Ночные Сорсиеры - Лана Краон

путь вдоль коридора. Его внимание привлек белый тусклый свет из прохода.

Он сразу нырнул в ту комнату и оказался в гостиной. Свет исходил от фонаря, который стоял за окном. Взгляд безошибочно нашел в темноте фигуру девушки с черными волосами. Она смотрела весьма настороженно на непрошеного гостя. Затем ее черты стали мягче – она узнала Аима.

– Что ж, можешь присоединиться. Я тоже прячусь от разъяренных участников, так безопаснее. – Девушка мельком посмотрела в окно. – Переждем вместе, а затем отправимся на поиски света. К чему лишние риски.

Голос девушки прозвучал сыро. Она не знала, как начать с ним диалог.

– Узнаю тебя, ты никогда не шла на риски. – Это их первый разговор после его возвращения из Виллдэпера. Да, он видел ее несколько раз, и они недавно пересекались на первом этапе соревнований, но до этого момента не разговаривали. – Виола Грейвс не терпит укоров, холодного кофе и шаткого положения.

– Смеешься надо мной? Что ж, смейся. – Она всплеснула руками. – Хоть кому-то из нас весело. – Виола прошла к накрытому белым чехлом креслу и села на него, точнее села она на пустоту, так как под чехлом было только очертание кресла. Локтями она оперлась на колени, а ладонями закрыла глаза. – Когда ты ушел, все пошло наперекосяк.

Аим мог бы попытаться проникнуться к ней сочувствием, мог бы, но не стал. Перед его глазами стояла картинка из суда, когда Виола отвернулась от него, подтвердив выдвинутые против него обвинения. Она была одной из тех, кто подписал ему смертный приговор.

– Ты так легко об этом говоришь, будто я ушел в другой город, оставив тебя. Будто это не ты отправила меня в туристический тур по туманному лесу. Извини, что не привез тебе сувенир.

Виола убрала руки от лица. Ее взгляд устремился куда-то вдаль.

– Мы должны были править вместе, – не обращая внимания на слова Аима, продолжила она. – Помнишь? Когда Совет стал рассматривать тебя на роль будущего лидера ковена Краон, нас решили свести. Наш брак должен был примирить ковены Нуар и Краон, ночных визардов и световых. Мы должны были стать началом перемирия, где ни одна сторона не доминировала бы над другой. Это бы положило конец эпохи господства световых, как когда-то смерть Нуар закончила господство ночных.

То ли Виола улыбнулась, то ли так тень упала на нее, преломив черты лица.

– Ну, я не сильно разочарован, не люблю браки по расчету.

Теперь ее точно перекосило, это можно было заметить даже в такой темноте.

– По расчету? – возмутилась она. – Ты когда-нибудь представлял, кем мы могли стать? Какой парой мы были бы?

Аим был к ней холоден, но в Виоле проснулись старые чувства.

– Возможно, когда-то, на долю секунды, я и правда задумывался об этом. Но это было до того, как ты выступила против меня.

– Это не моя вина! – закричала она и одновременно резко вскочила на ноги. – Тебя подставили!

Вдруг настала тишина, от которой у Аима зазвенело в ушах.

– Так ты прекрасно знала, что я не виновен, – тихо, с неким отвращением сказал он.

– Твой отец приходил ко мне в ночь перед показаниями. Его доводы были убедительными. В заговоре против тебя участвовало уже слишком много людей. Тебя обвиняли в воровстве артефакта, при помощи которого Бэзил Нал подчинял себе людей. Я не могла поддержать тебя на суде. Я выглядела бы умалишенной. На нас, ночных, и так косо смотрят, ожидая очередного провала. А я – будущий лидер ковена Нуар, я не могла, понимаешь? Все бы подумали, что я твой союзник.

Внезапно в голове Аима зажглась дикая незванная мысль: «Розали бы поступила иначе. Она не осталась бы в тени». Розали была не связана властью. Она не подчинялась никому. Аим вспомнил множество раз, когда она не слушалась его, или сестер, или даже Духов. Она была себе на уме. Какой бы капризной она ни была, она принимала решения от чистого сердца. Иногда они были неверные, порывистые, но всегда – искренние.

Изначально Аим планировал поскорее избавиться от Розали. Он надеялся, что она испугается препятствий, не захочет продолжать дальше и из-за сделки воскресит Эндрю. Но она оказалась не из пугливых. И теперь ему предстояло идти с ней до конца по этому пути. С девушкой, у которой было горящее храброе сердце и целый багаж чудаковатых родственников из прошлого и настоящего.

Ум Виолы же был сухой, она была связана правилами, законами и предрассудками. «Розали бы не бросила. Она не бросает», – еще раз подумал он. И ради нее он был готов пойти сейчас до конца.

– Нет, Виола, не понимаю.

– Чего ты хочешь услышать? Извинений? Хорошо, мне жаль.

– Я пришел не за извинениями. Я здесь по другому поводу.

– Тогда скажи мне, зачем ты пришел? Тебе нужна помощь? Я помогу тебе, с чем хочешь. Аим, я…

Виола ринулась к нему, но Аим тут же ее перебил:

– Ты должна покинуть турнир. Вот так незадача, правда? – с издевкой спросил он.

Виола замерла на месте.

– Это из-за нее, так ведь? Из-за той блондинки Дютэ?

– Мы оба знаем, что ты попытаешься избавиться от нее. До конца дойдет только одна из вас: либо ты, либо она. И я выбрал ее.

Аим направил ладонь в сторону Виолы Грейвс. Должно быть, она почувствовала, как ее начинало выбрасывать из сети, поэтому она махнула рукой перед собой, обрезая чары Аима.

– Перестань! Она того не стоит. Она никто.

Осколок света стал подходить к Виоле все ближе и ближе, применяя магию. Виола же синхронно отходила от него. Она опять почувствовала, как ее кожа нагревается, и снова махнула рукой.

– Розали не сможет руководить ковеном. Она выросла в человеческом мире! – закричала Виола.

Это не остановило Аима, тогда Виола рванула к двери. Осколок света быстро среагировал и захлопнул ее при помощи магии. Виола осталась взаперти. Она медленно повернулась к нему.

– Это нечестно!

Аим продолжил подходить к ней.

– Да что ты.

Виола опять отрезала от себя его воздействие.

– Пора с этим заканчивать.

– Стой! Да стой же! – На глазах Виолы выступили слезы. Ее голос слегка охрип от криков. – Да что с тобой не так? – И снова она перекрыла его магию. – Ты был задорный, у тебя было доброе сердце. Ты придумывал разные штуки для магии: и для световых, и для ночных. Ты хотел изменить мир к лучшему.

– Я и меняю его к лучшему, прямо сейчас.

На этот раз Аим поднял ладонь и не отпускал до последнего, пока Виола не начала таять. Он сжал