Страж водопоя - Эдуард Веркин

Но он, конечно, не знал. Он снова сидел на бережку, махал ногами и насвистывал. Но Поля не подходила, и Дима заволновался. Он поднялся с берега и отправился искать сестру.

Он совсем не тревожился, полагая, что всё это шутка. Поля на самом деле любила играть в прятки, любила устраивать сюрпризы, вот и сейчас Дима думал, что это игра. Что Поля прячется где-то, стоит за деревом, готовится выскочить со страшным лицом и завопить.

Но Поля не выскакивала. Дима ходил между деревьями, потом Дима между деревьями уже бегал. Сначала он просто звал, потом уже кричал. Но её не было. Она исчезла, буквально растворилась в летнем утре, в солнечном свете.

Дима нашёл только корзинку. Она валялась между двумя огромными соснами, а рядом с ней лежали шишки.

Тогда Дима испугался уже по-настоящему. Он поднял корзинку, она была пуста. Тогда он позвал отца.

Прадед сидел у донок, у самой воды. Сначала он отмахнулся, решив, что Дима балуется, – поверить в то, что с ребёнком что-то случилось, он не мог. Но когда Дима уже крикнул, прадед тоже заволновался и попробовал забраться вверх по склону. Получилось не сразу – откос песчаный, а прадед был в высоких сплавщицких сапогах, поэтому он увяз и долго не мог выбраться, и получилось это у него, только когда он ухватился за торчащий из земли сосновый корень.

Прадед выбрался на берег, и они стали искать вместе. Они искали упорно, однако первое время несколько бестолково. То есть вместо того, чтобы бегать между деревьями и кричать, надо было планомерно прочёсывать участок леса, метр за метром. Но тогда они ещё не понимали всей сложности ситуации, думали, что Поля просто заблудилась. Ничего страшного в этом они не видели, опасных диких животных в лесах тогда почти совсем не осталось, и в случае, если бы Поля заблудилась, то, скорее всего, её бы нашли. Через день, через другой, но нашли бы. К тому же все дети, выросшие в далёких посёлках, знали, как себя вести, если заблудятся в лесу. Ни в коем случае не стараться выйти самостоятельно, сидеть на месте, ждать, пока тебя найдут. И Поля тоже про это знала.

Наверное, через час прадед послал Димку в Октябрьский, в надежде, что Поля каким-то способом сумела убежать домой и теперь просто дожидалась их. Димка побежал. Он бежал так быстро, как только мог, никаких сомнений.

И здесь надо отметить интересное обстоятельство. На обратном пути Димка сбился с дороги. Первый раз в жизни сбился и блуждал по лесу. То есть, конечно, не бродил, а бегал, стараясь выбраться на дорогу. Когда отец пытался добиться, почему это произошло в солнечный день, Димка объяснял, что не знает, солнце исчезло, он потерял направление и выбрался с трудом. До дома он добрался почти к полудню, и Поли там, конечно же, не было.

Димка побежал обратно.

К этому моменту отец успел обыскать участок леса между дорогой, рекой и Козьей Речкой и почти плакал. Потому что найти дочку не удалось.

Козья Речка в тот год была маловодна и медленна, прадед и дед поднялись по течению до того места, где ручей пересекался с дорогой, и не нашли ничего. Полина исчезла.

Прадед не знал, что делать. И не знал, что думать, он был растерян и перепуган. Дед предложил продолжить поиски, но прадед сказал, что надо действовать по-другому. Они направились в посёлок. В Октябрьском жил старый охотник, у него было две лайки. На охоту он не ходил, просто любил снаряжать патроны, ну и собак тоже по привычке держал. Они вернулись к реке вместе с охотником и собаками.

Собаки не взяли след. Если сказать точнее, они просто отказались искать. Более того, они сорвались с поводков и убежали, что выглядело странно, поскольку собаки были рабочие, а одна из них, старая лайка, в своё время ходила на медведя. Охотник был удивлён, но сколько он ни свистел, сколько ни старался подозвать собак, всё было бесполезно.

Они стали искать втроём, прочёсывая лес уже по квадратам.

И снова ничего. Вернее, почти ничего. Старый охотник недалеко от места, где лежала корзинка, обнаружил некоторые следы. Правда, он так и не смог определить, какие именно, какому именно животному они принадлежали.

Мох оказался примят. Жаркое лето, мох сухой, и этот сухой мох оказался слегка подломлен, точно по нему прокатился огромный мешок. Кроме того, охотник заметил ещё кое-что необычное. В частности, на одной из сосен он обнаружил некие задиры. Старик не поленился и, несмотря на преклонный возраст, взобрался на дерево и рассмотрел порезы внимательнее. Довольно глубокие и абсолютно свежие, выполненные как бы смолорезом, но не обычным, а шестипалым, причём порезы глубокие и узкие и какие-то аккуратные, смолорезом так не продрать. И свежие, на них едва успела выступить смола.

Они были сделаны на высоте почти трех метров.

Установить, чьи эти следы, не удалось, да на них и не обратили внимания, никто не связал эти порезы с исчезновением девочки, только охотник долго морщился, но так ничего толком и не сказал.

Тогда прадед снова вернулся в Октябрьское и связался с властями.

Масштабную поисковую операцию организовать не удалось, потому что на севере области горели торфяники и основные силы пожарных, лесников и солдат внутренних войск были задействованы там. Получилось собрать только пятерых рабочих с узкоколейки, нескольких из лесхоза и участкового. Был определён сектор поиска, и в течение четырёх дней команда прочёсывала лесной массив, вплоть до болот на севере.

На пятый день из области добрались водолазы, которые обследовали дно реки в районе происшествия. Они, разумеется, ничего не нашли, хотя и сказали, что поиск в реке с таким сильным течением результата обычно не приносит.

Открыли уголовное дело, которое, однако, не закончилось ничем.

Через неделю старый охотник, который участвовал в поисках с самого начала, организовал облаву. Ему удалось собрать около десяти других охотников, и они устроили облаву, которая ни к чему не привела. Не было поднято ни одного хищного зверя, ни волка, ни медведя, ни даже кабана. Лес был пуст. Звери исчезли, причём как-то радикально, не осталось даже мышей и птиц.

Разумеется, найти никаких следов Полины не удалось.

Я читал это и чувствовал, как у меня по спине ползут самые настоящие мурашки. Вообще-то у меня мурашки случаются чрезвычайно редко, пару раз, может, всего. А здесь я ощущал вполне ощутимые мурашки. Во-первых, потому, что это происходило с моей семьёй. Пусть и когда-то давно, но всё равно я ощущал понятную причастность. А во-вторых…

Во-вторых, я почему-то чувствовал, что история эта живая. Не знаю, несмотря на то что прошло уже много-много лет, но от неё мне делалось не по себе.

Так вот, дальше. Охотники устроили облаву, но лес был пуст, звери исчезли, и птицы тоже, кажется, исчезли, во всяком случае молчали, попрятались и затихли, а может, ушли – понять было трудно.

Прадед, само собой, не собирался успокаиваться. Он продолжал искать сам, в одиночку прочёсывая раз за разом этот кусок леса, и так продолжалось до осени. Наша прабабушка, сначала поощрявшая поиски, постепенно от них устала, однако прадед и не думал останавливаться. Каждое утро он закидывал на плечо ружьё, заряженное жаканами, и уходил в лес. Каждое утро.