Колонист "Вано" - Лео Сухов

Шкура убитого хищника была неоднородной. Пузо у него поросло коротким коричневым ворсом, в то время как бока и спина (или это было лицо, раз там пасть раскрывалась?) оказались бесшёрстными. Ещё когда мы это шкуру обрабатывали, я поняла, что условное «пузо» можно пустить на жилетки, а остальное – на штаны.

Кострома – молодец: придумала, как одеть троих мужиков! А вот когда на меня, как на инициатора, выкройку повесили, я поняла, что про кое-кого забыла… И этим кем-то была – я! Пришлось срочно продумывать, как всё ужать. Мне бы хоть шортики для самого важного… И полоску кожу на титьки, а то соски на морозе твердеют. Ощущение, что два шипа из груди задорно торчат, привлекая внимание...

Вообще в этих комбезах постоянно ощущение, что голышом рассекаешь. Видела, как у Сандры была «верблюжья лапка»: выглядит отвратительно. Надеюсь, у меня такой не было… Это я только Дунаю покажу – если, конечно, будет хорошо себя вести. В общем, однозначно, мне тут одежда больше всех нужна!..

- Ну и что за гиганта вы видели? – спросила я, выводя угольком набросок выкройки.

А то ишь притихли, как я с ножницами пришла… И всю самую интересную информацию зажали.

- А, слушай, гора! Натурально гора! – первым опомнился Вано. – Идёт, земля дрожит, у меня тоже поджилки трясутся…

- Да ты хоть сейчас не трясись! Нелюдь! – потребовала я, сдерживая смех.

- Я не трясусь! Я вибрирую от ужаса! – клоун, блин.

У всех группы как группы! Разбились на команды, порезали друг друга, а заодно и власть поделили. А у меня цирк-шапито какой-то… Два атлета, солдат-конферансье, мордатый дрессировщик «куриц» (он же Чемодан-без-ручки) и главный клоун Вано!

- Всё… Иди отсюда! Примерка закончена! – сообщила я тому самому клоуну.

И знаете, что он сделал?! Пошёл, как ни в чём не бывало! Гад неблагодарный!

- Куда, пошёл, мать твою?! – не выдержала я. – А поцеловать?!

А эта скотина бессовестная, знаете, что сделала? Ладошку к губкам, значит, приложил. И на Дуная испуганно смотрит, ресничками – хлоп-хлоп! А Дунай, дурак, даже на место не поставит: ржёт как конь.

- Что ты на Дуная косишься! В щёчку, блин! Тётя Кострома на него ишачит, старается, а он даже спасибо не сказал!

Дневник Листова И.А.

День восьмой. Кострома, сказка да гора…

- Спасибо тебе, девица красная да рукастая! – отвесил я поклон до земли, радуясь, что пытка примеркой наконец-то закончилась.

Целовать Кострому не стал. Даже в щёчку. На фиг так рисковать? Ещё укусит!

Злая она какая-то, прямо аж жуть берёт… Особенно когда ножницами «чикает». Вроде как тебе одежду выкраивают, а чувствуешь себя котом перед кастрацией.

- Ладно, прощаю! – милостиво согласилась девушка. – Кстати, клоуны… Шить наряды уже сами будете: иголка, нитка – и вперёд!..

– Э-э-эй! – нашему хоровому возмущению не было предела.

Не то чтобы я надеялся на чудо: например, что за меня всё сделают… Но возмутиться был обязан. Просто надо было видеть довольное лицо девушки, на которую и так повесили выкройку шкуры (после чего она как раз и стала язвительной гарпией). А тут сделала всем гадость, и сразу на лице благодать растеклась, улыбка появилась… Отпустило человека! Сразу видно!

- Так что за гигант-то? – напомнила Кострома, жестом указав Сочинцу, чтобы встал на примерку.

- Слушай, зверь – не зверь, а гора прямо! – я всё ещё был под впечатлением, поэтому решил рассказывать сам, по праву первого увидевшего. – Мы стояли на обрыве. Я, Сочинец и Чемодан. И вдруг чувствую: земля вздрогнула!..

- Земля? На обрыве? – усомнилась девушка.

- Реально прямо подрагивала! Не веришь, что ли? – обиделся я, скорее, для виду.

- Не, ты давай… Это… Продолжай заливать! – радостно напутствовала Кострома. – Интересно получается! Вон как все ушки навострили!

Все – это Трибэ, Аня, Алёна и Сандра. Они как раз подошли к концу примерки. И теперь старательно прислушивались к разговорам. Ну просто не было других развлечений в нашем веке камней, костей, шкур и агрессивных гопников…

- Ну так я тоже не поверил! И Чем не поверил. И Сочинец, хотя тоже что-то почувствовал, но так и сказал: мол, заливаешь ты, Вано! Ой, заливаешь! – решил я людей порадовать.

- Ну что ты заливаешь-то?! – возмутился Сочинец. – Я тебе сразу поверил!

- Ага! – обрадовался я. – Вот и рассказывай дальше!

- Ну уж нет… У тебя лучше получается! – заржал военный.

- Не любо, не слу… Тогда не мешай! – гордо заявил я.

Немного помолчал, чтобы слушатели прониклись тем, на какую жертву я, гордый рассказчик, иду. А потом всё-таки продолжил:

- И тут вижу я: гора, которая за горой соседей, ка-а-а-ак сдвинется!.. Ну всё, думаю… Приехали! Мясо до глюков довело!

Сидящие вокруг охотно заржали над немудрёным юмором.

- Мы решили, что у тебя переохлаждение! – вмешался Сочинец.

- Да что ты опять?! – я даже ножкой топнул. – Какое переохлаждение, если мясо? Только мясо могло вызвать такие глючные видения!..

- Врёт как дышит! – доверительно сообщил всем Сочинец. – Он ещё спрашивал что-то… Вроде как про горчицу и веру.

- Дурень, да молчи ты! – Кострома отвесила Сочинцу подзатыльник. – Не умеешь рассказывать, не берись! Вано заливает, чтобы всем интересно было. А ты даже толком цитату из Библии передать не смог!

- Так это из Библии? – удивилась Сандра. – А при чём тут гора?

- Воистину, если вера ваша будет хотя бы с зерно горчичное, и вы скажете этой горе: „Передвинься отсюда туда!“ — она передвинется, и не будет ничего для вас невозможного! – процитировала Кострома, удивив даже меня.

- Ты верующая? – подняв челюсть с земли, спросила Сандра.

- Нет… Точнее, раньше-то я верующей не была, – призналась Кострома. – Но на войне атеистов не бывает. Когда в первый раз попала под артобстрел – сразу