Песнь Гнева - Дарья Кадышева

Они спустились на нижний ярус набережной. Идти долго не пришлось. Эльф остановился у небольшого камня, на который осторожно усадил Лету. Появились два эльфа, державшие в руках глиняные тарелки и кувшин. Они поставили предметы на соседний камень. Тем временем Лиам раздобыл откуда-то маленький табурет и присел рядом с Летой.

От вида тех яств, что принесли ей эльфы, у девушки скрутило живот и обильно потекла слюна. Забыв о приличиях, она накинулась на еду, с особой жадностью налегая на куски мяса в рагу. Она даже не знала, чье это было мясо, по вкусу напоминавшее баранину. Ей было все равно. Она так давно не ела, что готова была проглотить все, что угодно.

Когда ее пищевой энтузиазм спал, Лиам передвинулся к ней за спину. Рядом возникла миниатюрная эльфийка с вьющимися светлыми локонами и передала ему что-то. При ее виде Лета ощутила толику зависти. Эльфийка была хороша. Куда лучше, чем она, даже когда была еще не замучена выпавшими на ее долю событиями.

Лета попыталась обернуться, но Лиам остановил ее, положив ладонь на затылок.

— Выпей вина и дыши глубоко. Будет немного больно.

Она подчинилась, сделав большой глоток из деревянного стакана. Горло резко обожгло, а в груди начало растекаться приятное тепло. Лиам отделил часть рубахи от ее спины в том месте, где она прилипла к коже. Лета поморщилась и почувствовала режущую боль в лопатке. Эльф приспустил рубашку, и она стыдливо сложила руки на груди. Прикосновение его нежных пальцев вызвало у нее дрожь.

Сначала он иссек рану небольшим ножичком, очищая ее от лишних мертвых кусочков ткани. Лета морщилась и дергалась, вцепившись в стакан, который она уже осушила. Затем Лиам промокнул рану чем-то холодным, имевшим резкий неестественный запах. Когда игла наконец вошла под кожу, Лета смирилась и дальше переносила все довольно-таки стойко. Может быть, причиной тому было вино, от которого теперь все плясало перед глазами.

— Тебе когда-нибудь накладывали швы? — спросил Лиам.

Он быстро что-то сказал эльфийке, и она ушла. Лета пронаблюдала за ее широкими, покачивавшимися при ходьбе бедрами.

— Было несколько раз. Вот недавно, на плече.

— А, вижу… После того, как все заживет, у тебя все-таки останется шрам. Но он будет не таким уродливым, каким мог быть, — сказал Лиам.

Движения его пальцев стали медленнее и аккуратнее. Лета закрыла глаза, стараясь не думать о боли.

Олириам Тилар. Эльфы называли его словом masdaus,что означало «мастер». Невидимый, стоящий за троном Грэтиэна, всезнающий, выстраивающий невероятно хитроумные комбинации из интриг и козней против своих врагов. Никто не знал, что подтолкнуло его к этому пути. Он происходил из знатной эльфийской семьи и должен был стать целителем на Тор Ассиндрэль, но тот взрыв помешал его планам. Оказавшись на Великой Земле, он обрел известность как самый юный советник короля Кильрика Келлена, а во время Медной войны — как начальник королевской разведки. Во многом Грэтиэн был обязан Лиаму и его шпионам. Срывались сделки княжеств с Ардейнрадом, поступавшее из Яримы и Лебединых Земель продовольствие пропадало на полпути в столицу, бояре словно сами попадались на хапужничестве, а сопротивление Раздолья постоянно крепчало. Во всем этом ощущалось присутствие мастера Тилара, и его старания отводили внимание князя от Грэтиэна.

По приблизительным подсчетам Леты, Лиаму было чуть больше двухсот лет — мелочь для эльфов и невероятное число для людей. По слухам, эльф был очень импульсивен и жесток. Лета слышала, что во время Медной войны он содержал лагеря в Лесах Орэта, куда ссылали военнопленных из Лутарийских княжеств, и руководил допросами. Методы у него были не самые приятные.

Все эти мысли разнились с тем, как заботливо и почти ласково прикасались руки Лиама к ее коже.

— Я почти закончил.

Лета не ответила, переставшая уже чувствовать боль.

— Мой меч.

— Да?

— Я надеюсь, что он не остался в развалинах Бастиона.

— Он в сохранности.

— Я хочу получить его назад.

— Он дорог тебе?

— Он — часть меня.

Лиам убрал локон ее волос, упавший ему на руку.

— Я верну его. И, возможно, не стану задавать вопросов о том, почему он так рьяно защищает себя, будто живое существо.

— Он полон магии. И не признает никого, кроме своего хозяина.

— Тогда тебе повезло. Такую сталь ковали много столетий назад, но теперь эти технологии утрачены. Так, потерпи еще немного.

Вернулась эльфийка с какой-то маленькой стеклянной баночкой в руках. Она встретила взгляд Леты и ответила ей доброжелательной улыбкой. Девушке вдруг стало стыдно за свою зависть.

Она и Лиам обменялись парой слов, затем он снова отослал ее.

— Я должен кое-что рассказать тебе, — проговорил он тихо. — Я помню твою историю. О близком друге, которого ты потеряла. В развалинах Фоль Эль`та, где Ковен разбил илиарское войско, мы нашли множество тел. Они были похоронены здесь же, на островах.

— К чему ты клонишь?

— Среди тел илиаров мы нашли человека. У него было клеймо Стражей Маарну.

Сердце Леты остановилось на мгновение.

— Я не похоронил его.

Она молчала долго, почти не шевелилась и смотрела перед собой. Лиам закончил с раной, смазал ее какой-то смесью из баночки, что принесла эльфийка. Потом он перенес табурет и сел напротив Леты. Она заметила немного крови на его руках и тонкую, загнутую полукругом иголку. Она одела рубашку назад и поглядела в глаза эльфу.

— Я хочу его увидеть.

Он хотел что-то сказать, но прервал себя, увидев выражение ее лица.

— Хорошо.

— Сейчас.

Он не стал спорить и помог ей подняться. Они двинулись по набережной в противоположную сторону. Лета несколько раз неосторожно ступила на сломанную ногу и почувствовала боль. Но она была рада чувствовать хоть что-то в конечности, которая казалась ей чужой, похожей на неподъемный груз. Лиам вел ее к шатрам на верхнем ярусе набережной.

Подойдя к ним, Лета увидела длинный ряд кушеток, которые по удобности гораздо уступали ее кровати. Легкая пунцовая ткань служила крышей, размещенная сверху на вбитых в землю балках. На кушетках лежали крупные люди, между ними ходили эльфийки, ухаживая за их ранами. Лета заметила вытянутые характерные луки, сложенные возле балок. Она с надеждой вглядывалась в лицо каждому илиару. И узнавала их. А они узнавали ее.

Она проходила мимо них, кивая каждому головой. Они заговорили друг с другом, улыбаясь и кивая ей в ответ. Полог, скрывавший самую дальнюю кушетку, откинулся могучей рукой. Все нутро Леты перевернулось от радости, когда она увидела густые черные волосы.

— Кроха!

Прихрамывая, Лиакон подбежал к ней. Его плечо было забинтовано, как и нога чуть выше колена, и через бинты проступала кровь. Царапина на щеке все еще выглядела страшной. Лиам выпустил Лету из своих рук, и скоро она оказалась поднята над землей стараниями высокого илиара, крепко сжавшего ее в своих объятиях.