Взгляд в темноте - Мэри Хиггинс Кларк

Связь оборвалась. Не в силах поверить своим ушам, Шэрон смотрела на трубку в своей руке. Неужели миссис Томпсон на самом деле считает… Онемевшей рукой она положила трубку на место.

Молоко почти кипело. Машинально она достала из буфета коробку какао, положила в кружку чайную ножку с горкой. Залила молоком, перемешала и оставила кастрюлю отмокать в раковине.

Под впечатлением от угрозы миссис Томпсон Шэрон медленно двинулась в гостиную.

В дверь позвонили.

Нил бросился к двери прежде, чем она успела остановить его.

— Может, это папа, — с облегчением выдохнул он.

Ни на минуту не хочет оставаться со мной, подумала Шэрон. Она услышала, как он щелкает двойным замком, и ее охватила тревога.

— Нил, подожди. Спроси, кто там. У папы есть ключ.

Поставив чашку с какао и бокал с хересом на столик у камина, она побежала в холл.

Нил послушался. Одной рукой он держался за ручку, но помедлил и спросил:

— Кто там?

— Билл Люфтс дома? Я привез генератор, который он заказывал для лодки мистера Петерсона.

— Все нормально, — сказал Нил Шэрон. — Мистер Люфтс его ждал.

Он повернул ручку двери и начал открывать ее, но она распахнулась с бешеной силой, и Нил отлетел стене. В фойе шагнул мужчина и молниеносно захлопнул за собой дверь. Хватая ртом воздух, Нил сполз на пол. Инстинктивно Шэрон бросилась к нему. Помогла встать и, обхватив одной рукой мальчика, повернулась к насильнику.

Два четко разделенных изображения горели в ее сознании: лихорадочный блеск глаз неизвестного и тонкий длинноствольный пистолет, направленный ей в голову.

Собрание в конференц-зале журнала «Ивэнтс» продолжалось до начала восьмого. Главной темой был только что вышедший рейтинг Нильсена, весьма благоприятный для журнала. Двое из троих опрошенных выпускников колледжа в возрасте от двадцати пяти до сорока лет предпочитали «Ивэнтс» его конкурентам — «Таймс» или «Ньюсуик». Кроме того, оплаченный тираж на пятнадцать процентов превышал прошлогодние показатели, и региональная реклама работала хорошо.

В конце собрания встал Брэдли Робертсон, издатель.

— Я думаю, мы все можем гордиться такой статистикой. Мы напряженно работали почти три года и сделали это. В наши дни нелегко запускать новый журнал, и я хочу сказать, что, по-моему, творческое руководство Стива Петерсона стало решающим фактором нашего успеха.

После собрания Стив ехал в лифте с издателем.

— Еще раз спасибо, Брэд, очень щедрый комплимент.

Тот пожал плечами.

— Это правда. Мы сделали это, Стив. Скоро мы все начнем получать солидные деньги. Уже пора. Я знаю, как тебе было нелегко.

— Да, нелегко, — Стив мрачно улыбнулся. Двери лифта открылись в главном вестибюле.

— Доброй ночи, Брэд. Мне надо бежать. Хочу успеть на семь тридцать…

— Подожди минутку, Стив. Я видел тебя на шоу «Сегодня».

— Да.

— Ты держался великолепно, и Шэрон тоже. И, честно говоря, я согласен с ее доводами.

— Как и многие другие.

— Мне она нравится, Стив. Чертовски умна. Хороша собой. И к тому же настоящая леди.

— Согласен.

— Стив, я знаю, как много тебе пришлось пережить за последние два года. Не хочу вмешиваться, но с Шэрон было бы хорошо и тебе… и Нилу. Не допусти, чтобы сложности, даже если они кажутся непреодолимыми, встали между вами.

— Я молюсь, чтобы этого не произошло, — ответил Стив тихо. — И сейчас я, по крайней мере, могу предложить Шэрон нечто большее, чем просто парня, стесненного в финансах и с ребенком.

— Ей здорово повезет, если она заполучит и тебя, и Нила! Пошли, подброшу тебя до вокзала.

— Отлично. Шэрон сейчас у меня, и я не хочу опоздать на поезд.

Лимузин Брэда ждал у дверей. Водитель стал ловко пробираться по забитой транспортом улице. Стив откинулся на сиденье и непроизвольно вздохнул.

— Ты выглядишь усталым, Стив. Дело Томпсона здорово тебя вымотало.

Стива передернуло.

— Да уж. Оно снова и снова напоминает обо всем. Каждая газета в Коннектикуте рассказывает о… смерти Нины. Дети наверняка говорят об этом в школе. Я беспокоюсь, что из этого слышит Нил. Мне отчаянно жаль мать Томпсона… да и его тоже.

— А если тебе с Нилом уехать на несколько дней, пока все не закончится?

Стив задумался.

— Может, так я и сделаю. Неплохая мысль.

Лимузин подъехал ко входу на Центральный вонзал с Вандербилт-авеню. Брэд Робертсон покачал головой:

— Ты еще слишком молод, чтобы помнить, Стив, а в тридцатые Центральный вокзал был транспортным центром страны. Был даже такой радиосериал… — Он прикрыл глаза. — «Центральный вокзал, перекресток миллиона частных жизней», так его рекламировали.

Стив рассмеялся.

— А потом начался век реактивных самолетов. — Он открыл дверь. — Спасибо, что подвез.

Доставая проездной, он быстро спустился в терминал. До прибытия поезда оставалось пять минут, и он решил позвонить Шэрон, сказать, что успевает на поезд в половине восьмого.

Он пожал плечами. «Не обманывай себя. Ты просто хочешь поговорить с ней и убедиться, что она не передумала и приехала». Он зашел в телефонную будку. Мелочи у него было мало, и он позвонил за счет абонента.

Один гудок… второй… третий.

— Я набираю ваш номер, но никто не отвечает, — сообщил оператор.

— Кто-нибудь должен ответить. Пожалуйста, попробуйте еще раз.

— Конечно, сэр.

Снова долгие гудки. После пятого еще раз подключился оператор.

— Никто не отвечает, сэр. Может, вы позвоните позже?

— Вы можете проверить номер? Вы уверены, что мы звоним на 203-565-1313?

— Я наберу еще раз.

Стив не сводил глаз с трубки. Куда они подевались? Если Шэрон не приехала, может, Люфтсы попросили Перрисов, чтобы Нил побыл у них?

Нет. Шэрон позвонила бы ему, если бы решила не приезжать. Что, если у Нила приступ астмы… и его снова пришлось срочно везти в больницу?

Приступ вполне мог начаться, если в школе он услышал разговоры о казни Томпсона.

В последнее время Нила все чаще мучили кошмары.

Семь двадцать девять. Поезд отправляется через минуту. Если он станет звонить врачу, в больницу или Перрисам, то опоздает на поезд, а следующий только через сорок пять минут.

Может, повреждение на линии из-за непогоды. Это не всегда сразу обнаруживается.

Стив начал набирать номер Перрисов, но передумал. Повесил трубку и помчался к перрону. Перепрыгивая через две ступени, он едва успел вбежать в поезд, когда двери уже закрывались.