Королек - птичка певчая - Решад Нури Гюнтекин

— Как вам понравился Ихсан, дочь моя?

— Кажется, неплохой молодой человек, ханым-эфенди.

— И на лицо он симпатичный, — продолжалахозяйка, — и образование у него великолепное. Сейчас его назначили сповышением в Бейрут.

— Как замечательно! — сказала я. —Действительно, это красивый, славный молодой человек. Видимо, и образование,как вы сказали, у него великолепное…

Мать с дочерью переглянулись, не зная, радоваться моимсловам или удивляться. Ханым-эфенди захихикала:

— Да наградит тебя аллах, дочь моя. Ты облегчила мнетруд. Я молочная мать Ихсана, воспитала его в своем доме, как родное дитя. Дочьмоя, Феридэ-ханым, с молодыми девушками трудно говорить откровенно, напрямик.Но, слава аллаху, вы умная и скромная. На все, конечно, воля аллаха. Я хочу,чтобы вы стали женой Ихсана… Вы ему очень понравились. А раз и он вам такприглянулся, значит, вы будете с ним счастливы, если того захочет аллах…Возьмем для него на месяц отпуск и сыграем здесь свадьбу… Ну, как?.. А потом вывместе поедете в Бейрут.

Я еще в саду догадалась, к чему затеяли эту комедию.Поистине смешной случай: на чужбине меня сватают почти за незнакомогомужчину!.. Не знаю, почему, но мне вдруг сделалось как-то очень тоскливо.Однако я взяла себя в руки, и никто ничего не заметил.

— Ханым-эфенди, это большая честь для вашей покорнойслуги. От всего сердца благодарна и вам, и Ихсану-бею. Но это невозможно…

Хозяйка дома опешила:

— Почему, дочь моя? Вы ведь сами минуту назадпризнались, что Ихсан вам понравился, что вы нашли его красивым…

Я улыбнулась:

— Ханым-эфенди, я и сейчас говорю, что Ихсан-бейкрасивый, достойный молодой человек. Но посудите сами, если бы я хоть мысленнодопускала возможность нашего брака, могла бы я так открыто говорить о егодостоинствах? Разве это не было бы излишней вольностью для молодой девушки?

Мать с дочерью опять переглянулись. Наступило молчание.Потом Нериме схватила мои руки:

— Феридэ-ханым, во всяком случае, пусть это не будетвашим окончательным ответом. Ихсан-бей так огорчится!

— Я опять повторяю: Ихсан-бей очень красивый молодойчеловек, и за него выйдет любая девушка.

— Да, но он мечтает только о вас. Нам пришлось сказать,будто Ихсан бился об заклад со своими товарищами, но на самом деле это не так,моя красавица. Бедный мальчик вот уже две недели страдает, все твердит:«Непременно женюсь на ней… Умру, но не откажусь!..»

Я почувствовала, что Нериме-ханым будет долго меняуговаривать, поэтому вежливо, но очень решительно заявила, что их предложениенеосуществимо, и попросила разрешения удалиться.

Нериме-ханым совсем расстроилась.

— Мамочка, милая, — обратилась она кматери, — скажи все сама Ихсану… У меня язык не повернется. Он и думать немог, что Феридэ-ханым ему откажет. Как он будет переживать отказ!..

Ах, эти мужчины!.. Все такие самодовольные, самоуверенные.Никто из них и не подумает, что и у нас тоже есть сердце, в котором живут своисокровенные мечты.

Когда экипаж паши доставил меня домой, Мунисэ была усоседей. В комнате стоял полумрак. На стене висело зеркало, похожее на тусклыйлунный блик. Прежде чем раздеться, мне захотелось взглянуть на себя. Лицо яедва различала, а короткий темно-синий костюм показался мне белоснежнымшелковым платьем, длинные полы которого исчезали во тьме. Какая причудливаяигра света и теней!

Я закрыла лицо руками. В эту минуту в комнату вбежалаМунисэ.

