Стокгольм delete - Йенс Лапидус

Сару выписали из больницы. Линда жила в отеле и не ходила на работу. Тедди и отца поселил в отеле, но, скорее всего, этого недостаточно. Они должны уехать. Лучше всего, в другую страну. На несколько недель.

Пока Тедди не заставит Кума понять.

С этой точки зрения он был даже рад, что Николу посадили. Там он для них недоступен. Надо надеяться…

И папа должен согласиться. С деньгами Маклауда Тедди мог отправить их в любую часть света. All inclusive.

Последние дни пытался найти Лиллан. Она не отвечала на звонки, и Сесилия не сказала, где ее искать. «Ума не приложу».

Но Лиллан знала про отцовскую инсценировку самоубийства и наверняка могла рассказать побольше, чем ее выходящий из комы брат.

Снаружи церковь выглядит довольно непрезентабельно, но внутри очень красиво. Иконостас орехового дерева, фрески ярких, не поблекших цветов и щедро украшенные золотом.

– Византийская традиция, – гордо сказал Боян. – Мы – прямые наследники Византии.

Тедди потер шею.

– Я знаю, пап. Знаю. Но ты должен, наконец, решиться. Всего несколько недель. Линда уже съехала с квартиры.

Боян повернулся и с горечью посмотрел на сына.

– Почему ты все время ищешь на свою жопу приключений? Я-то думал, ты с этим завязал.

Тедди напрягся. «С этим завязал»… А что сделал отец за все годы, пока он рос? Что он предпринял, когда все эти ведьмы из социалки, учителя, кураторы из группы поддержки звонили ему по три раза на день? Когда на пороге их дома впервые появились полицейские? Тедди было двенадцать, когда он попался на краже в магазине «Техника». Сунул в рюкзак ни больше ни меньше как семь воздушных пистолетов.

Отец всегда ставил ему в пример Дарко, но палец о палец не ударил. Может, и не соображал, что происходит с сыном, но теперь… теперь! Теперь, когда он пытается жить по-честному, работает, хочет восстановить справедливость, загладить прошлые ошибки, – отец начинает ворчать. Неужели он не понимает – прошлое иногда настигает людей и хватает за пятки. Пора бы поумнеть.

Перед церковью толпился народ. Отец во что бы то ни стало хотел представить Тедди своим друзьям. А Тедди только и мечтал, как исчезнуть отсюда поскорее.

Потом пошли к станции метро. На стенах подземного перехода свободного места нет от неумелых граффити и сомнительных лозунгов. «Безобразное прекрасно», «Фронт освобождения животных», «Убей буржуя».

– Решил? Я хочу, чтобы ты уехал как можно скорее.

Боян не ответил, только замедлил шаг.

Над перроном на металлической штанге сидело выкрашенное серебрянкой человекоподобное существо в позе, показывающей, как трудно ему удержать равновесие.

– Ты видел? – спросил Боян. – Произведение искусства. Недавно куплено. Здорово, правда?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Ты ни о чем не спрашивал.

Тедди еле сдержался.

– Ты не ответил на мое предложение.

Боян приложил карточку к стойке, акриловые дверцы дернулись в стороны, и он прошел на перрон. Эта новая система не переставала удивлять Тедди. Часть нового Стокгольма. Стокгольма, который он не видел много лет.

– А что ты предлагаешь?

– У меня есть идея. Я покупаю билеты в Херцег-Нови. Через пару недель и сам туда приеду. Линда тоже приедет, так что несколько дней можем провести вместе.

– Херцег-Нови? В Черногории? Я там часто бывал в молодости.

– Я знаю, – Тедди изобразил улыбку Санта-Клауса. – Я знаю.

Они расстались на Слюссене. Боян пересел на красную линию. Тедди знал, куда он направляется. Дождался, пока состав метро исчезнет в туннеле, и спустился на автобусный терминал.

Плохое освещение, грязновато, шум от десятков подходящих и уходящих автобусов. Под информационным табло пожилая тетушка продает коричные булочки и хлеб. Кто-то устроился на скамейке – изо всех сил старается протрезветь. Там, наверху, – роскошный солнечный день. Здесь: знобко, чувство потерянности, запах собачьей мочи у столбов.

Новый Стокгольм. Город, который когда-то пытался… Теперь – распродан. Запачканные граффити стены в метро, кое-где облупившаяся штукатурка. У кого есть деньги, старается брать апп-такси. Даже в пригородах цены на квартиры заоблачные. Чтобы оплатить свою жизнь, нужно брать кредит, а чтобы взять кредит, нужно одобрение банка. Оценка кредитоспособности. Съемных квартир все меньше, а те, что остались, продают на черном рынке, контролируемом мафией. И все молчат: стоит заикнуться, никто и на секунду не задумается – закатают в бетон. Попрошайки из Европейского Союза, главным образом из Румынии, у каждого магазина. Нигерийские проститутки в мини-борделях. Проституция перекочевала с улиц в квартиры, таунхаусы и виллы. Наркотики, заказанные через интернет, доставляют быстрее, чем пиццу. И в то же время элита, столпы общества… делают, что хотят, за своими ар-нуво фасадами.

Хищники.

Новый Стокгольм: линии раздела так ясны, будто их нарисовали маркером на карте.

А он? Что он делает в этом городе?

Сейчас у него больше денег, чем когда-либо в жизни, но никакого желания тратить их нет. Важно спровадить и обезопасить семью и постараться помочь Николе.

Через двадцать минут он был в Древинге. Помог Луке – каким-то образом вычислил, где может находиться Лиллан.

Школа верховой езды. Довольные жизнью лошади. Полно детей, главным образом девочки – малышки и подростки. Чуть поодаль – юные всадники. Сидят в седле уверенно, прямая спина, раскрасневшиеся от гордости мордашки.

Он вошел в конюшню. Лошади всех размеров и мастей в стойлах. И опять девочки: носят охапки сена, чистят лошадей щетками, возятся со сбруей.

Лиллан очень похожа на брата – Тедди узнал ее мгновенно.

Она стояла со щеткой около большой, с влажными невинными глазами лошади.

Тедди подошел поближе и постарался встретиться с ней взглядом.