что больше они никуда не ходили, но выглядели они как все остальные: короткая стрижка, кеды «Конверс» или «Вэнс». У Мэтта были крашеные волосы. Главной хардкор-группой считалась «The Accused», но «Melvins» были быстрее и жестче. Потом все начали играть другую музыку… и они были в этом первыми. Они изменились под влиянием «Black Flag». «Black Flag» были просто суперзвездами.

«Black Flag» стали играть более медленную музыку – особенно на альбоме «My War» (1984), – «Melvins» тоже стали играть медленнее. Но затем довели эту тенденцию до предела: невероятно плотный, грязный грайнд пробивного альбома «Gluey Porch Treatments» (1987) стал источником возникновения нового музыкального направления – гранжа.

Величайшая поп-музыка всегда одноразовая. Послушал какое-то время и выкинул. Я понимаю музыкантов, им неприятно это слышать, но критики слишком долго щадили их чувства. У многих групп бывает всего лишь одна хорошая идея, а у большинства и одной-то нет. Остаток своей музыкальной карьеры они проводят, безуспешно пытаясь поймать то вдохновение, которое посетило их вначале. А как вы думаете, почему так много музыкантов начинают чрезмерно пить и употреблять наркотики через пару лет после начала карьеры? Потому что по-другому они уже чувствовать не могут.

Я люблю «Melvins» за то, что они громкие, прямые и первобытные. Вот и все. У них есть одна идея, и они от нее не отклоняются. Они просто хотят отрываться – и делают это, не заботясь о том, чтобы угодить чьим-то вкусам, добиться определенного уровня продаж или остаться в истории. Это настоящий гранж.

Когда они вместе, «Melvins» обладают даром замедлять время – кажется, что каждая нота длится вечность. Без сомнения, это очень хорошо, хотя бы потому, что жизнь уж слишком коротка.

На «Melvins» обратили внимание, поскольку их слушала «Nirvana», но и без этого они добились бы культового статуса. Такие целенаправленные группы всегда становятся культовыми. Даже самым яростным противникам приходится признавать оригинальность их цели. С помощью своего безжалостного грайндкора «Melvins» смогли объединить парней из Абердина, которые чувствовали себя отверженными в среде ровесников. Каждый хочет быть особенным, и если это значит, что ты слушаешь группу, которую понимают немногие, – тем лучше.

В 80-е годы, пока Люкин еще не ушел из группы, «Melvins» пугали и смущали хардкор-панк-команды, играя даже более тяжелые последовательности аккордов, чем «Flipper». Не выпендривались, будто на витрине музыкального магазина; это было скорее похоже на Джеймса Брауна или Теда Ньюджента – все играют одно и то же; вся музыка это один большой мощный рифф. Дэйл Кровер бил по барабанам так сильно, что на сцену он выходил в одних трусах и садовых перчатках.

– Это не было ни на что похоже, – объясняет ударник «Mud-honey» Дэн Питерс. – Они давали прекрасные концерты – Мэтт выкладывался на полную, Базз зажигал на все сто, а Дэйл сидел за своей залатанной ударной установкой – казалось, она держалась на честном слове. Они носили жилеты «Левис» с меховыми воротниками. Чем-то они меня зацепили. Когда Мэтт присоединился к «Mudhoney», я чуть не обосрался. Марк и Стив были тогда еще в «Green River», и я думал: «А, похрен», но в то же время я думал: «Зато я буду играть в одной группе с чуваком из „Melvins“!»[30]

– Первая репетиция с Мэттом была просто потрясающей, – продолжает Питерс. – Мне было двадцать, и я все еще не мог покупать пиво. Мэтт пришел со своим дружком. Мы им сказали: «Пойдемте в магазин и купим немного пива до репетиции». Мэтт ответил: «Неплохая идея, – схватил пол-ящика пива и сказал: – Себе я взял». Я ответил: «Ну, мне еще не положено по возрасту, но я возьму одну бутылочку».