О, Мари! - Роберт Енгибарян

– Ну, тогда надо стараться, чтобы ничего не случилось. Впрочем, риск всегда есть. Но меня больше беспокоит не ваша забота о ближнем, а то, что этот шаг спугнет подонка и он исчезнет бесследно. Это не тот тип, чтобы стал особо беспокоиться о матери. К тому же он знает, что мы ничего угрожающего ее жизни не сделаем. Ну и наконец, что меня больше всего беспокоит, мама Бифа может попросту не знать его адреса. Скорее всего, так и есть. Варужан, какие еще могут быть приметы? Может, мама скажет, во что он был одет – в пальто, дубленку? Ведь он одевается очень ярко, тогда кто-нибудь из дворовых ребят по тем приблизительным адресам, где мы будем его искать, мог обратить на это внимание.

– Да, конечно, последний раз, когда мы встречались, пять дней назад, он был одет в черное лайковое пальто с мехом внутри и большим меховым воротником и норковую шапку, как она называется… «пирожок».

– Ну что же, тогда каждый занимается своим делом. Мари, я позвоню, сегодня вечером, возможно, не встретимся.

– Не делай глупостей! Пропади он пропадом, этот подлец, а заодно и задуманный вами дурацкий переезд в «счастливый рай»! – закончила Мари в сердцах.

* * *

– Рафа, есть разговор.

– Освобожусь только вечером.

– Я сейчас подъеду к тебе, выходи на десять минут.

– Ну, фехтовальщик прокурорский, подходи ближе – понюхаю, как сегодня пахнешь. Опять что-то случилось с Мари? Не много ли?

– Да нет, а впрочем, почти да. Скорее, все связано с ее семьей.

Кратко рассказал Рафе о случившемся.

– Значит, единственная зацепка – его пижонская одежда… А если он надел телогрейку или еще какую дрянь, тогда что? Пока мы будем дергаться, размножим его фотографию, раздадим ребятам – а ведь им тоже надо что-то пообещать, – твой фарцовщик в лайковом пальто ускользнет, нырнет в глубокие московские воды. Этак будешь его искать в очереди у Мавзолея, а он, представляешь, не скучает по великому вождю пролетариата! Даже, страшно сказать… он его не уважает!

– Рафа, ты же сам понимаешь, обращаться в милицию – все равно что искать помощи у Бога. Последнее даже более надежно. Услышав о такой сумме, менты скорее дважды закатают поганца в асфальт вместе с мамочкой, на куски разрежут и крысам скормят, чем бабки вернут.

– Как ты плохо думаешь о моих коллегах. Так ведь эта сумма – годовая зарплата целого отделения. А они ребята нормальные, правда, не как некоторые – белье каждый день не меняют и моются реже, симфонические концерты или оперу не посещают, гуляют в ресторанах, пьют не только минеральную воду, а еще у них есть жены, веселые подружки и, наконец, прожорливые дети. Слушай, прокурор, а может, у чувака имеется постоянная телка? Узнай, кто она, и через нее выйдем на «друга семьи» Мари – сопроводим ее интеллигентно до пункта назначения, там и побеседуем душевно о нечестности.

– Вспомнил! Варужан сказал, что последнее время у Бифштекса была какая-то приезжая русская девушка.

– Все?

– По-моему, да.

– Негусто. Можно, конечно, поинтересоваться, покупал ли он авиабилет. А может, он уже улетел в Тбилиси или Баку, или уехал поездом, или на машине, а оттуда рванул еще дальше… Понимаешь, да?

– Удивляюсь, Рафа, почему ты так плохо учился в университете, а сейчас себя выдаешь за крупного мыслителя.

– Учеба для фраеров, для тех, у кого нет природного ума, а я талантлив по жизни. Можешь – помоги, если нет, не суйся. Помнишь клятву Гиппократа – «не навреди»? Я ребят заряжу, но с тебя причитается.

– Обещаю при твоих подружках не рассказывать, как ты учился все пять лет. И не говорить, кто писал для тебя курсовые и рефераты, которые ты с трудом зачитывал.

– А я-то думал, ты от этого получал истинное наслаждение! Вот и старался предоставить тебе такую возможность…

Поздней ночью Рафа позвонил:

– Адрес есть, приезжай за мной. Кто за рулем?

– Рубо.

– Годится, хороший парень. Тогда к двум часам ночи жду.

– Что ты задумал, Давид, с кем говоришь? – вышла из родительской спальни мама.

– Спите, мам, дежурный прокурор просит заменить его. Мы все-таки близко живем, неудобно человеку отказывать.

– Тепло одевайся, на улице холодно.

Тихо подкатили по названному Рафе адресу, машину с водителем оставили метров за пятьсот.

– Рафа, я поведу. Адрес как добыли?

– Просто знали его окружение, вышли на ближайшего подельника, Каро, ты, может, его знаешь. Такой, с тонкими усиками, волосы вечно бриолином прилизаны, носит узкие брюки и обувь на толстой подошве. Припомнил?

– Кажется, да, знаю такого.

– Ну вот, взяли его, он тут же в штаны и наложил. Это тебе не ворюги и бандиты. Фарцовщики ребята хрупкие, у них девиз: дал, взял, выгоду получил. Чего ему скрывать? Но пока держим в отделении, чтобы вдруг не предупредил Бифа. Не беги так резво, спокойно.

– Раф, у тебя оружие есть?

– Какое тебе дело?

– Дай, я проверю.

– Пошли, пошли. Быстрее надо заканчивать твою прогулку. Надеюсь, ты когда-нибудь оценишь мою дружбу. Представь: тепленькую Гаяне в два часа ночи оставил, тащусь с недобитым под Бородино французом по холодным городским закоулкам…

– Конечно, оценю. Порекомендую тебя в ряды КПСС, великой, светлой и гуманной организации передового отряда советских людей – сразу станешь лучшим.

– Ну спасибо. Чего еще ожидать от прокурорского халявщика, все деньги на нижнее белье и духи спускает. Кстати, хороший анекдот на эту тему вспомнил…

– Перестань, Рафа, – мы вошли в подъезд и стали пешком подниматься по лестнице.

– Дав, надень галоши, чтобы шума не было. Вот сволочь, забрался на седьмой этаж. Говорить будешь ты, он мой голос хорошо знает. Представишься дежурным водопроводчиком из домоуправления.

– Знаю, знаю, скажу, что заливает соседа этажом ниже. Да, как договорились – веду я и никакого оружия.

– А ты что-нибудь взял с собой?

– Тупой кастет, без острых граней.

– В любом случае, надень перчатку. А то сделаешь рассечение, крови будет много, забрызгаемся.

– Да, я уже все предусмотрел.

– В голову не бей, а то может насовсем отрубиться. Коридоры узкие, стой левым боком, чтобы хорошо замахнуться. Помни, трус стреляет сразу, без предупреждения. То, что у него пушка есть, даже не сомневаюсь. Он и дверь может пойти открывать с пушкой… Первым же ударом гаси его. У меня ствол наготове, мало ли что может случиться, – шепотом инструктировал меня Рафа.

– Не учи попа молиться.

– Слушай, поп, самое неожиданное случается именно тогда, когда ничего не ждешь. Пошли, гаси свет в подъезде…