— Абаджиим! — крикнула она.

Я протянула к ней руки, словно молила о помощи, хотеласказать: «Мунисэ!» — но с губ сорвалось другое имя, имя моего страшного врага,которого я так ненавижу!

Я стала модной невестой. Не успела оправиться послевчерашней комедии, как сделалась героиней сегодняшней. Но по сравнению с тем,что было вчера, новое происшествие в тысячу раз смешнее и в тысячу разбезобразнее.

Опишу все как было. Действие развернулось внизу, в нашейгостиной. Неожиданно появляется жена Хафиза Курбана-эфенди. На ней роскошныйчаршаф, который она надевает только по случаю праздничных торжеств. На шееожерелье из золотых монет в несколько рядов. Женщина держится как-то странно. Глазакак будто заплаканы.

Начинаем разговаривать.

Я:

— Вы, очевидно, куда-нибудь приглашены? Собрались вгости?

— Она:

— Нет, сестричка, я пришла специально к вам.

Я:

— Какая вы сегодня нарядная. Это для меня?

Она:

— Да, сестричка, для вас.

Я не могу удержаться от шутки:

— Очевидно, вы пришли сватать меня?

В простодушных глазах соседки наивное удивление.

— Как вы узнали?

Я растерялась.

— Как?! Вы пришли меня сватать?

Гостья со вздохом:

— Да, сестричка…

— За кого же?

— За моего мужа… — отвечает она, словно речь идет осамой обычной вещи в мире.

Конечно, мне очень нравится, что эта бесхитростная женщинатак умело шутит, не моргнув глазом. Я хохочу, но соседка не смеется. Наоборот,в ее глазах блестят слезы.

Она:

— Сестричка, мой эфенди присмотрел вас и хочетразвестись со мной, чтобы жениться снова. Я его молила, просила, уговаривала:«Что особенного, возьми и ту ханым, только меня не бросай. Я буду готовить вамеду, прислуживать…» Родная моя сестричка, пожалей меня.

— А уверен ли Курбан-эфенди, что, бросив вас, емуудастся жениться на мне?

Гостья изумлена.

— Ну конечно, — отвечает она простодушно, —он сказал: «Я готов отдать за нее ровно пятьдесят золотых монет…»

Я:

— Моя славная соседушка, не беспокойся. Этого никогда небудет.

Бедная женщина произносит молитвы.

Занавес.

Сегодня вечером после занятий мюдюре-ханым вызвала меня ксебе в кабинет. Я заметила, что лицо у нее мрачное.

— Феридэ-ханым, дочь моя, — сказала она, —нам нравится ваша серьезность и усердие. Но у вас есть один недостаток: вамкажется, что вы все еще в Стамбуле. Говорят, красота — это несчастье, дочь моя.Справедливые слова. Вы красивы, молоды, одиноки… Поэтому вам следует беречьсебя. Однако были случаи, когда вы вели себя весьма неосторожно. Неогорчайтесь, дочь моя. Я ведь не говорю, что это тяжкий проступок. Просто этонеосторожность. Наш городок не такое уж захолустье. Женщины здесь одеваютсядовольно нарядно. Я имею в виду также и наших учительниц. Но то, что для другихестественно, в вас привлекает внимание. Дело в том, дочь моя, что вашамолодость, ваша красота заставляют встречных мужчин оборачиваться. И вот погороду начали ходить сплетни. Я здесь сижу, будто ничего не ведаю, но на самомделе мне все известно. Нет ни одного мужчины в городе, начиная от офицеров вказармах и лавочников в кофейнях, кончая школьниками-старшеклассниками, которыйбы не знал вас, не говорил о вас. Если вы спросите, по какому праву я завела свами об этом разговор, отвечу: на это есть две причины. Во-первых, вы девушканеопытная, но славная. Мы-то разбираемся в людях. Поэтому я хочу быть для васматерью, старшей сестрой. Во-вторых, дочь моя, существует еще престиж нашейшколы… Не так ли?..