Ревенант - Павел Корнев

– Будем караулить ночью? – спросил у маэстро Салазара.

– Начнут ломиться, проснемся, – решил тот, снял плащ и плюхнулся на кровать.

Кроватей в комнатушке было две, для Уве притащили набитый соломой тюфяк, а Марта решила спать со мной, пришлось ее потеснить. Девчонка немедленно проснулась, сонно захлопала глазами и потребовала:

– Не ложись, Филипп! Покажи, как заживают раны.

– Все в порядке.

– Покажи! – решила настоять на своем девчонка, пришлось снять камзол и стянуть через голову сорочку.

По коже пробежали мурашки, и я неуютно поежился, когда тоненькие пальчики ведьмы прошлись по груди и надавили на проколотый бицепс, но в целом никаких неприятных ощущений при этом не испытал. Нога болела, но рубец не кровоточил, рана полностью затянулась.

– Я справилась! – восхитилась Марта собственной работой.

– Ты и Уве вылечила, – напомнил я.

– Там другое. Там Микаэль говорил, что делать, а здесь я сама, – помотала девчонка коротко стриженной головой.

Я поцеловал ее в лоб, улегся на кровать и скомандовал:

– Спи!

1

Ближе к полуночи веселье достигло своего, если использовать терминологию теологов, апофеоза, а после шум пошел на убыль, но еще долго кто-то скрипел половицами в коридоре, слоняясь туда-сюда. Вероятно, это разбредались по комнатам подвыпившие купцы, нас никто не побеспокоил. И лошадей с конюшни тоже не увели.

Как и предполагал хозяин, к утру небо расчистилось, и о вчерашней непогоде напоминали только хлесткие порывы ветра, мокрая трава да обломанные ветви деревьев. За вчерашний день мы покрыли чуть меньше половины расстояния от Крайцвиля до Триеса, поэтому с выездом спешить не стали, для начала плотно позавтракали, а уж после этого отправились в путь.

И вновь потянулись холмы, только, в отличие от вчерашнего дня, на дороге растекались лужи, изредка попадались вывороченные с корнями сосны и валялись на обочинах здоровенные сучья дубов, вязов и кленов. Но ехали мы не первыми, освобождать путь от бурелома не возникало нужды. Время от времени по каменным и деревянным мостам наша компания пересекала овраги, в которых бурлили мутные ручьи, один раз пришлось перебираться через горную речушку по уложенным на камни бревнам с неровным дощатым настилом. Очевидно, нормальную переправу смыло одним из паводков.

Сразу после этого дорога начала подъем по склону взгорка, лошади перешли на шаг, подковы стали проскальзывать на каше из грязи и перемолотой тележными колесами хвои. Моя лошадка преодолевала подъем легче других, и я вырвался вперед, а Микаэль придержал жеребца, позволив обогнать себя Марте и Уве.

– Люди! – предостерегающе вскрикнула ведьма, когда над дорогой начал нависать поросший густым кустарником склон холма.

– Уве, щит! – крикнул я, потянулся за пистолем и вдруг краем глаза уловил, как из-за валуна, лежавшего на обочине шагах в тридцати по ходу нашего движения, порыв ветра выдул облачко белесого дыма. Там явно полыхнул затравочный заряд мушкета, а защитный полог школяра мог задержать лишь стрелы, но никак не пули, для этого требовалось другое, куда более сложное плетение.

– Берегись!

Я дернул на себя поводья, заставляя лошадь подняться на дыбы, и тут же громыхнул выстрел, животинка вздрогнула всем телом и начала заваливаться на бок. Каким-то чудом мне удалось высвободить ноги из стремян и соскочить на дорогу, но устоять на ногах не получилось; я завалился на спину и откатился в сторону, едва не получив при этом по лицу подковой. Лошадь ржала и била воздух копытами, из страшной раны на груди хлестала кровь, и все что мне оставалось, – это обнажить кинжал и прервать мучения животного резким уколом в ухо.

Со склона холма упали сразу три стрелы, все закружились в воздухе и отлетели куда-то на обочину.

– Ангелы небесные! – выругался я и привычным движением потянулся за волшебной палочкой, но той за поясом не оказалось.

Вылетела при падении? Ну что за напасть!

Огляделся – магического жезла нигде видно не было. Хорошо еще хоть притороченный к седлу чехол с мушкетом оказался сверху, и мне удалось вооружиться штуцером. Безжалостно резким усилием воли я вогнал себя в транс, и сознание растворилось в незримой стихии, стали видны накрывшие нас силовые нити защитного плетения и отблески эфирных тел засевших в кустах стрелков. Едва не всадивший в меня пулю мушкетер благоразумно укрылся за валуном, отсюда его было не достать, а побегу, покину пределы купола – и получу стрелу в спину.

Я обернулся и увидел, что Уве стоит посреди дороги со вскинутым над головой жезлом, и рука его явственно дрожит. Марта растерянно застыла рядом, а маэстро Салазар перебрался на обочину и попытался подняться к лучникам, но едва не получил стрелу в лицо и был вынужден укрыться за мшистым камнем.

Сверху продолжили сыпаться стрелы, и с каждым новым попаданием щит Уве заметно прогибался, а сам школяр вздрагивал, словно метательные снаряды не отлетали в стороны, но раз за разом попадали ему в грудь. Выругавшись, я повел стволом мушкета, уловил за кустами отблеск ауры одного из лучников и потянул спуск. Грохнуло, Микаэль воспользовался моментом и переполз по склону немного выше, но до стрелков добраться не смог. Кусты дальше редели, на открытом месте бретера мигом нашпиговали бы стрелами.

– Марта, морок! – крикнул я, выдергивая из перевязи пистоль. – Укрой маэстро!

И тут ведьма сумела меня удивить. Девчонка подступила к покачнувшемуся Уве, обхватила его и неожиданно легко перехватила управление защитным пологом. Ведьма не обладала и десятой долей мастерства, необходимой для создания столь сложных чар, но сумела напитать силой уже сотканное заклинание. Защитное плетение враз перестало мерцать и вновь обрело должную стабильность.

Уве упал на колени, уперся правой рукой в землю, махнул жезлом, зажатым в левой. Волна раскаленного эфира прошла над головой Микаэля, молодая листва вмиг скрутилась, высохла и полыхнула дымным пламенем. Лучников не зацепило, но маэстро Салазар сполна воспользовался эффектом неожиданности и ринулся вверх по склону холма. Я тоже ринулся – только к валуну на обочине, за которым скрывался мушкетер.

Послышались крик боли и торжествующий рев Микаэля, и тут же из-за камня высунулся успевший перезарядить оружие стрелок. Увидеть меня так близко он не ожидал и замешкался, наводя на цель древнюю на вид аркебузу с дымящимся фитилем.

Я вскинул оружие, умоляя ангелов небесных отправить пулю точно в цель, и тут незримую стихию перетряхнула короткая дрожь. Эфирный импульс заставил вспыхнуть нанесенные на ствол пистоля колдовские формулы, а вот аркебуза если когда-то и обладала защитой от магического воздействия, то гравировки давно стерлись и пришли в полную негодность. Прицелиться стрелок так и не успел, раструб фыркнул огнем и дымом слишком рано, смертоносный заряд унесся куда-то в сторону.