Тайна трагедии 22 июня 1941 года - Бореслав Скляревский

— Василевский пишет, что И. В. Сталин не придавал значения роли Генштаба…

— А как он мог придавать, — откликнулся маршал Голованов, — если до Сталинграда Генштаб был такая организация, которая неспособна была действовать и работать. Какое значение можно было придавать этому аппарату, который не в состоянии был даже собрать все необходимые материалы. Все основные предложения о ведении войны были от Сталина — я там каждый день бывал, а иногда по нескольку раз в день. Генеральный штаб войну проморгал, — вот что такое Генеральный штаб!

И я, между прочим, пишу так: «Генеральный штаб в первый год войны особой роли не сыграл». (Голованов в 1973 году работал над рукописью своих мемуаров, которые затем партийная цензура не пропустила.-Б. С.). /73/.

Жуков командовал дивизией, корпусом, округом. А что такое начальник Генштаба? Это человек, который все суммирует докладывает без своего мнения, без навязывания идей, а когда все доложит, обсудят и спросят его мнение, тогда он скажет.

А Государственному комитету обороны решать эти вопросы. Как бы там ни было, Жуков показал бы документы, вот то, что происходит, а вот мнение Генштаба, и расписался бы — начальник Генштаба такой-то. А почему этого не делали? Не делали потому, что Сталин говорил: смотрите, это провокация! (Кстати, Сталин был тысячу раз прав! И эти его слова надо было расценивать как предупреждение, а не как обоснование запрета на какие-то действия. — Б. С.). И все хвосты поджали, к ядреной бабушке!

Жуков, — вон Василевский пишет: решение о полной боевой готовности Сталин приказал отдать в 8 часов вечера, а они (Тимошенко и Жуков.-Б. С.) только в час ночи передали, а в 4 часа утра уже немцы напали. С восьми до часу ночи?! Это, знаешь что, за одно место нужно подвесить за такие вещи! Потому и пишет Василевский: конечно, мы запоздали с этим делом. Но мы же знаем, кто был начальником Генштаба. Каждый должен быть на своем месте. Когда козел ест капусту, а волк — ягненка, это одно дело, а когда волк начинает капусту жрать, ничего не получается. Жуков полгода не просидел, наверно, на этом деле, его поставили на свое место — командовать фронтом, замом Верховного, — вот это его место. Все встало на свои места, когда начальником Генштаба опять стал Шапошников. Жуков никаким начальником Генштаба не был и быть не мог — для этого надо иметь не такой характер…». /73/.

Закончить настоящую главу мне хочется рассказом о том, почему И. В. Сталин, будучи категорическим противником резких и жестких мер на селе, вынужден был в 1930 году пойти на ускоренную коллективизацию при обязательном изъятии у деревни почти всего товарного хлеба.

В настоящее время в России вся либеральная общественность главным смыслом своей жизни считает тотальное очернительство нашего советского прошлого и, прежде всего, сталинского периода. Но даже для либералов будет большой сенсацией узнать о том, что именно действия Великобритании в экономической политике против России в конце 20-х годов заставило Сталина и его соратников пойти на ускоренную, фактически насильственную и весьма жесткую коллективизацию с изъятием у села почти всего товарного и семенного зерна. И это произошло несмотря на то, что И. В. Сталин из всего советского партийно-хозяйственного руководства был настроен весьма категорически против резких и жестких мер на селе и занимал эту позицию еще до 1928 года.

Только в 2000 году общественности и историкам стало известно, что насилие на селе вызвало крайне резкую, негативную, а главное, немедленную реакцию Сталина. Когда 30 января 1930 года в Москву поступили сведения о крайнем насилии на селе со стороны секретаря Средне-Волжского крайкома Менделя Хотаевича, Сталин уже 31 января крайне быстро отреагировал и послал ему секретную телеграмму: «Ваша торопливость в вопросе о кулаке ничего общего с политикой партии не имеет. У вас получается голое раскулачивание в его худшем виде».

Телеграмма была подписана также Молотовым и Кагановичем. Причина такой жесткой реакции Сталина заключалась в том, что Мендель Хатаевич решением бюро крайкома от 20 января 1930 года фактически развязал гражданскую войну в отдельно взятом регионе!

К началу марта 1930 года уже было видно, что почти все секретари крайкомов и обкомов действуют по единому плану, откровенно провоцируя гражданскую войну. В связи с этим и появилась знаменитая статья в «Правде» «Головокружение от успехов» (2 марта 1930 года).

Вот почему Великобритания и весь Западный мир вместе с ней, едва только узнав о намерении Сталина построить социализм в отдельно взятой стране, принял решение о введении против СССР «золотой блокады», т. е. речь шла о прямом отказе что-либо продавать Советской России, особенно промышленное оборудование и любые средства производства. А если продавать то только за золото, которого у России — СССР практически не было, так как известно было, что в самом начале 20-х годов В. И. Ленин допустил грубую ошибку, вместе с группой руководителей молодой страны Советов «коммунистов — интернационалистов» в кооперации с США и Великобританией выкачали из России тысячи тонн золота, перегнав пароходами его на Запад.

Однако, Запад признавал возможность прямой альтернативной оплаты, но это должно было быть только зерно. А получить от села зерно было практически невозможно, так как село готово было отдать зерно за промышленные товары, которых также неоткуда взять, потому что нет промышленности и оборудования для производства этих товаров. Появился «замкнутый круг», который и нужен был Западу, — ведь конечной целью «золотой блокады» была открытая провокация новой гражданской войны в СССР, т. е. дать возможность внутренней оппозиции выступить единым фронтом и взорвать изнутри едва только появившееся государство. И не случайно, как писал Анри Барбюс, в 1927 году оппозиционеры повели по всему фронту широкое наступление против руководства ВКП(б) и Коминтерна».

И вот именно в это время, точнее в августе 1928 года, на фоне тяжелейшего хлебного кризиса в стране, на фоне тяжелейших внутренних и внешних проблем СССР, начальник Генштаба «великий военный стратег» Тухачевский выходит в ЦК ВКП(б) со своим, мягко говоря, не совсем адекватным предложением о создании 100 тысяч танков, которое точно копировало провокационные затеи его политического кумира Л. Троцкого.

На таком политическом и социальном фоне абсолютно милитаристское и подлое предложение Тухачевского, если бы его принял Кремль, давало бы прямые козыри всему Западу обвинить СССР в развязывании гонки вооружений, а учитывая, что Германия уже была уравнена со всеми странами победителями и система военного контроля с нее уже была снята, то это и Германии давало бы серьезный повод развернуть свою гонку вооружения. Таким образом, «красный милитаризм» Тухачевского мог спровоцировать Запад на использование вооруженной силы против Советского Союза.

И что же делать в этом случае? Армии как таковой нет, индустрии нет, хлеба нет, оппозиция агрессивно и методично разворачивается по весьма определенному плану, зажиточное крестьянство жестко выступает против государства, сложная международная обстановка накалена до предела, и в итоге возможно вооруженное нападение Запада на Советский Союз!

Вот что в себе таило, казалось бы, внешне глупое, а скорее подлое предложение начальника Генштаба Тухачевского. И к чему оно могло привести страну, если бы не И. В. Сталин.