Земля Злого Духа - Андрей Посняков

– Чего-чего ты сказал, Дроздище?

– Хм… – Толмач на секунду задумался. – Царь-батюшка тебя жалует ли? Строгановы? Купцы? Ну, мы ж говорили уже про то.

– Вот так и скажи.

Карасев послушно перевел и, выслушав в ответ длинную тираду, повернул лицо к Еремееву:

– Великий волхв спрашивает, будешь ли ты служить ему верой и правдою в обмен на их покровительство, злато и власть?

– Передай – я много попрошу злата! Хватит ли?

В ответ из-под черепа послышалось жуткое карканье – по всей видимости, великий волхв изволил смеяться. А отсмеявшись, что-то проскрипел.

– Говорит, злата у них для тебя хватит. Только исполни в точности то, что они велят.

– Они?

– Над сим волхвом еще другие волхвы есть – чином постарше, могуществом колдовским побогаче.

– Так что я должен делать-то?

Волхв говорил, скалясь своей жуткой маскою-черепом, Карасев переводил, иногда запинаясь, то ли от страха, то ли от неумения, но, в общем, картина вырисовывалась весьма нехорошая. Как понял Иван, с недавних пор волхвам становилось все теснее в своей земле, да и, имея такое могущество, можно было бы попытаться завоевать и другие царства, подчинив своей злой воле воевод, купцов богатых, бояр… и, страшно подумать, – самого государя!

– Так почему ж только нашу-то матушку-Русь?! – не выдержав, выкрикнул Еремеев. – Другие-то земли чем для вас хуже?

– Просто они дальше, – негромко пояснил Дрозд.

– Дальше? – Узник засомневался. – А татары? Кучум?

– Так вы первые сюда явились, говорит волхв. Пришли бы татарские рати – пошли бы на татар. Только потом все равно на Русь повернули б!

– Да что их туда так тянет-то?

– Проведали кое-что… но об этом тебе не надобно знать.

Иван сглотнул внезапно набежавшую слюну:

– Понятно. А другие страны? Речь Посполитая, Швеция, Дания?

– Дотянутся руки и до них, и очень быстро. Но сперва раз уж так вышло – Русь.

Вот тут, как понял узник, великий волхв сир-тя наконец-то перешел прямиком к делу, переветник едва успевал переводить:

– Сначала ты уничтожишь своих воинов – они не нужны, мы поможем тебе, укажем как. Вместо них в твою землю пойдут те, кто должен пойти. Ты должен ввести их к воеводам, к боярам, к купцам…

Иван прикрыл глаза – замысел колдунов засиял перед ним во всей своей пугающей ясности: используя свои гнусные чары, сир-тя задумали подчинить своей власти все страны, и начнут они с земли русской. Просто околдуют всех влиятельных людей, власть, заменят Бога на идолов… Кровушку, если надо, прольют… Правда вот, хватит ли у сир-тя людишек?

– Хватит. Все женщины будут рожать для нас.

Ах, вон оно что!.. Дьяволы! Черт… они ж мысли могут угадывать… не думать больше, не рассуждать, лучше про Настену спросить – давно пора бы.

– Свою женщину ты увидишь, – зловеще прошипел колдун. – И уже очень скоро. В праздник двух солнц мы подвергнем тебя испытанию на верность. Как мы уже испытали его…

При этих словах предатель дернулся и тяжко вздохнул – видать, непростое было испытание.

– Покуда я так и буду в келье? – громко спросил Иван.

– Ночью. Днем – будешь работать.

– Это что еще? – Атаман гневно нахмурил брови. – Кирпичи мне укажете лепить? Я – воин, вождь!

– Обучишь наших молодых воинов, – покладисто хмыкнул волхв. – Всему тому, что знаешь и умеешь сам. И еще… в войске твоем есть два шамана. Их надо убить. Прежде, чем всех остальных.

Вернувшийся в свою келью Иван уж конечно же прекрасно понимал, о каких именно шаманах идет речь: об отце Амвросии и Маюни, именно их моления спасли казаков от заклятья, наведенного колдунами на соль. Ага! Выходит, и священник, и юный остяк для волхвов опасны, не такое уж и могучее их черное колдовство. Ишь ты, взять с собой колдунов, чтоб всегда были близ нужных людей… А чары-то долго не держатся, да. И мысли волхвы читают не все – только самые-самые. Читали б все – зачем бы им толмач понадобился?

Утром за узником зашел Карасев, весь какой-то унылый, невыспавшийся. Угрюмо кивнув, пожаловался на ноющий зуб.

– Что ж волхвы-то тебя не вылечат? – издевательски вопросил атаман.

Предатель скривился, словно бы съел что-то кислое:

– Ага, дождешься от них. Только бы для себя все… Никому не верят!

– Не верят? – переспросил Иван. – А мне-то вчера поверили на слово. Ну, этот, верховный волхв, поверил.

Дрозд невесело хмыкнул:

– Ага, поверил, как же! Ах, атамане, не верят они никому, даже своим крестьянам. Колдунов ко всем приставляют, чары-то обновлять надо. Но чары сильные. Особенно, говорят, в столице их, где солнце и златой идол. Но я там не был.

«Ага, – смекнул про себя Еремеев, – верно, чем дальше от темного солнца, тем чары слабее».

– И тебе они не поверили, атамане, – продолжал переветник. – Скоро в капище свое позовут, там обряд выполнять заставят…

Узник насторожился:

– Что еще за обряд?

– Того не ведаю. Для каждого, верно, свой. Сам все увидишь.

– А у тебя какой был?

Дрозд отмолчался, ничего не ответил, как раз уже наружу поднялись, оба солнца в глаза ударили.

– К воинам тебя отведу, – снова вздохнул Дрозд. – Учить их будешь, а я – толмачить. Эх, хорошо тебе!

– Чем хорошо-то?

– Тем, что мне еще кирпичи лепить.

– А, – догадался Иван. – Вот ты с чего такой хмурый. Что – трудно лепить? Великих сил требует?

– Да… – переветник поморщился. – Ежели б не урок… А урок – сорок кирпичей, не сделаешь – плетей получишь.

– Ого как! – всплеснув руками, хмыкнул атаман. – Я смотрю, тут не забалуешь.

– Смейся, смейся, – пробурчал Карасев едва слышно, себе под нос. – Поглядим еще, кто последним смеяться будет.

Дом молодых воинов, вытянутый и накрытый чешуйчатой шкурой ящера, располагался чуть в стороне от огородов, ближе к реке или озеру – какая-то водная гладь сверкала на солнцах.

– Куда речка-то течет? – сворачивая следом за предателем на узкую тропку, словно бы между прочим, поинтересовался узник.

Дрозд ответил уклончиво:

– Того не ведаю. Знаю токмо, что до речки все равно не дойти – трясина, болотина, даже колдуны туда не суются, ни конному, ни пешему не пройти, даже дракону зубастому не перепрыгнуть. Потому и не охраняет болото никто, так, слабенькое заклятье наложено, чтоб трясина тягучей была.

– Интересно… – Глядя на реку, Иван приложил руку к глазам. – А за речкой-то что? Зачем ее охранять-то?