Повседневность Дракулы - Макс Кивин

уже сказали всё, что нужно. Я даже не знаю, что добавить. Вы уже поняли, что мы серьёзно намерены искоренить классовое неравенство в нашем городе. Но сейчас, я полагаю, что есть слова поважнее.

Он неспешно снял очки и начал их протирать.

- Я самого детства познал тяжесть бедности. Я бродил ребёнком по улице и, иногда, приходилось даже отбирать еду у бездомных. И... я не горжусь этим. Более того, некоторые из них даже пострадали по моей вине.

Отложив платок в карман, Матвей обратно надел очки. Его взгляд стал строгим и решительным.

- Я считаю, что если ты совершил зло, то тебе нужно искупить свою вину. Нужно сделать добро, восстановить баланс. Именно этим я сейчас и занимаюсь. Я сделал зло когда-то... И теперь хочу вернуть этому миру свой долг. Я спасу этот город... Спасибо за внимание.

Зал заполнили аплодисменты. Эта немного сумбурная речь, благодаря своей непоследовательности показалась людям искренней и честной. Матвей Курский выглядел как человек, который по-настоящему честен. Который настоящий.

- И ради этого я сюда пришёл? - скрестил руки Герберт.

- Эй, - обернулась Ева, - эти люди помогают таким, как ты. Я видела твою новую квартиру, это никуда не годится.

- Ну спасибо, - насупился Герберт.

- Я просто предлагаю тебе помощь. Мне кажется, ты можешь и должен жить лучше.

Наскис похлопал Герберта по плечу.

- Да, мужик, твоя хата - это трындец.

Герберт посмотрел ему в лицо. Картинка поплыла в сторону. Сильно закружилась голова. Этого он не ожидал.

- Блин, ты совсем побледнел, - говорит Наскис. - Ну... сильнее обычного.

- Простите, мне нужно отойти.

Головная боль вернулась. Скрывшись в туалете, Герберт умыл лицо холодной водой из раковины. Было очень внезапно, что холод он таки почувствовал. Чуть ли не впервые в жизни. Это было странно.

- Что за дела? - посмотрел он в зеркало.

Отражение было смазано. Зрение, видимо, сильно просело по какой-то причине.

- Эй, вампиров не видно в отражении, - тяжело дыша, сказал Герберт, забыв, что вообще-то, он отражался всегда.

Ноги ослабли, стали будто ватные. Он лёг на пол и закрыл глаза. Шум в ушах превратился в звон. Сил, чтобы подняться обратно уже не осталось.

Глава 34. Это болезнь?

Резкий, сухой и жгучий свет солнца "омывал" лицо Герберта. Скребущее тепло будто белым шумом отдавалось в его ушах. Не в силах больше терпеть это непотребство, он повернулся на бок. Гораздо спокойнее, когда солнце светит в затылок. Можно и дальше спокойно спать.

А зачем спать? Почему вообще он спит? Умиротворённое отлёжывание боков внезапно разразилось чередой вопросов. Герберт открыл глаза. Он лежал в больничной палате. Вопрос "как он сюда попал?", стал волновать его больше всего.

- Какого хрена? - протирает он лицо ладонями, пытаясь привести себя в чувства.

Некоторые вещи стали постепенно вспоминаться. Герберт вспомнил, как зашёл в туалет, как его мучила головная боль и как он свалился на пол. До него дошло, что он всё-таки потерял тогда сознание. Но антураж палаты отличался от убранства больницы, в которой он был накануне. Вероятно, его отвезли в другое место.

- Так, стоп! - рывком поднялся он с кровати.

Ему ни в коем случае нельзя показываться обычным людским докторам. После даже вполне стандартного осмотра, всплывёт наружу то, что он вампир. Этого нельзя допустить. А вдруг, это уже случилось?

Герберт поднялся с кровати и направился к двери. В коридоре стоял Наскис и разговаривал с кем-то по телефону. Заметив Герберта, он поднял ладонь, прося подождать.

- Да, он очнулся, - говорит в трубку Наскис. - Как раз вот из палаты выглянул... Ага, выглядит как огурчик. Зелёный весь... Хах, да ладно, я шучу. Нормально он выглядит.

- Что происходит? - тихо спросил Герберт.

- Подожди, - отвернулся Наскис.

Голос, кажется, принадлежавший Еве что-то ему объяснял. Герберт особо не вслушивался, так как всё ещё приходил в себя. Попрощавшись с ней, Наскис положил трубку и вопрошающе посмотрел на старика. Видимо, его попросили подождать, пока он очнётся.

- Ну что, живой?

- Кто меня сюда притащил? - спрашивает Герберт.