Павел Дыбенко. Невероятные приключения уголовника и революционера - Владимир Виленович Шигин

школе политсостава, проводила беседы с красноармейцами, издавала свой журнал и газета, а так же написала брошюру-агитку “Будь стойким борцом”.

Режим в советском Крыму образца весны 1919 года лучше всего характеризует данное ему народное определение — «дыбенковщина». По воспоминаниям очевидцев, Дыбенко знал тогда только один метод убеждения — расстрел. Он приказывал расстреливать служащих за уход с места работы, расстреливал «распространителей слухов» и «паникеров». А.М. Коллонтай комментировала эти события в своем дневнике: «Паша проявился, как недисциплинированный, самолюбивый, вспыльчивый тип».

14 апреля 1919 года, т. е., спустя всего три дня после вступления красных войск в Симферополь, была образована Крымская чрезвычайная комиссия (КрымЧК). Кроме нее в Крыму при Дыбенко действовали шесть прифронтовых ЧК и несколько особых отделов. Одновременно Крым был покрыт сетью городских и уездных ЧК. Кроме ЧК и особых отделов, карательные функции осуществляли и военные коменданты. Все они арестовывали, выносили приговоры и карали. При этом будем объективными, но в период “дыбенковщины” в Крыму, несмотря на репрессии и беззаконие, массового террора все же удалось избежать, хотя в Крым вернулись ревкомы, зарекомендовавшие себя в прошлом именно проводниками террора. Дело в том, что многие местные руководители противились самочинным расправам. Большевистский центр не смог прислать в Крым своих назначенцев, а местные большевики не были заинтересованы в жестоких репрессиях. Если акты насилия тогда в Крыму и совершались, то в основном пришлыми кадрами по линии Крымской Красной армии.

Крымский исследователь Д.В. Соколов писал, что называть период правления П.Е. Дыбенко в Крыму в 1919 году «бескровным» можно лишь в сравнении с иными периодами господства большевиков в Крыму — террор и репрессии были, но они были не такими масштабными. Так, на одном из заседаний Совнаркома Крымской ССР в мае 1919 года обсуждался вопрос о «массовых неоправданных расстрелах, проведенных органами ЧК в Крыму» и было принято решение вместо органов ЧК образовать в Крыму особый отдел при реввоенсовете Крымской Красной армии, а по факту расстрелов, произведенных органами ЧК, провести расследование. С одной стороны это объективно способствовало нормализации жизни на полуострове. Но была более глубинная причина реорганизации ЧК. Дело в том, что Дыбенко не удовлетворяла, действовавшая у него под его боком независимая контрразведка Дзержинского, и он ее просто ликвидировал. Реорганизация была произведена в июне 1919 года. В основных городах Крыма были образованы контрольные пункты указанного особого отдела, которые взяли на себя функции одновременно органов военной контрразведки и местных ЧК. При этом известно и об имевших место случаях неконтролируемых властями репрессий. Так в мае 1919 года в Армянске пьяные красноармейцы отвели на пустырь протоиерея Владимира Веселицкого, где привязали его к столбу веревками и стали подвергать пыткам, от чего священник умер. Тело протоиерея убийцы бросили на городской площади и запретили хоронить.

Разобраться с Дыбенко в Симферополь был послан В. А. Антонов-Овсеенко. Позаседав в Симферополе, друзья отправились на Керченский полуостров, посмотреть линию фронта с белыми. Дыбенко заверял старшего товарища, что англичане и французы соблюдают строгий нейтралитет, а без их поддержки белые дальше не сунутся. Неожиданно в этот момент с моря раздались залпы — это эскадры союзников начали обрабатывать снарядами позиции дыбенковских войск. “Под прикрытием их огня противник пытается охватить десантом наши фланги, — писал впоследствии в мемуарах В. А. Антонов-Овсеенко, — панические слухи. Дрогнули наши передовые части. Но спокойствие штаба передается фронту. Атака неприятеля отбита”.

На самом деле белые еще по настоящему и не атаковали, а только провели разведку боем. Однако этого уже хватило, чтобы войска Дыбенко охватила паника. До этого времени дыбенковцы воевали, то с убегающими в Германию деморализованными немцами, то с полубандитскими петлюровскими формированиями, а то и вовсе с обыкновенными бандитами. С настоящими регулярными частями Добровольской белой армии они должны были столкнуться впервые и этого столкновения боялись. Понимая, что долго Дыбенко в Крыму не продержится, Антонов-Овсеенко поспешил убраться в Мариуполь к Махно. На прощание Павел Ефимович заверил старого друга, что в ближайшие дни разработает блестящую военную операцию. Его армия нанесет сокрушительный удар через Керченский пролив и Таманский полуостров, потом выйдет в тыл Деникина и разгромит его, поставив победную точку в Гражданской войне на юге России. Уезжая, Антонов-Овсеенко оставил Дыбенко в помощь молодого, но уже хорошо зарекомендовавшего себя на фронтах Гражданской войны, бывшего прапорщика Ивана Федько. И Дыбенко, и Федько сразу понравились друг другу и сдружились на долгие годы. Но дружба дружбой, в реальности помочь Дыбенко в Крыму Федько ничем так и не сумел.

Павел Дыбенко (слева) и Иван Федько (справа)

9 мая 1919 года в штабе Крымской армии узнали о мятеже атамана Григорьева. Следуя примеру Дыбенко, он объявил себя главой нового государства — Херсонщины и Тавриды со столицей в Одессе. В выпущенном “универсале” (декларации) Григорьев обещал своим новым подданым “свободу торговли, защиту собственности и свободные при участии всех партий (кроме большевиков) советы… ” Собранные Григорьевым военные силы были впечатляющими: свыше 20 тысяч штыков и сабель, 6 бронепоездов, более полусотни орудий и свыше семисот пулеметов. При этом Григорьев не собирался оставаться в первоначальных границах, а усиленно занялся увеличением своей атаманской республики. Под угорозой оказались Николаев, Херсон, Одесса и Харьков. 11 мая войска Григорьева вошли в Екатеринослав и Кременчуг, а спустя всего день дошли до Золотоноши и открыли себе дорогу на Киев. В Планах Григорьева значился и Крым.

Новость потрясла Дыбенко. Во-первых, в Григорьеве он увидел конкурента. Во-вторых, выступление Григорьева было во многом спровоцированного именно своевольными и эгоистическими действиями самого Дыбенко. Самоустранившись от руководства отрядами Григорьева и Махно, он скрылся в Крыму, где занялся исключительно устройством своего нового государственного образования, нисколько не интересуясь, чем занимаются подчиненные ему атаманы и теперь в Москве это могли ему припомнить. В-третьих, только что посланные Дыбенко на Донбасс три полка, в полном составе перешли на сторону Махно. О переходе на сторону Махно и Григорьева говорили и в других полках. Наконец, созданная Григорьевым республика, бросала тень на саму дыбенковскую Крымскую республику. Приняв решение об уничтожении “империи Григорьева”, Ленин вполне мог отдать распоряжение и о последующей ликвидации республики Дыбенко. В Москве быстро оценили опасность мятежа Григорьева. Для борьбы с ним был создан особый штаб во главе со старым большевиком бывшим луганским слесарем К.Е. Ворошиловым. Для борьбы с григорьевцами стягивали все, что только можно, в т. ч. и отряды еще одного малороссийского атамана А.Я. Пархоменко. Что касается Дыбенко, то ему пришло указание, вывести часть войск из Крыма и занять фронт на