Параллельщики - Татьяна Буглак

– Понятно. Получается, я носила с собой сразу два маячка?

– Да.

Парни улыбнулись, но как-то грустно, потом Лаки, еще более виноватым тоном, продолжил начатый Хауком рассказ:

– Переходник собрали в конце марта и установили поблизости от бывшей лаборатории Михаила Петровича, но точности нам не хватало – переход не возникал. Буквально через несколько дней после этого блокада пропала, и сразу же в контору из Москвы прибыли те два хмыря… Прости. Ну, те двое. Потребовали немедленно провести эксперимент. Они привезли «кейс» и маячок, сделанные с учетом наших чертежей, но в другой лаборатории. А наш переходник все еще не был отлажен.

– Ну, там не только в наладке было дело, – улыбнулся Азамат. – Мы же после совета Ли тоже кое о чем подумали, к тому же знали немного больше, чем говорили начальству.

– Что знали? – Я взглянула на красавца, тот улыбнулся лукавой азиатской улыбкой, хотя был-то как раз европейцем.

– Что на фон человека влияет не только пространство в общем смысле слова, но и ближайшее окружение, в том числе фон тех людей, с которыми он больше всего контактирует. Из всех нас с тобой дольше всего – все семь месяцев – общался только Лаки, и ваши фоны тоже перестроились, как синхронизируются мозговые волны у занимающихся одним делом людей. Поэтому мы тогда не особо старались отладить переходник и подкинули им мысль о проводнике.

– Они до нее сами додумались, как потом выяснилось, и раньше нас, – помрачнел Лаки. – А мы, дураки, были безмозглыми пешками!

– Не такими уж безмозглыми! – одернул его Поп. – У вас не оставалось выбора, учитывая, что тогда творилось в обеих конторах, особенно у нас. Павел Иванович и Мара практически уволены, Петр Анатольевич тоже чудом держался, Андрею Ивановичу грозились «превышение полномочий» при задержании мародеров впаять, опять же с увольнением. Вас всех тогда грубо шантажировали, и вы сделали все, что смогли!

– Все так серьезно? – Я обернулась к Попу.

– А ты думала! Когда приходит приказ от работников конторского отдела безопасности – он, к счастью, только в Москве, иначе бы всем портил жизнь, – это всегда означает, что наверху идут свои игры, а нами пользуются, как пешками. Ребята крутились как ужи на сковородке, но умудрились никого не подставить.

– Кроме Со, – с горечью бросил Лаки.

– Прекрати! – не выдержал уже Тихон. – И заткнись, дальше мы будем рассказывать.

В общем, тогда ребята подтасовали кое-какие результаты, подстроив все так, чтобы Лаки использовали как проводника. Он на самом деле почувствовал наиболее сильно связанное со мной место – мою квартиру – и привел тех мужчин в нее, а потом изловчился передать мне подвеску-маячок. Вернулись они в свой мир только через сутки.

– Через сколько? – не поверила я.

– А ты что думала, – хмыкнул Хаук, – что время у нас один к одному?

– Нет, но…

– Хорошо, сейчас объясню. – Азамат взял лист бумаги, остальные ему не мешали: видать, над этим вопросом работал именно он. – Смотри: вот эта точка – наш мир. Он находится в потоке пространства-времени.

На листе появились параллельные линии со стрелочками, а потом еще один небольшой кружок.

– Вот эта точка – твой мир. В момент твоего первого перехода к нам оба мира оказались в связке. При обычном выкидывании к нам параллельщиков такого не происходит: там миры как бы сталкиваются и разбегаются, вроде бильярдных шаров – скорость столкновения слишком велика. А в твоем случае скорость была небольшой, поэтому кроме тебя никаких параллельщиков у нас не появилось, плюс еще кое-какие мелочи на маленькую скорость указывают. Ты помнишь про законы движения планет по орбитам? При определенной скорости схождения они не разбегаются и не сталкиваются, а начинают вращаться вокруг центра масс по эллиптической орбите. Так вышло и здесь, но с мирами. Наши миры теперь «вальсируют» в потоке пространства-времени, и часть своего оборота они идут по течению потока, с ускорением, это вот эта часть орбиты. – Азамат нарисовал на схеме овал-орбиту, на которой оказались обе точки, и заштриховал его половину с той стороны, куда указывали стрелки. – И тогда в находящимся в этой части орбиты мире время идет с опережением, а во втором мире, который в этот момент движется против потока, – с замедлением, потом они меняются местами. Период обращения миров примерно два года, а максимальный разрыв во времени – четыре раза.

Я смотрела на схему, пытаясь что-то понять, Азамат же продолжал:

– Когда ты оказалась у нас, наш мир находился вот в этой точке и двигался вот сюда, а твой вот сюда. И получилось, что, имея одинаковую начальную скорость, они стали расходиться – наш убыстрялся, твой замедлялся. Ты пробыла у нас семь с половиной месяцев, у вас прошло около трех. Но когда ты возвращалась в свой мир, то подсознательно думала именно о моменте перехода к нам, твой фон «помнил» тот же момент времени в твоем мире, и получилось, что ты невольно вернулась в прошлое. Но это не настоящее путешествие во времени, а маловероятный, но все же реальный способ перемещения между мирами, хотя повторить его специально нельзя – слишком много переменных, влияющих на процесс. Так вот, ты оказалась в своем мире практически в то же самое время, когда тебя выдернуло к нам, и снова прожила вот этот отрезок потока пространства-времени, но уже в своем мире. А к тому моменту, когда те хмыри заставили Лаки стать проводником, у вас прошло меньше месяца, у нас – в три раза больше, хотя номинально со времени перехода ты прожила даже чуть больше времени. Ну а потом… До момента нападения в вашем мире прошло два месяца, а у нас – пять. Скоро будет точка уравнивания скоростей, и ваш мир начнет обгонять наш.

Я тупо смотрела на схему, представляя себе два воздушных пузырька, кружащихся в речном потоке. Все выглядело слишком сложным.

– Ладно, потом разберусь, лучше рассказывайте дальше.

– Дальше…

Парни, только что подсмеивавшиеся над моей неспособностью понять очевидные вещи, помрачнели. Хаук продолжил рассказ:

– Лаки вернулся встревоженный, да и мы видели, что нам многого не говорят. Формально они наградили нас за отключение той установки и за помощь в расследовании нападения. И все. Возникало ощущение, что поиск Михаила Петровича прекратили, хотя видимость шевеления и создавали. Отговаривались тем, что ученого, скорее всего, вывезли за границу, поэтому «найти его в настоящий момент не представляется возможным». Лабораторию с переходником закрыли, поставили там охрану, нас вообще перестали пускать к прибору и приемникам сигнала от «кейса».

– А еще говорят, что женщины болтливые. – В комнате, прервав разговор, появилась Назиля. – Пообедайте и дальше будете болтать. Азамат, Тихон, вы крепче всех, везите сюда тележку. Ната, тебе аби Майсе гостинцы передала.

На столе появились тарелочка с тонко наструганной вяленой кониной и вазочка со свежим виноградом.

– Аби опять партизанит, – улыбнулся Азамат. – Или это на прошлой неделе прислали?