Дым на солнце - Рене Ахдие

доверенных самураев, – приказал Райдэн. – Скажите им встретить меня на валах замка Хэйан.

– Значит, вы намереваетесь…

– Делайте, как вам приказано, господин Симадзу. Я выслушаю любой вопрос – любое ваше недовольство – после этого.

Господин Симадзу низко поклонился:

– Мой повелитель.

Райдэн нахмурился:

– Я не ваш повелитель, господин Симадзу. Говорить обратное – это измена.

– Разумеется, – господин Симадзу снова поклонился. – Я ошибся. Мои глубочайшие извинения.

Но Райдэн не мог игнорировать облегчение, промелькнувшее на лице господина Симадзу.

То же облегчение он чувствовал и на душе.

* * *

Канако плавала во сне, сражаясь со своим истощением. Сегодня она была слишком уставшей, чтобы выходить из своих покоев, хотя она и хотела поговорить с Райдэном. Она выяснила, где он находится – даже послала свою ласточку за ним, – но ее сын был слишком занят защитой разграбленной столицы. Того самого города, который сегодня утром Канако заполнила ее оставшимися «помехами». Несчастными душами – невинными, пожилыми, немощными, которые помогут обуздать императорских солдат Року. Заставят их потерять концентрацию.

Они были так близко. Канако так близко подошла к достижению своей цели.

Сегодня утром она попросила свою ласточку – своего самого маленького шпиона – пролететь по замку и заняться ее обычным делом – подслушать разговоры, чем она когда-то занималась и для Масару тоже. Она вернулась, докладывая ей о том, что Року хладнокровно убил своего старейшего советника. И что знать готова восстать против него.

А Райдэн быстро становился источником силы для них всех.

Безудержная радость охватила сердце Канако, хотя она и изо всех сил пыталась не обращать внимания на потери, которые принесли ей ее усилия. Все остальное шло по плану. Множество банд мародеров, которые она отправила в Инако, продолжали сеять хаос. Ее помехи уже посеяли немало раздоров в рядах императорской гвардии.

Но Канако по-прежнему с трудом пыталась восстановить свои силы. Эти задачи оказались гораздо более утомительными, чем она ожидала. Она даже не притронулась к еде. Но все это не имело значения. Скоро у ее сына будет все, чего она хотела для него. Ей лишь было нужно приложить чуть больше усилий.

И неважно, что это может нанести непоправимый ущерб ее здоровью.

Неважно, что ей с трудом удалось подчинить себе последнюю группу мародеров, которую она отправила в Ханами.

Все ценное в жизни приходило с жертвой.

И Смерть всегда забирала свое.

Горький привкус облегчения

– Боюсь, что единственный способ остановить их – это убить, – сказал Цунэоки, его лицо было в крови и копоти.

– Нельзя просто убить их всех, – возразила Юми. – Они не в своем уме. – Говоря это, она вложила свои кинжалы в ножны. – Лучшее, что мы можем сделать, – это попытаться обездвижить их.

– Не думаю, что их ум имеет значение, пока они продолжают убивать без разбора, – сказал Оками. – Но Юми права. Некоторые из них старики. Я заметил как минимум пятерых безумных существ, которым не больше десяти. Это дети. – Его лицо помрачнело. – Мы не можем убить их.

– Конечно, нет, – сказал Харуки, стряхивая сажу со своего косодэ. Копоть окружала его, как темное облако, но, кажется, его это не сильно беспокоило. Будучи кузнецом, он часто работал с огнем.

Дым от пожаров в районе Ивакура продолжал клубиться вокруг них, заслоняя солнечный свет. Многие бежали из города. Вассалы, которых Минамото Райдэн вызвал с востока, выдвинулись два дня назад, но большинство из них еще не успело прибыть. А количество обезумевших тварей, разрушающих столицу, казалось бесконечным. Невозможно было понять, откуда они приходили. Куда они собирались отправиться дальше.

Или как остановить их.

Несмотря на эти многочисленные препятствия, мужчинам под знаменем Черного клана – четыре алмаза, вдохновленных гербом клана Тоётоми, – удалось отвоевать район Ивакура и еще один район, поменьше, рядом. Они забаррикадировали улицы сломанной мебелью и развели стратегический огонь, чтобы не дать существам снова посягнуть на укрепленное пространство.

Оками вытер пот со лба. Скоро их людям нужно будет собраться и снова распределиться. Предстояло еще много работы.

– Через два часа мы отправимся в следующий район, – скомандовал Оками. – Скажите людям, не дежурящим вдоль баррикад, немного отдохнуть. Поесть. Это будет долгая ночь.

– Да, мой господин. – Юми поклонилась. Она взлетела в седло ожидающего скакуна и ударила его пятками в бока.

– Если бы только мне доставало знаний, чтобы положить всему этому конец, – печально сказал Цунэоки, наблюдая, как его сестра скачет прочь. – Она заслуживает большего, чем кровавая битва.

– Кто ты такой, чтобы решать, чего она заслуживает? – Оками скосил на него глаза. – Попытайся остановить ее, и ты провалишься. А я с удовольствием понаблюдаю за этим.

Харуки тихо рассмеялся.

Прежде чем Цунэоки успел возразить, из поднимающегося дыма появился всадник, несущийся к ним на полной скорости. Изумление вспыхнуло в Оками, когда он узнал герб на груди самурая. Хаттори Кэнсин не стал ждать, пока его конь остановится, спешиваясь на ходу.

– Принц Райдэн просит вас о встрече, – его грудь тяжело вздымалась, пока он говорил. – Бои вокруг замка обострились. Нам нужна ваша помощь.

* * *

Оками скакал сквозь бегущую толпу, изо всех сил стараясь успокоить свою лошадь. Паника заставила богатейших жителей столицы бросать ценные вещи в телеги, тачки. В их движениях не было смысла. Только ужас.

Приходить сюда было рискованно. Оками увидел выражение лица Цунэоки, когда Хаттори Кэнсин передал просьбу.

Если он отправится на встречу с сыном Минамото Масару, за этим непременно последует смерть. В последний раз, когда член клана Минамото встречался с главой клана Такэда, отца Оками заковали в цепи и приказали покончить с собой.

Но в последние несколько дней у Оками было много возможностей уклониться от своих обязанностей. Он не позволил своему страху перед яростью принца Райдэна взять над собой контроль.

Особенно когда сыну Минамото Масару тоже было чего бояться.

Когда Оками прибыл на ближайший к замку пост – странное сооружение из возведенных наспех палаток с оружием, брошенным в беспорядочные кучи, – он еще сильнее удивился поведению Хаттори Кэнсина. Его неловкому почтению. Как только Оками спешился, Кэнсин отвесил ему быстрый поклон, немедленно предоставляя ему власть. Всего несколько дней назад Дракон Кая насмехался над ним за решеткой его камеры. А затем бросил средство, чтобы освободиться. Возможно, именно так Минамото Райдэн намеревался заманить Оками в смертельную ловушку. Отправив за ним кого-то, кому, как он думал, Оками мог бы доверять.

Кэнсин остановился прямо перед самой большой палаткой, парусиновые откидные створки у входа трепетали на ветру, пропитаные копотью.

– Вам придется