Остров Мертвецов - Кэролайн Пекхам

не взял с собой телефон, — ответил Джей-Джей, сбрасывая свои латексные боксеры, так что его красивый член был выставлен на обозрение всему миру, когда он встал под струю горячей воды, чтобы смыть еду и краску со своей плоти.

Я облизала губы, наблюдая, как он тщательно оттирает кожу, и вода стекает по каждому рельефному мускулу на его теле.

— Тебе нравится то, что ты видишь? — он усмехнулся, а я пожала одним плечом.

— Ты зарабатываешь на жизнь тем, что знаешь, какой ты сексуальный, Джонни Джеймс. Я не собираюсь еще сильнее раздувать твое эго. Я оставлю это твоим платежеспособным клиентам. — Мои собственные слова были жгучим напоминанием о том, как Фокс обвинил Джей-Джея в том, что тот претендует на любую дырку, которая окажется достаточно близко к нему, и я отвернулась, рассматривая грязные плитки на стене справа от меня, вместо полубога, мывшегося рядом со мной.

— У тебя с этим проблемы? — бросил Джей-Джей с вызовом.

— Я знаю, что люди делают то, что должны, чтобы заработать на жизнь, — ответила я, пожав плечами. — Это не мое предпочтение, но ты делаешь то, что делаешь, Джей-Джей. Не могу сказать, что я очень люблю фетиши, но, думаю, все имеет свою цену.

Вода выключилась, и я отказалась смотреть, как Джей-Джей вытирается полотенцем и быстро одевается в спортивные штаны и майку на периферии мое зрения. Закончив, он придвинулся вплотную ко мне сзади, шепча мне на ухо. — У каждого есть странный фетиш или фантазия, красотка. Даже у тебя.

Я покачала головой, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него, но из дальнего конца раздевалки донеслись крики, и я услышала, как эти идиоты снова выкрикивают мое имя.

— Пошли, — прошипел Джей-Джей, беря меня за руку и таща, так что нам пришлось пригибаться, пока мы пробирались через комнату к двери, которая была наполовину скрыта за вешалкой со сверкающими костюмами.

У двери стояла женщина, и когда мы подошли к ней, она улыбнулась нам, казалось, не замечая того факта, что мы пытались скрыться, когда она передала Джей-Джею пригоршню наличных и сказала ему, что с нетерпением ждет встречи с ним завтра.

У меня было так много вопросов, но с этой игрой в кошки-мышки с «Арлекинами», на них действительно не было времени, поэтому я позволила Джей-Джею потащить меня за собой, когда он широко распахнул дверь, и свежий воздух наконец-то поприветствовал меня.

Дворняга бежал за нами, пока мы трусцой поднимались по бетонным ступенькам, и вскоре мы снова оказались над землей, на парковке у заднего входа в «Кукольный домик».

— Фокс выйдет из себя, если они скажут ему, что уже потеряли тебя, — простонал Джей-Джей, ведя меня к своему оранжевому «Mustang».

— Тогда давай поедем туда, где он меньше всего ожидает меня найти, — предложила я. — В «Дом-Арлекинов».

Джей-Джей усмехнулся, открывая передо мной дверцу, и я скользнула внутрь, в то время как Дворняга запрыгнул на место для ног.

Но к тому времени, как Джей-Джей опустился на водительское сиденье, и мы направились обратно по улицам к его дому, между нами снова повисла тяжелая тишина.

— Что? — спросил он в конце концов, и я поискала разумную причину для злости, и остановилась на одной, не слишком задумываясь.

— Ты украл ключи, которые я прятала в своем трейлере? — Выпалила я.

Я сосчитала до трех, гадая, будет ли он честен или нет, и когда он, наконец, ответил, я была рада, что он, по крайней мере, отдал мне должное и не пытался вешать мне лапшу на уши.

— Да, — мрачно согласился он. — Как ты узнала, что это я?

— Потому что я знаю, что это был не Чейз, и я поняла, что Фокс уже набросился бы на меня, если бы это был он. Он бы попытался отшлепать меня по заднице и заставить покаяться. Но не ты. Ты — мыслитель, Джей. Ты ничего не делаешь, не проанализировав все возможные исходы, а затем не нацелившись на наилучшие результаты. Так что, я полагаю, ты понял, что Фокс взбесится, если узнает, и что Чейз попытается использовать это как повод избавиться от меня навсегда, поэтому ты решил, что на данный момент ты лучший хранитель этого маленького секрета.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал, красотка? Я не собирался просто оставлять их там, чтобы их кто-нибудь нашел. И я также не позволю тебе использовать их против нас.

— Мне понадобятся все пять, чтобы что-либо с ними сделать, и ты это знаешь. Ты не имеешь права прятать их от меня.

Я стиснула зубы, борясь с желанием закричать, а Джей-Джей хмуро уставился на дорогу, освещенную его фарами перед нами.

— Ну, я их не отдам, — ответил он.

— Почему нет?

— Потому что я не знаю, могу ли тебе доверять.

— Но ты доверял мне достаточно, чтобы трахнуть, верно? Хотя ты достаточно быстро двинулся вперед, так что я даже не знаю, почему я вообще об этом думаю.

— Я слышу в твоем тоне обиду, красотка? — Спросил Джей-Джей, и я могла бы поклясться, что в ее голосе прозвучала нотка надежды.

— Нет, — быстро ответила я. — Не то чтобы я думала, что я особенная для тебя. Я была всего лишь одной из многих, верно?

Джей-Джей прижал язык к щеке, уставившись на дорогу, и, клянусь, тишина была такой громкой, что у меня заболели чертовы уши.

— Ты ведь тоже не ждала меня, верно? Ты была достаточно проворна, чтобы прыгнуть в постель Маверика, как только я скрылся из виду.

— Это другое дело, — парировала я, и мои щеки вспыхнули.

— Это еще почему?

— Потому что это Рик, — неубедительно ответила я. — Когда-то он был одним из нас.

Джей-Джей задумчиво нахмурился. — Значит ли это, что ты собираешься переспать с Чейзом и Фоксом тоже?

— А что, если да? — Спросила я вместо того, чтобы просто сказать «нет» по какой-то безумной причине.

— Это изменит все для нас?

— Нет, — мгновенно ответила я, зная, что это правда.

— Может быть, тогда все будет по-другому, — пробормотал он. — Но только с нами пятью. — Он пристально посмотрел на меня, и я кивнула в знак согласия.

По какой-то причине он, казалось, принял нелепую логику этого и оставил все как есть.

Мы свернули с дороги, и я низко пригнулась в своем кресле, когда «Арлекины», дежурившие у ворот, впустили нас. Джей-Джей заехал прямо в подземный гараж и быстро заглушил двигатель. Свет погас, и мы погрузились в темноту, только я и он наедине в его машине, и не было слышно ничего, кроме ночного воздуха.

— Ты же знаешь, что это чушь