Магистр Д.У.М. - Александр Майерс

с трудом различаю три мужских силуэта. Какие-то придурки стоят в нескольких шагах и размышляют явно о том, стоит ли меня прикончить.

Пытаюсь подняться. Вот только ноги не держат. Всё тело вдруг взрывается болью, и я падаю обратно на асфальт. Из горла вырывается невольный стон.

Но я предпринимаю новую попытку. С третьего раза, опираясь на стену, всё-таки встаю.

Протираю лицо и смотрю на ладонь. Вся в крови. Ну, неудивительно. Странно то, что я вообще жив.

Перед глазами всё плывёт, и собственная рука кажется странной. Слишком худое запястье, слишком тонкие и длинные пальцы. И куда делось моё кольцо из адского оникса?

— Где я? — кое-как выдавливаю. Собственный голос как-то чуждо звучит.

— Чё, колдунчик, память отшибло? — один из тройки подходит ближе.

Лунный свет падает на лицо, и я узнаю, кто это. Один из тех, что напрягал моего студента, Диму Могильного.

Какого дьявола? И вообще, почему я не в плену у Братства?

Ни хрена не могу понять. В голове мешалда, мысли носятся, как мухи. Нет, скорее, как осы. Потому что они будто жалятся — пытаться думать сейчас реально мучительно.

Кривясь от боли в разбитых губах, выдавливаю изо рта густой плевок. Трудно понять, чего там больше — слюны или крови.

— Слышь ты, отморозок, — говорю. — Быстро, сука, объяснил, где я нахожусь и что происходит.

Антимага на секунду шокирует моя дерзость. А потом он хватает меня за воротник и рычит:

— Тебе чё, мало было? Ща вообще сдохнешь!

— Ошибаешься, — скалюсь я и призываю магию.

Попытка неудачная. Такое чувство, будто у меня вообще нет резерва маны. Я хотел шарахнуть мудака молнией, а выдал только смешную искорку.

Получаю кулаком в челюсть и тут же вновь оказываюсь на асфальте. Твою мать, как больно. Больнее, чем обычно.

— Ну всё, пацаны, я решил, — говорит парень. — Замочим колдунчика. Станем настоящими антима!

— А чё, это… есть нож у кого-нибудь?

— Да на хрена тебе нож? Ща так его задолбим.

Что-то мне не нравится перспектива быть задолбленным. Снова пытаюсь сотворить какое-нибудь заклинание, но вместо огненного шара выпускаю крохотный огонёчек. Таким даже сигарету не прикуришь. Моментально тает в воздухе.

Да что за дерьмо⁈

Зато, кажется, до меня постепенно начинает доходить, что случилось…

Холод меня всё-таки убил. И я каким-то образом переместился в тело своего студента Могильного. Его тоже убили, вот эти полудурки, а моя душа заняла свободное тело.

Только как это могло произойти?

Отвар… Антоша несколько раз спросил, выпил ли я отвар. Надеялся, что не понадобится.

Неужто перемещение моей души — его рук дело⁈

Антима встают вокруг меня, но добивать не торопятся. Парни-то молодые. Непросто им решиться кого-то убить.

— Ну чё, погнали?

За их спинами вдруг раздаётся хлопок, и до меня доносится запах серы.

Парни оборачиваются и застывают. Я не вижу, кто там появился, но и без того чувствую.

Воскресла связь. Последняя из тех, что удалось сохранить перед смертью.

Дюббук. Мой верный рогатый кореш.

— Твою мать, это что, демон⁈

— Ха-ха! — смеюсь я. — Сейчас посмотрим, кого здесь задолбят. Дюба, мочи этих уродов!

Глава 3

Дрищ и карапуз

Антимаги неожиданно начинают ржать. Угорают по полной, будто накурились чего-то. Хотя вроде спортсмены же.

— И это демон? — сквозь смех выдавливает один из них. — Карапуз какой-то!

— Ахаха! Слышь ты, рогатый! Вали отсюда.

— Смешно вам, смертные? — раздаётся чей-то скрипучий голосок. — Ну-ну. Сейчас вместе поржём.

Снова раздаётся хлопок. Перед лицом одного из антима появляется маленький демон. Не успеваю его толком разглядеть — прямо в воздухе он пинает чувака в нос и тут же исчезает.

Антима перестаёт смеяться и орёт, хватаясь за лицо:

— Сука, он мне нос сломал!

Маленький, но сильный, как я погляжу.

Демонёнок появляется под ногами у другого отморозка. Впивается зубами в икру и вырывает кусок штанины вместе с плотью. Возникает над башкой третьего. С размаху лупит кулаками по макушке, и антима падает на задницу.

Следом мелкий появляется перед первым. Которому нос сломал. Тот пытается пнуть демона, но промахивается. А демонёнок подлетает, взмахнув крыльями, и таранит антимага рогами в пах. Парень выпучивает глаза и падает на колени.

О-у-у… Даже смотреть на такое больно.

Я вдруг чувствую, что сил у меня прибавилось. Должно быть, это следствие того, что воскресла наша связь с Дюббуком.

Только вот понять ни хрена не могу — этот коротышка и есть Дюба, что ли? Почему он такой мелкий?

Ладно, потом разберёмся. Пока что надо преподать говнюкам урок.

Приподнимаюсь, призывая столько маны, сколько получается. Выходит немного. Жалкие крохи, честно говоря. Но на парочку красивых ударов хватит.

— Эй, — хлопаю по плечу одного из антима.

— Чё? — поворачивает он ко мне испуганную морду.

Даю ему пощёчину. Но не простую, электрическую. Парень сразу же летит на асфальт, от щеки валит дым.

— Ничё.

С удовольствием пинаю в рыло того, что стоит на коленях. Он тоже падает навзничь.

С третьим антима разбирается мелкий. Дюббук это или нет, но кровожадности ему определённо не занимать. Вцепился клыками в лицо противника, как разъярённый пёс, и рвёт на куски.

— Дюба! — хрипло восклицаю я. — Не убивай.

— Р-р! — утробно рычит демонёнок. — Ладно!

Отрывается от лица антима, сплёвывает кусок кожи и вытирает рот. Его жертва падает на землю, рыдая кровавыми слезами. В прямом смысле кровавыми — багровые капли дождём падают с его лица.

Потом демон поворачивается ко мне, и я могу его как следует разглядеть.

Охренеть, это и правда Дюббук. Только он почему-то превратился в подобие младенца. Ростом мне по колено, с короткими ручками-ножками и смешным животиком. Ну точно, карапуз, забавно выглядит.

Если бы не рога и пылающие адской ненавистью красные глаза, можно было бы счесть его милым.

— Дюба… Это правда ты?

— Я! — разводит ручками он.

— Какого хрена ты такой мелкий?

— А ты какого хрена дрищ прыщавый?

— Справедливый вопрос, — усмехаюсь я. — Так, ладно. Валим отсюда.

Дюба кивает. Пыщ! Раздаётся хлопок, и демонёнок исчезает в клубке чёрного дыма.

Побитые антима не пытаются мне помешать. Хромая, сваливаю за угол. Бреду по переулку, поворачиваю ещё раз и оказываюсь во дворе многоэтажки. На улице ночь, поэтому никого нет. Лишь качели скрипят, как в фильмах ужасов.

Оглядываюсь