Фантош. Моя мишень - Алина Савельева

Машина, шурша колесами, покатилась, а я даже не повернула к нему лица. Но знала, что он смотрит мне вслед.

Катя напросилась со мной в парк Горького. Решила подышать «свежим» московским воздухом, пока я пишу. Конечно, я рассказала ей о своем ночном приключении, не вдаваясь в детали и не говоря всей правды.

— А это правда больно? В первый раз? — подняла болезненную для себя тему подруга.

Пришлось напрягаться и вспоминать, как это было в первый раз. Больно. Адски больно. И где бил, и где трахал. Но, конечно, ей я не скажу так.

— Катюш, у всех, наверное, по-разному. Мне не сильно больно было.

— А почему ты сбежала от него ночью?

— Поняла, что он бандит. А мы же решили с плохими людьми не связываться, — соврала я, даже не подозревая, насколько близка к правде.

— Лера, — шепотом позвала Катя, наклоняясь прямо к уху, — бежим отсюда, там какой-то мужик на нас смотрит. Взгляд… страшный очень.

Так вот почему у меня кисточки трясутся, не от воспоминаний, а от их создателя. Быстро обернувшись, увидела Евгения в нескольких шагах от нас. Стоял небрежно, как будто он тут сам по себе гуляет, слегка согнув одну ногу в колене и сунув руки в карманы все того же спортивного костюма. Он что, спал в нем? Или побегать в парк приехал?

— Катюш, это он. Иди погуляй, мне с ним поговорить надо.

— Ле… — начала Катя, но я ее перебила, не дав ляпнуть мое имя вслух:

— Иди, пожалуйста. Я недолго.

Катя кивнула и отошла на три шага. Уперев руки в бока и нахмурив брови, я всячески посылала ей гневные сигналы, чтобы не вмешивалась. Махнув на нас рукой, Катя удалилась в глубь парка, больше не останавливаясь, но пару раз все же обернулась. Отважный Котенок, блин.

По волосам на макушке пробежался теплый воздух от дыхания Жени, а следом за ним и его голос прошептал:

— Маша… посмотри на меня…

Еще и смотреть? Я и так уже по уши в его энергетике, как он так делает, что его импульсы считываются кожей, как нано-датчиками на каждом миллиметре тела? Но делать нечего, я же не трус. Хоть и боюсь…

— Сдачу принес? — спросила я у Жени.

Повернувшись к нему лицом, старалась гордо задрать нос и смотреть презрительно, но оказалось, это и было ошибкой. Женя сгреб меня в охапку, с нечеловеческой силой прижал к себе. И, поймав мои губы, открывшиеся от неожиданности в возмущении, поцеловал. Сначала нежно и осторожно, но с каждым касанием его губы становились напористей, а наглый язык и подавно сводил с ума, сплетаясь с моим в жарком танце. Я совсем потерялась и растворилась в своем первом настоящем поцелуе, со своим первым настоящим мужчиной. Сердце колотилось где-то в ушах. Он был настолько нежный и одновременно страстный, чувственный и в то же время требовательный. Просто космический. Я даже не осознавала, что уже повисла у него на шее, перебирая пальчиками на его затылке. Мое тело послушно плавилось в его горячих объятиях и откликалось на прикосновения и ласки.

— Машенька, — почти не отодвигаясь от губ, прошептал Евгений и получил по лицу. Отрезвив меня чужим именем и напомнив, как он меня обидел.

Он даже не шелохнулся, глядя мне в глаза, очень непривычно. Как будто пытался найти там какие-то ответы для себя.

— Если ты пришел, чтобы заработать вторую половинку, то ты опоздал. У меня же каждый день новый мужчина. Ты же так обо мне думаешь? Вот пойду сегодня еще с кем-нибудь за ужин рассчитаюсь, глядишь, кто-то и побольше тебя заслужит чаевых!

Женя выпустил меня из рук, но не уходил. Его молчание раздражало, как и его спокойствие. Он не реагировал на мои слова и действия, как будто видел меня насквозь и знал, насколько мои слова не соответствуют тому, что я чувствую.

Достав из кармана две купюры — точнее, полторы: свой пятерик, к которому я даже не притронулась, скинув его с эскизов, и половинку сотни, положив их на лавочку рядом с моими красками, он молча развернулся и пошел прочь по тропинке. В бешеном возмущении я схватила купюры, намереваясь затолкать ему их в глотку, и застыла на месте. Пятитысячная купюра была не деньгами. Это был подарочный сертификат в магазин для художников «Передвижник» на сумму пять тысяч. Просто дизайнер не заморачивался и сделал с одной стороны картона копию купюры, а с обратной условия использования и сроки действия.

Подняв глаза, я уже не увидела Женю, наверное, очень быстро ушел или я слишком долго была в ступоре. Он просто хотел сделать мне приятное и подарить этот сертификат? Но почему не сказал? Почему не отдал в руки и не объяснил? Ответы на эти простые с первого взгляда вопросы я нашла далеко не сразу. А жаль.

Идея перебраться за город возникла сразу, как я понял, что за мной наблюдают. Профи. Обнаружить не удалось ни мне, ни моим парням. Даже Илью провели, а уж у него за плечами такой опыт, что может даже многоходовую слежку обнаружить за очень короткое время. Но я был уверен, что следит только один человек, не меняется. Этот взгляд буквально впивался в меня ядовитыми иглами, как наконечники крошечных дротиков, вызывая странные желания оставаться на виду и не закрывать окна шторами. Я получал от этого пристального взгляда какие-то противоречивые ощущения. Ощущения приятного покалывания на затылке, мурашками распространяющиеся по вниз по коже шеи, спине, и в то же время казалось, что это взгляд будет последним, что я увижу в своей жизни. Вот это уже паранойя. Илюха завалился на кухню, сразу шаря взглядом по столешницам в поисках кофе.

— Кир, ну нет никого. Мы все перерыли. Даже на чердак лазили. Старшая по дому сказала, что там только две девки ремонт делают. Она не открыла, но там и правда ацетоном или растворителем пахнет у двери. Да и видел я их, соплюхи совсем, наверное, на каникулах подрабатывают, рюкзачки да пакеты из продуктового таскают. Ничего мало-мальски подозрительного. Приезжай днем, сам увидишь.

— Возможно. Но Клим не дурак, рано или поздно он все поймет. Ночью проверьте чердак.

— Да, кстати. Про его дочь тоже непонятно. Вроде он ее не признал и вообще никак не контактирует с ней. Может, она и не в Москве живет. Могла уехать куда угодно.

— Ошибаешься. Клим не даст ей исчезнуть из виду, точно где-то прячет. Ищите.

— Ну не знаю. Дома у него ее не было ни разу. В его многофункциональном офисе тоже. Но есть информация любопытная. У него появился новый стрелок по кличке Кид. Тоже выяснили случайно, но, по этим слухам, очень крутой спец. Ни единого следа. Кого и когда он убрал, тайна за семью печатями.

— А Борзый что, на пенсии уже?

— Кирилл, ты спрашиваешь, как будто я с ними каждый день водку пью! Откуда мне знать? И так по крохам собираем. Клим старый прожженый волк. В свое окружение он допустит только тысячи раз проверенных людей! Сам у него спроси, ты же там частый гость, — предложил Илья, прекрасно зная, что Клим меня и на пушечный выстрел не подпустит к своим секретам. А все, что происходит в его кабинете, круглосуточно под наблюдением и запись тоже не останавливается ни на секунду. Да и не даст он мне столько времени. Я для него марионетка с коротким сроком на сцене.