Сладостный плен - Кэрол Финч

Обведя каюту все еще затуманенным взором, Эрика смущенно ахнула. Это ж надо! Оказывается, они с Фаулером удовлетворили свою безудержную страсть друг к другу не где-нибудь, а в том самом углу, в котором капитан пытался укрыться. Данте стоял, опершись своими мускулистыми руками о стену, а Эрика – ухватившись руками за его узкие бедра. Краска смущения вспыхнула на щеках Эрики, когда глаза ее встретились со смеющимися зелеными озерами в обрамлении темных густых ресниц.

– Мне тоже никогда не приходилось заниматься любовью в таком неподходящем месте, – поспешил успокоить он Эрику, поняв, чем она так смущена. – Я настолько увлекся… – его хрипловатый голос прервался, и Фаулер весело ухмыльнулся, – своей защитой, что совершенно забыл, где нахожусь. – Он провел указательным пальцем по чуть припухшим от поцелуев чувственным губам Эрики. Когда я был маленьким, мама частенько за какую-нибудь провинность ставила меня в угол. Но никогда, даже в самом страшном сне, не могло мне привидеться, что в углу можно настолько возбудиться.

Эрика звонко рассмеялась. Смущения ее как не бывало.

– Я тоже представить себе не могла, что в обычном платяном шкафу так уютно целоваться.

Взгляд Фаулера переместился на кровать – гораздо более подходящее место для удовлетворения страсти.

– Может, попробуем на кровати, детка? Похоже, мы ею пренебрегаем.

Однако Эрика покачала головой и, проведя руками по его широкой груди, кокетливо возразила:

– Я пока что не решила, примет ли суд твою защиту. – В ее глазах заплясали лукавые искорки. – Мы еще не выслушали обвинение.

Когда нежные губы Эрики коснулись легким поцелуем его сосков, а потом прошлись по плоскому животу, Данте застонал. Ее страстные поцелуи и умопомрачительные ласки, легкие и изысканные, волновали его как никогда. Ему захотелось сдаться на милость победителя. Если суд уготовил ему такое наказание, он согласен отбывать его хоть до конца жизни. Сладостные ласки Эрики заставляли Данте желать все новых и новых ее прикосновений. А руки Эрики между тем пробежались по его спине, исследуя каждый мускул. Губы ее на секунду коснулись его губ, потом нащупали на шее пульсирующую жилку, прильнули к ней поцелуем… Когда Эрика стала покрывать его грудь восхитительно нежными поцелуями, ему показалось, будто сердце вот-вот выскочит из груди. Тактика молчаливого натиска, которую применила к нему Эрика, оказалась настолько действенной, что Фаулеру на мгновение почудилось, что он сейчас сойдет с ума от охватившего его нестерпимого желания. Эрика, словно смакуя, касалась каждого дюйма его тела губами и кончиками пальцев, вызывая в возлюбленном такой вихрь ощущений, что Фаулер понял – еще немного, и он задохнется. А ласки Эрики становились все смелее, и Данте сгорал от снедавшего его яростного желания. Тело его содрогалось от предвкушения дальнейших сладостных лобзаний. А губы Эрики все ласкали его трепещущую плоть, и Данте невольно подумал, что он вот-вот растворится в охватившей его безудержной страсти без остатка.

– Сдаюсь, – едва выдохнул он.

Эрике было лестно, что она имеет такую власть над сильным, мужественным мужчиной.

– Значит, защита просит пощады? – спросила она, и на губах ее заиграла провокационная улыбка.

– Вне всякого сомнения, – заверил ее Данте, прикоснувшись ладонями к ее лицу. – Делай со мной что хочешь. Мне все равно.

И губы его страстно прижались к ее губам. Это был уже не тот безропотный мужчина, каким он только что казался, – пассивно принимающий ласки очаровавшей его женщины. Теперь он взял инициативу в свои руки. Язык его жадно проник в сладостную влажность рта Эрики, пальцы зарылись в ее густые темные волосы, откинули назад ее голову, чтобы легче было добраться до теплых мягких губ, которые покорно раскрылись под его губами. Мускулистые руки крепко прижали к стене ее трепещущее тело. У Эрики перехватило дыхание от страстного поцелуя Данте.

Казалось, время для влюбленных остановилось. Они полностью отдались буйной страсти, уносившей их в стремительный водоворот наслаждения. Поцелуи, ласки, снова поцелуи… Влюбленные никак не могли насладиться ими, их вновь захлестнуло желание обладать друг другом.

Волны захватывающих ощущений, все нарастая, накатывались на Эрику, когда Данте с силой входил в нее. Она прижималась к нему всем телом, отдаваясь целиком и полностью. Удовольствие оказалось столь острым, что Эрика, не выдержав, вскрикнула. Данте, заглушив ее крик поцелуем, продолжал вонзаться в нее со всей неистовостью, увлекая Эрику за собой в темную бездонную пучину, в которой нет ничего, кроме невыразимого наслаждения.

И когда тела влюбленных содрогнулись в экстазе, Данте, прижав Эрику к себе, почти придавив ее своим телом, стал ждать, когда его сердце замедлит свой стремительный бег. После занятий любовью с Эрикой сил у Фаулера почти не осталось. Эта женщина выматывала его полностью. Так он и стоял некоторое время, прижавшись к Эрике. Вскоре он успокоился. Дыхание стало более ровным.

Собрав последние силы, Данте подхватил Эрику на руки, отнес к кровати, уложил под одеяло и лег с ней рядом. Если у нее и было желание выскользнуть из его каюты, Фаулер собирался дать ей понять, что не допустит этого. Слишком много ночей провел он в одиночестве. И хотя они с Эрикой не пришли пока ни к какому решению, тяга их друг к другу не угасла, и ему хотелось заснуть, держа ее в своих объятиях.

Эрика не проронила ни слова, когда Данте, запечатлев на ее губах последний поцелуй, растянулся с ней рядом. В его объятиях было тепло и уютно. Никогда она больше не допустит, чтобы дурацкая гордость и нелепые обиды встали между ними. Она любит его, и каждый день, прожитый вместе, будет воспринимать таким, каков он есть, наслаждаясь тем, что он приносит. И этого будет достаточно, думала Эрика, уткнувшись Данте в плечо и закрыв глаза. Такая любовь, какую она испытывает к Данте, выпадает на долю женщины лишь один раз в жизни. Когда они расстанутся и каждый пойдет своим путем, ей придется долго зализывать раны и приходить в себя. И вот тогда воспоминания об их с Данте объятиях и ласках станут согревать ей душу. Так оно и будет, решила Эрика, погружаясь следом за Данте в глубокий сон.

Данте вышел на палубу. Он внимательно посмотрел на береговую линию, где густые джунгли, казалось, врезались в синее небо, образуя неровную, словно частокол, линию.

– Лодка готова, капитан, – раздался голос первого помощника.

Спрыгнув в нее, капитан взялся было за весла, чтобы плыть к берегу, как вдруг сверху упала какая-то тень. Данте вскинул голову и обомлел. По веревочной лестнице к ним спускалась Эрика.

– Какого черта! – воскликнул Рид. – Она что, едет с нами, капитан?

– Нет. – Фаулер вперился суровым взглядом в полное решимости лицо Эрики. – Сейчас же поднимайся обратно на шхуну! – приказал он.

Однако Эрика и бровью не повела. Отодвинув мешок с инструментом в сторону, она села рядом с Данте.